Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Смотри, кто-то корячится? — Зимин вытянул руку в сторону, указывая на противоположный берег. Я повернул голову, на той стороне реки показались два мотоцикла и легковушка «Опель».

— Всем внимание, Саня, останавливаешь, дальше мы.

Парни у пулемета должны будут срезать мотоциклистов, а мы с Муратом наведем ствол зенитки на легковушку. Когда Саня махнул рукой и показал куда встать — ну чистый гаишник, только палки полосатой не хватает, — первый «байкер» проехал вперед и остановился, за ним пристроился «Опель», второй «байк» замкнул кавалькаду. Из открытого окна «Опеля» кто-то нетерпеливо и надменно выкрикнул, подзывая часового, и Саня, встав смирно, что-то бодро прогавкал в ответ. Высунулась рука с документами, Александр взял их в руки и поднял автомат.

— Валим их! — крикнул я пулеметчикам.

Прогремел МГ, Зимин выстрелил в водилу машины и перекатом ушел с линии огня. Второй наш боец тоже пригнулся, из легковушки пару раз выстрелил пистолет, но, видя наведенную на машину зенитку, бросил его в окно. Мурат очень быстро навел зенитку — веский аргумент.

— Саня, вытаскивай его! — Я уже бежал к ним.

Зимин вскочил и открыл дверь. Оттуда, весь сияя крестами и наглаженной формой, появился какой-то хрен и давай орать.

— Серег, он мне сдаться предлагает, жизнь обещает, — после небольшой дискуссии доложил Зимин.

— Это кто же нас в плен-то брать хочет, тот, что сам только что попался и стоит с поднятыми лапками? — усмехнулся я.

— Чего-то мелет, что нам всем уже конец и вообще мы свиньи.

— Ага, смелый, а для него все только начинается. Все мужики, хватит трепаться, вяжи его и в машину. Остальным собрать оружие, кидайте все в «Ганомаг». Мотоциклы и трупы с обрыва. Мурат, ну а мы с тобой — фугас делать. Надо мост уничтожить, берег тут высокий, танкам так просто не переправиться. Хоть еще немного времени выиграем.

Закладку сделали из снарядов для зенитки, обложив их взрывчаткой, найденной в БТРе. Хорошо, что в кабине лежала и не взорвалась от гранаты в кузове. Саму зенитку тоже заминировали взрывчаткой. Когда все были готовы, отъехали метров на сто, а Мурат, с канистрой бензина, облил и поджег мост. Деревянный мост, горел замечательно, а когда дошло до взрывчатки, рвануло. Красиво, полностью обрушить, конечно, не получилось, но часть рухнула, остальное весело горело. Теперь немцам потрудиться придется, чтобы восстановить этот мост. А на это уйдет драгоценное время. Казах догнал нас, залез в БТР, и мы припустили во весь опор.

Посовещавшись, приняли решение возвращаться. Дальше ходить не было нужды, кое-какие карты, а главное сведения и от майора получил. Второй раз мне уже «фартит».

Приехали в расположение уже в темноте. На трофейном БТРе мы произвели фурор. Люди привыкли уже, что их постоянно бьют, а захваченный трофей стал показателем, что и фрицев бить можно. Трогать сразу нас не стали, командиры очень обрадовались пленному. Майора утащили в штаб к комдиву, а мы рухнули спать.

Разбудили нас общим подъемом через два часа. Я еле-еле продрал глаза. Начальство требовало общий сбор. Остатки дивизии решено было срочно отодвинуть глубже в тыл. Наверное, немец чего-то нашептал. Потому что, отходили мы километров на десять и должны соединиться с мехкорпусом, встать у него на левом фланге. Это все мне рассказал командир роты, нормальный мужик, не зря он мне сразу понравился.

— И как прибудем, на доклад — к комдиву Лебедеву. Уж очень он послушать хочет.

— Ну, раз хочет, то конечно, — пожал плечами я.

— Молодцы, что погибшего увезли.

— Так на машинах возвращались, чего ж его бросать. А так хоть похоронили парня по-человечески. Сколько так осталось лежать и еще останется.

А останется много. Причем, охренеть можно, как много.

Дошли спокойно, отступать, не наступать. Один раз только в стороне самолеты пролетали — немецкие, конечно. Когда пришел приказ остановиться и занимать оборону, я отправился искать штаб. Остановились мы в какой-то деревне, местных почти не было, только парочка старух. По пути меня нашел сержант, порученец комдива, довел до деревянного дома, в котором расположился штаб дивизии, думаю, что ненадолго. Сержант вошел в дом и спустя несколько секунд вернулся, позвал меня.

Зайдя в дом, я поморщился от обилия звезд, ромбов и лампасов. Как на параде.

— Проходи, боец, — сделал приглашающий жест комдив.

— Товарищ комдив, красноармеец Новиков по вашему приказанию прибыл.

— Вольно, а почему красноармеец, я, кажется, подписал приказ о присвоении звания.

— Видно, в беготне не успели, товарищ генерал. Есть и поважней дела.

— На награды всегда должно быть время. Но, к сожалению, ты прав, сержант. Дел действительно много. Как показал захваченный вами майор, у немцев на нас такие силы собраны, что не расслабишься. Вы его с такой хорошей картой взяли, аж загляденье. Они идут прямым ходом на Ленинград, и войск у них, действительно много. Расскажи, как все прошло, немец уж больно обалдевший был от вашей наглости.

— Да ничего особенного, просто вежливо предложили проехать с нами, побеседовать.

— Ага, он аж захлебывался от возмущения. Они-то думали, что кругом свои войска, а мы — где-то в районе Гатчины. А тут вон как вышло.

— Ну, пусть они так всегда думают, нам проще, товарищ генерал, — высказался я и коротко обрисовал всю нашу вылазку в стан врага.

— Хорошо, сержант, свободен пока. Скоро будет работа, я думаю, пока отдыхайте, — генерал кивнул головой, видимо своим мыслям, а я вышел. Уходя, услышал слова комдива, которые мне очень понравились.

— Капитан, подашь на всю группу разведчиков представление, надо поощрить ребят.

Что ответил ротный, я уже не слыхал.

А ночью всю дивизию подняли «как на пожар». Поступил приказ провести контрудар, с целью выбить немцев с тех высот, которые они оседлали. Якобы нельзя дать фрицам закрепиться.

— Серега, чего происходит, какое наступление, только что отступили, — это Игорь решил у меня узнать, что-нибудь. Как будто я знаю больше.

— Я думаю, что высокое начальство решило потрепать наступающего нам на пятки врага.

— Это как? Чем? У нас же ни танков, ни людей.

— Я думаю, они хотят, чтобы мы оттянули на себя побольше немецких войск, а затем ударить во фланг, ну это я так думаю.

— Значит все, здесь все и закончится?

— Ну, еще подергаемся, мысли шире.

— Так нас здесь всех и положат. У них же танков куча, а мы с голой жопой, — настрой Синицына меня не удивлял. Если честно, я и сам думал так же. Но нужно держать марку.

— Синицын, товарищ Сталин сказал: «Нужно быть очень храбрым человеком, чтобы быть трусом в Красной Армии!» — вот так, вспомнилась отличная фраза из хорошего фильма.