Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Да я не боюсь, просто обидно вот так сгинуть, ни за грош.

— А ты подвиг соверши, — вставил свои пять копеек Зимин, — продай жизнь подороже.

— Хорош базарить, пошли собираться, — прервал я этот балаган.

— Где найти сержанта Новикова? — раздался рядом чей-то голос.

Мы все обернулись. Перед нами стоял красноармеец и, отдышавшись, проговорил:

— Срочно к командиру роты.

— Ну, пойдем, я Новиков, — ответил я и поправил ремень.

Солдат развернулся и быстро пошел, надо думать к командиру. Я так же быстро спешил за ним. Перед входом в штаб застегнул верхнюю пуговицу и, придерживая пилотку, вошел внутрь. Прищурившись и оглядев присутствующих, доложил:

— Сержант Новиков по вашему приказанию прибыл!

— Садись, сержант, — ротный кивнул на стол, там лежала большая карта, — смотри сюда. Станция Карташовская, перед ней лесок. А вот справа от леса есть небольшая балочка. Летом там болото, и вроде выходит, что немцев там нет. Но нужно проверить.

— Так сами говорите, что болото, значит и сейчас никого, дожди идут, там и не пролезешь, наверное.

— Вот ты и проверишь. Выходите прямо сейчас.

— Есть, разрешите идти? — Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Отдохнули.

— И еще, Серега, — перешел капитан с командного на обычный человеческий и прервал мои мысли, — языка бы взять, понимаю, что сложно, но ты у нас везунчик. Генерал Лебедев лично просил помочь. Дело такое, там уже пропала группа наших бойцов. Будьте предельно осторожны.

— Хорошо хоть предупредили, будем как мыши.

— Иди, сержант, удачи.

— Спасибо, тащ капитан.

Я вышел из землянки и задумался. Придя в расположение, сказал парням, что выходим, и достал карту. Минут десять вглядывался и пытался предположить, что там и как.

«Балочка, балочка, как ты к себе манишь. Что ж, попробуем».

Вышли мы через двадцать минут, идти было тяжело. Усталость давала о себе знать. Немцы стояли близко, предстояло обогнуть болото. В общем, дошли до начала оврага часа за два. Овраг глубокий и длинный, конца не видно. Можно танки спрятать, не то что пехоту. Блин, тишина, ни звука, ни огонька. Стоп, как ни огонька, а это что?

— Серый, впереди в кустах вроде кто-то сидит, как будто от сигареты огонь видел, — сказал Зимин и показал на кусты слева.

— Точно, командир, я тоже видел, — а это уже казах. — И запах чую.

— Блин, ну ты у нас фрицев за версту чуешь. Всем внимание. Рассредоточиться, наблюдаем.

Выходило, что любой, кто пойдет по оврагу, непременно окажется под огнем из этих кустов. Знать бы, сколько там немчуры и что там дальше?

— Мурат, Вано, давайте назад и попробуйте сверху их обойти, только по болоту, слева. Там вы останетесь незаметными.

Вано Ревишвили, еще один наш боец, тот самый — «Здоровый». Грузин по национальности, но всю сознательную жизнь провел под Вологдой, обладал огромным ростом и широкими плечами. С его габаритами сразу же стал пулеметчиком, а кому еще? Парни ушли, а я задумался.

Чего бы это немцам в болоте сидеть, комаров кормить? Или тут у них «гнездо»? Парни пришли минут через двадцать.

— Там трое, при пулемете. Мы далеко не смогли пройти, болото.

— Твою дивизию, эти «туристы» нам все дело портят, другой дороги нет.

— Слышь, Серый, — предложил Зимин, — а может, сверху гранату им в подарок?

— И через минуту к нам десять прилетят. — Нет, они тут не просто загорают, там дальше железка где-то. Они передовыми стоят, скорее всего.

— Ну, если наш казах задом чует, то конечно, да. Так, слушай меня, идете обратно наверх, готовите пару гранат, увидите меня — сидите тихо. Если начнут дергаться или стрелять захотят, валите их.

— Ты чего задумал, командир? — спросил казах.

— А чего тут еще придумаешь, к ним пойду, спрошу, чего они тут сидят, может, скажут.

— Сдурел? Они же тебя в момент, даже чирикнуть не успеешь. Как увидят, что кто-то ползет, сразу и накроют.

— А я и не поползу. Все, вперед.

Сам встал, отдал ППШ Сане Зимину, снял ремень, нож оставил в сапоге и зажал в руке гранату.

— Серег, может, я пойду? Я и немецкий знаю.

— То, что мне надо им сказать, я и сам скажу, поймут, у меня аргумент есть. И показал гранату. Если, чего валите этих, посмотрите метров на сто и уходите домой!

Пройдя несколько шагов, я услышал возню и грозный окрик на немецком.

— Нихт шиссен, нихт шиссен! Капитулирен! Гуд млеко, яйки, сало! — выдал я.

— Ком, русише швайне, ком! — почти сразу мне ответил насмешливый голос.

Один из немцев вышел ко мне навстречу и, смеясь, встал в метре от их укрепления, в виде мешков с песком. Оружия при нем не было. Второй сидел за пулеметом, но не целился. А третий и вовсе сидел на ящике и не думал вставать. Наверное, я не первый.

Когда я подошел вплотную, то эфку подкинул навесиком к ним за мешки.

— Ахтунг, гранатен! — Те фрицы, что сидели за мешками, как-то быстро кинулись на землю, а тот, что вышел ко мне, застыл как статуя. Быстрым движением руки я выхватил из сапога нож и, распрямляясь, всадил снизу вверх немцу в живот, он даже не дернулся. Быстро перескочил за бруствер — немцы, лежа на земле, пялились на меня. Откуда им было знать, что граната без запала? Я заранее наделал себе разных штучек с феньками, как делали в моем мире, а скоро начнут и здесь. Подхватив лежавший на бруствере карабин, направил его на немчуру.

— Хенде хох! — Ко мне уже бежали все ребята. Быстро спеленав гансов, огляделись. Да, сам одурел от такой наглости. Ни фига ведь не осознаю, что я на войне. Какой-то дикий задор присутствует.

— Сань, давай спроси их, вон у того с нашивками фельдфебеля, что они тут делают и сколько их всего? Где железка и патрулируют ли ее? А я отойду, чего-то мне опять нехорошо как-то.

— Не привык еще, командир, — хмыкнул кто-то из ребят. Привыкнешь здесь…

Пока Зимин допрашивал немцев, остальные собрали оружие, спрятали под куст «готового» фрица и ощетинились стволами во все стороны. Вано подхватил вражеский пулемет. Здоровья в грузине на четверых, пускай таскает. Я уже освободил и так не шибко нагруженный желудок, и прислушался к допросу пленных, все-таки повезло мне с Саней. Немчура наперебой заливалась соловьем. Через слово звучало, нихт шиссен, арбайтен, капитулирен и прочее — сдаюсь, сдаюсь!

— Чего они тебе втирают? — с усмешкой спросил я.

— Чего делают? — Зимин уставился на меня. — Серый, ты иногда так говоришь… Вроде по-русски, а ни хрена не понятно.

— Не бери в голову. Спроси лучше, когда у них смена и сколько до расположения?

— Восьмая танковая дивизия, стоят рядом, в километре. Они знают, что здесь болото, поэтому тут только два поста. Второй ближе к расположению, здесь передовой дозор. А охраняют подходы к железной дороге. Там вчера диверсия была, пути разобраны. А на путях эшелон с горючкой и боеприпасами. Горючее для танков. Оно в бочках. Под тентами.