Кристофер Паолини - По ту сторону звезд [litres]

«Ну? – спросил Фалькони. – Надо постучаться или как?»

Словно в ответ купол над люком повернулся – так глаз вращается в глазнице, – и появилась – не радужка, нет, но телескопический трап с круглым сечением, три метра в длину, который вел внутрь этой сферы. Оба его конца затянуты похожими на шкуру мембранами.

Повезло еще, подумала Кира, что люди не заражаются медузьими болезнями. По крайней мере, пока ни один опасный для людей микроб не был обнаружен. И все-таки она бы предпочла, чтобы у нее и других членов экипажа была возможность соблюдать обычные меры предосторожности. Когда имеешь дело с инопланетными организмами, лучше перебдеть, чем недо-.

Из шлюза «Рогатки» вытянулся на несколько сантиметров мягкий телескопический трап и обхватил окружность другого трапа.

«Герметичная стыковка прошла успешно», – доложил Грегорович.

И словно по команде внутренняя мембрана сдвинулась. Камера была размещена так, что хорошенько разглядеть внутренность инопланетного корабля Кира не могла, лишь небольшой участок сумрачного пространства, подсвеченного тускло-голубым светом, как те бездны океана, где правил Ктейн, великий и могучий.

«Господи, какой огромный!» – воскликнул Вишал, и Кира с трудом удержалась от искушения выглянуть из-за угла и увидеть своими глазами то, что видел он.

«Открыть шлюз», – сказал Фалькони.

По коридору разнесся грохот запорных механизмов, и внутренний и внешний шлюзы открылись разом.

«Грегорович! Выпускай охотников!» – скомандовал Фалькони.

Пара сферических дронов, жужжа, спустилась с потолка и нырнула в инопланетный корабль. Их столь привычный Кире гул вскоре затих вдали.

«Снаружи никакого движения, – доложила Хва-Йунг. – Путь свободен».

И Фалькони:

«О’кей, охотники тоже ничего не обнаружили. Мы входим».

«Прикройте нас!» – рявкнула Воробей, и тяжелые шаги загрохотали по палубе: пара в боевых доспехах устремилась к шлюзу.

Именно в этот момент Кира ощутила ядовитую смесь близковоний страха и боли.

– Стойте! Стойте! – закричала она, но опоздала.

«К бою!» – завопила Воробей.

Она и Триг начали стрелять в сторону шлюза, пустив в ход разом и ружья, и бластеры. Даже прячась за углом, Кира чувствовала отдачу от выстрелов. И этот неистовый грохот сам по себе был оружием поражения.

Дуга искр вытянулась перед Воробьем и Тригом – оба они уничтожали лазером летевшие в них пули. Их экзоскелеты выплеснули сверкающие облака дипольных отражателей и маскировочного порошка, они расширялись почти идеальными сферами, пока не столкнулись с потолком, со стенами и друг с другом.

И тут из массивного гранатомета Фалькони вылетело копье огня. Мгновением позже резкая сине-белая вспышка осветила шлюз во всю глубину, и глухое «бум» раскатилось по кораблю. Взрыв разнес в клочья маскировочное облако, и между рваными полосами огня стало видно многое рядом со шлюзом и внутри него.

Что-то маленькое, белое выскользнуло из инопланетного корабля, оно двигалось так быстро, что Кира не успевала за ним уследить. И тут передача с камеры оборвалась – воздушная волна ударила в Киру, стукнула ее головой об стену, зубы сильно, до боли, клацнули. Сжатый воздух ревел так громко, что этот звук воздействовал уже не на слух, а сотрясал кости, проникал в легкие, острым шипом вонзался в уши.

Без всякой команды Кроткий Клинок пополз вверх, полностью укрыл маской лицо Киры. Зрение померкло на миг – и восстановилось. Ее трясло от прилива адреналина. Руки и ноги заледенели, сердце билось в ребра, словно в поисках выхода, но ей удалось собраться с духом – достаточно, чтобы вытянуть шею и заглянуть за угол. Даже если это опасно, ей необходимо было знать, что происходит.

К своему ужасу, Кира увидела, что Фалькони и другие члены экипажа плавают в воздухе, то ли убитые, то ли оглушенные. Скинсьют Нильсен был разрезан на плече, из ран капала кровь, из бедра Вишала торчал осколок металла. Триг и Воробей вроде бы в сознании – Кира видела, как они поворачивают головы внутри шлемов, – но оба экзоскелета отключились и стали неуправляемыми.

За ними – люк шлюза, а дальше – инопланетный корабль. Кира успела увидеть темный, глухой провал, в глубине которого громоздились непривычные механизмы, и тут чудище о многих щупальцах заслонило ей свет.

Медуза почти полностью заполнила собой проход шлюза. Кажется, это существо было ранено, из десятка разрезов на руках сочился оранжевый ихор, панцирь его треснул.

Ложноплоть!

Кира следила, оцепенев, как медуза кралась ко входу в «Рогатку». Если б Кира стронулась с места, лишь привлекла бы к себе внимание. Калибр ее винтовки был маловат для боя с медузой, а инопланетянин, конечно, пристрелил бы Киру, стоило ей открыть огонь.

Она попыталась сглотнуть, но во рту было сухо, словно его забило пылью.

Послышался тихий шорох – шорох мертвой листвы: медуза проникла в форкамеру. По голове Киры побежали холодные мурашки: она узнала этот звук, вспомнила его спустя много времени. Звуку сопутствовала перемена близковония: вместо страха – гнев, презрение и досада.

Кроткий Клинок порывался ответить на близковоние – Кира ощущала это стремление, но всеми силами противилась ему.

Члены экипажа так и плавали беспомощно в воздухе, а медуза уже пробиралась между ними.

Кира вспомнила о детях в трюме, и к ней вернулась решимость. Это ее вина и ответственность: это она уговорила состыковаться с инопланетным кораблем. Нельзя допустить, чтобы инопланетянин добрался до трюма. И стоять тут дожидаться, пока он убьет Фалькони и всех остальных, она тоже не могла. Надо что-то предпринять – пусть даже ценой собственной жизни.

На все эти размышления ушло меньше секунды. А затем Кира совместила красное перекрестье виртуального прицела с медузой и покрепче ухватила винтовку, собираясь стрелять.

Медуза успела заметить ее движение. Облако белого дыма окутало инопланетянина, вихрь щупалец, выплеск ихора – медуза стремительно повернулась. Кира палила вслепую в центр дымного облака, но не видела, попадают ли пули в цель.

Из облака выметнулось щупальце, ухватило Трига за лодыжку экзоскелета.

– Нет! – крикнула Кира, но поздно.

Медуза скрылась в своем корабле, волоча за собой Трига и прикрываясь им как щитом.

Клубы дыма рассеялись, втянулись в вытяжку.

– Грегоро… – позвала Кира, но корабельный разум перебил ее:

– Мне понадобится несколько минут, чтобы включить бронескафандр Воробья. Охотников больше не осталось, и лазерные пушки корабля медуз подбили всех ремонтных ботов.

Остальные члены экипажа так и плавали в воздухе, обмякшие, бессильные. Они ничем не могли помочь, а беженцы в трюме слишком далеко и совсем не готовы к битве.