Константин Калбазов - Реформатор [litres]

Зато машины на конной тяге совсем другое дело. Хотя бы потому, что основным материалом тут может быть дерево. Все же железо – слишком дорогой товар. А уж о стали и говорить нечего. Последняя, кстати, приносит не меньше трети от всех доходов казны. И подати великому князю Романов платит по большей части не серебром, а сталью. Так что ни о каком паровике не может быть и речи.

– Я краем уха услышал, что ты велел в токарной мастерской спешно ладить прялки в больших количествах. И якобы они пойдут в стойбища степняков. А еще будто в Пограничный вскорости прибудут половецкие женщины и девицы обучаться прясть по-новому, – пока они шли к дому Леонида, произнес грек.

– Верно, – подтвердил Михаил.

– Значит, вопрос с пряжей для твоих ткацких станов решится, и в продолжении моей работы над прядильной машиной нет никакого смысла.

Вообще-то по требованию Романова именно это изобретение было у грека в приоритете. Но порой случается, что ты упираешься в проблему, которой не находится решения. Когда это случилось, Михаил предложил отпустить ситуацию и отвлечься, переключившись на что-нибудь другое.

Так Леонид внес целый ряд усовершенствований в косилку и даже в конструкцию токарного станка. Создал механические молотилку и веялку все с тем же приводом. Понятно, что идею подал Михаил, но в деталях разбирался уже сам Леонид. Причем делал это весьма споро.

Идея с судном на конной тяге витала в воздухе уже давно. С гребными-то колесами пользовали уже не первый год. Но для этого вполне хватало и гребцов. Суда небольшие, грузоподъемность достаточно скромная, как, в общем-то, и грузооборот. Так что реальной потребности попросту не было.

Но с появлением такого материала, как цемент, ситуация изменилась. На Руси начался самый настоящий строительный бум. Потребность в цементе росла день ото дня. А как следствие и в угле, который превратился для Пограничного в экспортный товар. Даже при его закупке цемент получался куда дешевле, чем при использовании дров. Уж больно высоким был расход топлива. А эдак и все леса окрест городов извести можно.

Для большей прибыльности нужно было увеличивать объемы перевозок. Вот и предложил Михаил использовать конную тягу на судах. Когда еще Леонид измыслит прядильную машину, которой, кстати, можно заниматься и параллельно. А тут практически все готово. Только и того, что приспособить известный механизм к новым условиям.

– Стоп. Леонид, давай ты не будешь путать теплое с мягким, – остановившись, с протестующим жестом произнес Михаил. – Я тебе сказал, что прядильная машина мне не нужна?

– Нет, – ответил механик.

– Так к чему тогда твои выводы?

– Но зачем тебе она, если кочевники станут поставлять пряжу в огромных количествах?

– Уж поверь, я найду, куда ее использовать. Да хоть стану продавать просто так, для вязания. Словом, не забивай себе голову разной ерундой и выдай мне, наконец, прядильную машину.

– Я понял.

Испытания прошли успешно. Всего лишь две лошади без труда перемещали судно с двумя гружеными баржами, в роли которых пока выступали армейские понтоны. При этом они выказывали куда большую резвость, чем прежние ладьи. Как оказалось, грек внес усовершенствование в передаточный механизм.

Покончив с делами, невероятно довольный собой Михаил вернулся домой. Жена встретила его насмешливым взглядом.

– Что? – вздернул брови он.

– Ты такой довольный, как ребенок, которому подарили давно желаемую игрушку, – с улыбкой произнесла она.

– Я всегда доволен, когда получается создать что-то новое. Теперь наши суда смогут увозить больше и двигаться быстрее.

– Еще больше и быстрее, – уточнила она.

– Нет предела совершенству, – отмахнулся Михаил. – И вообще, чем больше есть, тем больше хочется.

– Хм. Одна жена у тебя есть. Хочется еще.

– Жены мне и одной достанет, а вот еще от одной дочки я не отказался бы, – подступаясь к ней, с хитринкой произнес он.

– И что, даже не поужинаешь, – изворачиваясь и отскакивая в сторону игривой козочкой, произнесла она.

– Ой, простите, – тут же подалась назад едва появившаяся служанка, застукав господ за прелюдией.

– Стоп! – строго припечатал Михаил. – Что хотела?

– Там Борис Николаевич пришел с какой-то женщиной.

– Проводи их в мой кабинет, – глянул на жену, почесал нос, – потом договорим.

– Если только ты опять не заявишься глубоко за полночь, – наигранно надулась она.

– Ну, ты же не позволишь мне засиживаться одному и составишь компанию. Кто же тебе мешает быть настойчивой.

– Только если ты сидишь за табличками. Да и то отвлекать тебя не хочется. Поэтому я сижу в сторонке, пока мой бессовестный супруг не решит, что пора бы уже и спать ложиться.

– Обещаю, сегодня этого не будет.

– Ты пообещал, – ткнув в него пальчиком, притворно требовательным тоном произнесла она.

Когда Михаил прошел в кабинет, гости уже были там. Судя по тому, как выглядела Анисья, ее сопровождающий не делал ей никаких скидок, и лишений на ее долю выпало изрядно. Впрочем, чего еще можно ожидать от путешествия по враждебной территории. Кочевники не любят посторонних в своих владениях, и любой чужак для них потенциальная добыча.

– Что-то случилось? – поинтересовался Романов.

– Думаю, тебе самому лучше поговорить с Анисьей, – произнес Борис.

– Ладно. Итак, красавица, рассказывай, – устраиваясь за столом, потребовал Михаил.

– Госпожа узнала о том, что Олег задумал союз с половцами, чтобы будущим летом отобрать стол своего отца в Чернигове. Хан предложил скрепить дружбу браком с его дочерью. Евгения рассудила, что теперь она будет ему мешать, и начала готовить переворот. Но не успела. Олег ее опередил.

– На кого хотела опереться Евгения? – уточнил Романов.

– У нее был любовник. Один из воевод Олега.

– Интересные вещи ты говоришь, Анисья. Борис, что это значит? Почему я об этом ничего не знаю? И другой вопрос – а ты об этом знал?

– Нет, Михаил Федорович. Не знал.

– Евгения переманила вашего человека в княжеском дворце, – пояснила служанка.

– Как?

– Опоила дурманом, выпив который никто не может солгать, и допросила.

– Что за дурман? – тут же вскинулся Михаил.

Он прочел множество медицинских трактатов. Все, до чего только мог дотянуться. Но ни в одном из них не говорилось о дурмане, который бы развязывал язык на манер сыворотки правды. Так что его интерес был вполне оправданным. Причем вовсе не в познавательных целях, а в сугубо практических.

– У госпожи был трактат, в котором говорилось о снадобье, использовавшемся египетскими жрецами. Она готовила его сама.

– Где хранится этот трактат, знаешь?

– В ее библиотеке.

– Ладно, с этим разберемся. Итак, один из воевод Олега был ее тайным любовником. Где они встречались?