Сергей Панченко - Начало Времен

— Даю зуб, это не на долго.

— С чего ты взял? — Не понял Юрий.

— Идти надо дальше, думаю, мы скоро это выясним.

Они снова забрались на вершину гряды и продолжили путь. Подтверждение своих слов Вадим получил, когда мглу, оставшуюся после дождя, высушило солнце. От самой гряды и дальше на восток, насколько хватало глаз, была вода. Теперь она была не пятнами больших луж, а наоборот, пятнами возвышенностей.

— Смотри, Юр. — Вадим махнул головой.

Юрий даже остановился, чтобы понять, что он видит именно то, что видит.

— Вода? С этой стороны?

— Я же говорил, что она уходит отсюда.

Юрий посмотрел на озеро, и ему показалось, что оно опять вошло «в берега». Они прибавили шаг, чтобы скорее увидеть место, через которое переливалось озеро. Горная гряда начала снижаться и скоро ее вершина сравнялась с водой. Бурные воды громко переливались через край, собираясь в реку, уходили между возвышенностями на юго-восток.

Юрий и Вадим стали лагерем на самом краю водопада, в ожидании, когда уровень упадет до минимального уровня. Им пришлось ждать почти три часа, прежде чем поток, переливающийся через край, совсем зачах. Болотным запахом тянуло нестерпимо. Спавшая вода обнажила целые баррикады из мусора, запрудившие проход там, где склоны опускались еще ниже. Примерно в центре, мусор выступил «пузом», выдавленный водой из долины. Он и был той самой плотиной, поддерживающей настоящий уровень воды. Склоны обоих горных гряд почти смыкались между собой, оставив небольшой проход. Его-то и забил мусор.

Вадим решил, что им надо ближе рассмотреть эту плотину. По верху идти было опасно. В любой момент мог начаться дождь и застать их на полпути. Идти внизу тоже было опасно, по той же самой причине. Любой ручей во время дождя превращался в бурную реку. Самым безопасным был маршрут вкруговую назад. Но он занял бы сутки, а плотина была слишком близко, чтобы серьезно задумываться о таком варианте.

— Я думаю, что самый быстрый способ и относительно безопасный, это спуститься здесь вниз и попробовать перейти по мелководью. — Предложил Вадим.

— А ты уверен, что это мелководье?

— Нет. Какой вариант у тебя?

— Спуститься вниз и пройти через мелководье.

— Хорошо, выбираем твой.

Грязь, задержавшаяся между камнями, источала тяжелый болотный запах. Ее старались обходить стороной, чтобы нечаянно не утонуть в мерзкой жиже. Маршрут высматривали «от камня до камня», от одного пятна сухой земли до другого. В целом, это и на самом деле было мелководье. Горный рельеф, в тех местах, где ветер и вода обтачивали его в течение семи дней, выровнялся.

Менее, чем за полчаса Вадим и Юрий оказались напротив массивной, блестящей мокрой грязью и выступающим мусором, плотины, заткнувшей воде выход из долины. Плотина была похожа на сюрреалистическое войско темных сил, застывшее в порыве атаки из-за ощетинившихся предметов, отдаленно похожих на копья. Кажется, здесь были деревья. Что-то похожее на стволы тут и там выглядывало из общей конструкции.

— Взрывчатку бы сюда. — Произнес Юрий.

— Нет ее, придется инженерно мыслить.

Вадим и Юрий сидели в лагере у костра и наперебой рассказывали про плотину. Стас неожиданно вскочил и хлопнул себя пятерней по лбу.

— Зураб, это же Штаны! Помнишь, мы на гугл-картах маршрут смотрели, там были как раз эти горы. Этот, как его, Семеныч рассказывал, что водил по тому маршруту, пока не попал дождь. Он сказал, что дух гор напрудил в Штаны и чуть не утопил его вместе с туристами.

— Точно! Вспомнил, Штаны. Это давно было, когда мы только начинали. Да, штаны на ноги кочевника, колесом, вспомнил.

— Это они, стопудово. Там в долине лес был.

— Я помню, места там живописные, лес и река по самому центру.

— Вот, ее выход и затянуло мусором. — Догадался Вадим.

— Это, друзья, клад, я сразу это понял. — Вставил свое слово Юрий.

— Что же, придется разбирать плотину. — Решил Зураб. — Это, конечно же, не сухпай из контейнера тягать, придется напрячь извилины и мускулы.

— О! А расскажите, как вы контейнер до лагеря доперли? — Спросил Юрий у Стаса.

— Да, там все просто. Воду слили, он и поплыл. Впряглись в лямки, как бурлаки на Волге и алга. Негерметичный он, правда, приходилось время от времени вытаскивать на берег и сливать воду, но это мелочи.

— Обживаемся потихоньку. — Произнесла Софья.

Вика обняла Вадима за руку и прижалась. Две недели без него показались ей вечностью. Какие только дурацкие мысли не лезли ей в голову. То рассудок занимала мысль о гибели Вадима, заполняющая сердце леденящим страхом, то наоборот, мысли перескакивали на идею о собственной смерти, и тогда сердце сжималось от вселенской печали за Вадима, потерявшего ее. Глупые мысли куда- то исчезли бесследно, как только он вернулся. Все сразу встало на свои места.

Марк размотал грязную повязку на голове. От тряпки мерзко пахнуло разложением. Он зло сплюнул и с отвращением отбросил от себя повязку. Взял новую, растер таблетку аспирина и посыпал на гноящуюся рану. Все антибиотики, что были найдены в рюкзаках, он уже выпил, и никакого толку от них не было, только дикая горечь во рту и тошнота.

— Сука доктор, не врал, что у меня диабет начинается.

Марк вспомнил, что накануне поездки на плато, он зашел к знакомому врачу и сдал анализы. Причиной, побудившей его сделать это стали сильные приступы внезапной жажды. Он не поверил врачу, посчитав, что тот по своей нищенской привычке захочет выцыганить у него денег под видом лечения. А вышло, что не врал. Рана на голове, оставленная камнем, которым приложилась сучка Танюха, не проходила. Наоборот, с каждым днем она становилась все больше. Этот факт еще удавалось скрывать от Петра и Михаила, но первые признаки общей слабости уже начинали проявляться. Затылок все время был мокрым, пальцы тряслись, и все время хотелось пить.

Марка раздирало зло. Хотелось убить всех, кто был виноват в его состоянии. В первую очередь, Танюху, чуть не убившую его. Причем, его злила не столько попытка убийства, сколько сам факт предательства. Он подарил ей жизнь, а за это получил камнем по голове.

— Ничего, в следующий раз никакого сострадания. — Зловещим шепотом бубнил Марк, оборачивая голову новой повязкой.

Во вторую очередь он мечтал убить Зураба, кавказца, которых на дух не переносил за их строптивый характер. Он сразу, еще в самом начале похода, воспринял его как врага, и это чувство сейчас только усилилось. Без него он сможет взять в руки любую власть над этой горсткой людей. Ему казалось, что покинувшая их группа находится на последнем издыхании. Вряд ли они смогли перейти моральный запрет на поедание себе подобных.

В третью очередь, он хотел избавиться от своих напарников. Ему казалось, что они плетут за его спиной какую-то интригу, из-за чего он не мог спокойно спать, прислушиваясь ко всем ночным звукам и держа в руках нож. Почему они не убили его, когда он был слаб? Потому что еще не верили в себя. Теперь, когда он предпочитал отсиживаться в пещере, напарники больше времени находились вместе, и он не мог управлять ими, как прежде. Они мечтали убить его, потому что пропитание подходило к концу. Нет, от мысли, что его могут съесть становилось не по себе. Он не мог представить такого, даже в самом страшном сне. Надо было показать Перу и Михаилу, что он еще лидер, которого надо бояться и слушаться.