Сергей Панченко - Начало Времен

Тяжелая физическая работа быстро согрела и даже прошибла пот. Вездесущие водоросли цеплялись за весла, мешая набрать скорость. Мужчины чертыхались, ругались, очищая от них весла. Но все равно, через час, пенал остался далеко позади и почти сливался с темной водой и серым горизонтом.

— Жутковато. — Произнес Яцук, оглянувшись назад. — Представляю, что будет, если мы не сможем вернуться?

— Не дрейфь раньше времени. — Юрий погонял вхолостую весло по воде, проверяя густоту водорослей. — Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то водорослей в течении, должно быть гораздо меньше.

— И там должны быть волны.

— По-моему ничего не поменялось, и водорослей столько же, и волн никаких нет. Давай, прежде чем махать веслом, подумаем, куда лучше плыть?

— Я думал об этом, но все мои рассуждения упираются в непонимание того, откуда и куда мы плывем. Если бы нос нашего пенала всегда смотрел в сторону направления движения, то я бы сказал, что надо плыть в ту сторону, в которую смотрит корма. Но его же постоянно крутит.

— Выходит, круг все равно придется давать?

— Выходит.

— Ну, вот и отдохнули. — Юрий глубоко зачерпнул веслом, разворачивая матрац.

Они сделали четверть расстояния по окружности, когда снова начался дождь с градом. Это было предусмотрено. На весла натянули плотную ткань и растянули над головами. Самодельный зонт защищал от дождя и тем более от града, который не замедлил начаться. Минут пять вокруг матраца царила ледяная вакханалия. Тяжелые градины, размером с перепелиное яйцо расстреливали плот. Отлетали от матраца в тело и разлетались брызгами о воду. Море будто расстреливали из тысяч пулеметов. Шум вокруг стоял невообразимый.

Дождь закончился, но шорох трущихся на волнах друг о друга ледяных шариков еще какое-то время продолжался. Экипаж матраца не стал ждать, когда град растает. Пока они бездельничали, тело остыло и начало зябнуть. Чтобы не замерзнуть окончательно, надо было двигаться. Юрий и Федор сработались и гребли с одинаковым усилием и под счет.

Черная тень пенала четко выделялась не белом фоне ледяного покрова, но когда он растаял, слилась с темной поверхностью воды. Федор снова начал беспокоиться.

— Моргни им светом, а то я потерял из виду. — Попросил он Юрия.

Привалов достал фонарь и несколько раз моргнул светом. Спустя полминуты в ответ несколько мигнул свет с пенала.

Яцук успокоился и принялся грести с большим энтузиазмом. По собственным прикидкам они сделали половину пути и решили взять небольшой перекур.

— Мне кажется, или на самом деле грести стало тяжелее. — Яцук поддел веслом водоросли.

— Мне тоже так показалось, но я подумал, что это усталость. Мы же без тренировки.

Юрий тоже сгреб веслом водоросли в одну кучу. Посмотрел на них с сомнением.

— Да, нет, кажется. Столько же.

На самом деле, он так не думал. Он был почти уверен, что водорослей здесь больше, чем возле пенала. Это навело его на интересную мысль о том, что их гущина увеличивается с удалением от течения, которое до этого несло пенал. Но вместе с этой мыслью пришла и другая, о том, что больше никакого течения нет. Оно уперлось в поле водорослей, разросшихся в питательной среде. Где-то на глубине, течение, может быть, и осталось, но верхний слой его мог затормозиться. Федору Юрий ничего говорить не стал, пока не был уверен в своих выводах.

Негатива добавили пузыри газа, поднявшиеся на поверхность рядом с матрацем. Они появились совершенно неожиданно и испугали до чертиков. Юрий и Федор смотрели в сторону пенала, когда за спиной кто-то тяжко охнул. Они резко обернулись и увидели заключительный момент из очереди мелких пузырей. Воздух тут же наполнился тяжелым смрадом сероводорода. Он был таким густым, что на мгновение спер дыхание и вызвал краткое головокружение.

— Засада! — Пробубнил Яцук. — Погнали отсюда!

Не дожидаясь согласия командира, Федор активно заработал веслом на обе стороны. Привалову ничего не оставалось, как тоже налечь на весла. В полном молчании, нарушаемым шумом гребущих весел, отплыли от опасного участка на приличное расстояние.

— Что это было? — Наконец-то спросил Яцук.

— Газ. По запаху сероводород. Но по составу, скорее всего метан с примесью. Микробы не спят, переваривают цивилизацию. В таком виде она более усвояема для них.

— Нам нельзя здесь оставаться. — С тревогой в голосе произнес Федор. — Надо отгонять пенал. Это натуральное мертвое место.

— Так мы и пытаемся понять в какую сторону отгонять.

— В противоположную от этой. — Твердо произнес Федор.

Привалов почувствовал, что советчиком Яцука по большей части выступал страх. Ему и самому было не по себе из-за того, что он чувствовал себя слишком уязвимым на надувном матраце посреди бескрайней воды, из-за густеющих водорослей и выбросов газа. Но позволить себе скоропалительные решения он не мог. Ошибка могла только усугубить ситуацию.

— Замкнем круг. — Негромко, но бескомпромиссно твердо произнес Привалов.

Федор только вздохнул и налег на весла. По пути дважды пришлось подавать световой сигнал. Пенал просто растворялся на фоне воды, как невидимка. Только когда мигающий ответ обозначал себя, можно было разглядеть силуэт пенала, но это до следующего смаргивания.

В небе снова началась подготовка к ливню. И без того тусклое солнце совсем закрыло тучами, наслоившимися одними на другие. Под небом стало темно, как поздним вечером и тихо, как перед бурей. Погода затевала что-то не совсем обычное, к чему успели привыкнуть после катастрофы. С пенала активно засемафорили, намекая на то, что надо вернуться.

— Возвращаемся? — Голосом, полным надежды, спросил Федор.

— Да, походу одним градом мы не отделаемся.

Порыв холодного ветра рябью пронесся по воде. Матрац пугающе подпрыгнул на волне. Привалов и Яцук, не сговариваясь, удвоили усилия на веслах. С пенала не переставали подавать световые сигналы. Юрий коротко ответил миганием и больше не стал. Следующий порыв ветра принес никак не ожидаемый в это время года снег. Редкие крупные снежинки колко ударили по лицу, зашуршали по ткани одежды и матрацу. Сумерки сгустились еще сильнее.

Пенал исчез из вида, и только огонек на нем не давал сбиться с курса. Юрий почувствовал, как руки начали неметь от нагрузки. Ладони потеряли чувствительность. Они отполировались о ручку весла до блеска, и она проворачивалась в них под нагрузкой. Ладони приходилось мочить либо плевками, либо водой.

Пенал был слишком далеко. Привалов спиной чувствовал, как ветер нагоняет их. Порывы случались все чаще, и каждый раз снега в них было все больше и больше. В последний раз он скрыл мигающую лампочку на несколько секунд, заставив понервничать. Яцук сопел, махал веслом изо всех сил, но вдруг остановился. Привалов решил, что он собрался передохнуть и обернулся сказать ему, что не время, но сам замер.