Виктор Крыс - Механикус практикус [СИ]

− Сегодня у тебя будет возможность сделать это, − ухмыльнулся гигант и направился в торону выхода из камеры.

− Подожди, — спохватился Адотус, с трудом вставая на ноги, чувствуя как энергия заполняет его тело. — Я должен знать имя моего спасителя, моего друга, за которого после своей мести я буду готов умереть.

− Ну, если тебе так нужно, — ухмыльнулся гигант. — Зови меня Грегори, Грегори Пенс, а сейчас пора умыть этот город кровью. Ты как думаешь?

− Самое время, — ухмыльнулся Адотус, допивая опустошая бурдюк с вином. — Мой друг, ты поможешь мне в воплощении моей мести?

− Если ты поможешь в моей, — проговорил Гигант.

− Договорились, − рассмеялся Адотус, чувствуя, что его сила наконец вернулась, словно никуда и не уходила. Новый друг принес ему напиток богов и теперь Кендре придется вкусить горесть поражения, как прежде вкусил его он.

Конец интерлюдии.

Механикус. Тот же день. Настоящее время, вечер.

Жизнь страшная штука, никогда не знаешь, чем она тебя озадачит и куда и как глубоко ты попадешь. Я не храбрец, но и не робкого десятка, да и на этот раз подготовлен я к подобному. Но тут, во тьме, под дождем город пугал меня. Мы вышли из дома когда начало смеркаться, и чем дальше меня вела Тера тем страшнее мне становилось с приходом беспроглядной тьмы. Портовый город и раньше сложно было назвать спокойным, но сегодня улицы города захватило сборище наркоманов, бандитов и прочих отморозков, что бесновались этой ночью, но это была не их вина. В городе появился катализатор, ускоритель хаоса и безумства, и он уже прошелся по улицам города, в котором этой ночью вспыхнула цепная реакция безумства и жестокости.

Грегори и не думал не скрываться, что-то вынудило его действовать и он начал свою безумную бойню, творя хаос и убивая невинных, а бандиты, почуяв кровь, словно обезумели и потеряли всякую осторожность. Будто зверь заразил их своим безумством. Прошло всего лишь полчаса, а улицы запылали за какой-то километр от пройденного пути по улочкам города. Я увидел три бледных тела несчастных в канаве, которым уже не помочь, и кучку людей, над ними, падальщиков, что обыскивали во тьме карманы жертв.

− Они нас не увидят, − прошептала Тера, и взяв меня за руку потянула вперед.

Тяжелый рюкзак на спине придавал мне уверенности, но не настолько чтобы не чувствовать то безумие, что словно заражало все вокруг, разливаясь по портовому городу. Падальщики кружили вокруг нас, они нас чувствовали, но не могли увидеть. Ожесточенные, глупые лица были изуродованы звериным оскалом. Мне очень хотелось атаковать их, уничтожить, но я понимал, что так безумие этой ночи поглотит и меня. Маленькая дымовая граната незаметно для Теры упала у третьего тела в канаве. Газ с пяти секундным распадом парализовал около пяти ублюдков, и они рухнули на землю корчась в конвульсиях далеко позади. Так Тера не увидит то удивление на их лицах, что возникло из-за получения ими возмездия от богов, что всегда были слепы к их деяниям. И я, уходя по улочкам, старался не думать о их дальнейшей судьбе. Выживут они, пройдет ли паралич до того как на них наткнутся другие стервятники? Мне плевать.

Буря была не только в душе, но и снаружи, и была страшна. Деревья гнулись под дикий вой ветра, с крыш временами слетела черепица, а среди капель дождя пролетали белые шарики града, больно бьющие в спину. А там, вдали, не смотря на тьму ночи и проливной дождь, полыхало пламя в центре трущоб огромного города. Желто-красные языки пламени тянулись к небу, а белый дым пожирал все в ночи, и в этом едком дыму скрывались ублюдки, жаждущие наживы. Город сходил с ума, люди были на грани, в эту ночь любого горожанина, что осмелился выйти на улицу, уже поджидали стервятники, чтобы убить, ограбить или изнасиловать. И эти падальщики словно чувствовала нас, постоянно появляясь рядом с нами и кружась рядом, но они не видели нас, а малютка, что шла со мной, смотрела на них так, словно это были мерзкие, слизкие черви, но никак не люди.

− Это пустые, — тихо прошептало кареглазое чудо слова, словно заученные с самой колыбели. — Они недостойны даже омерзения, их душа пуста, жизни ничего не стоят, а поступки лишь подтверждают их рабское положение.

Я ничего не ответил ей, я как исследователь наблюдал за своей сестрёнкой. Она изменилась, детские черты лица заострились, а вместо страха она постоянно твердила лишь о цели нашего выхода из дома в эту ночь.

− Надо убить зверя, — тихо говорила она, смотря на хаос вокруг своим незамутнённым детским взглядом. — Он источник, проклятый, он должен умереть…

Я был с ней согласен, но та холодность, та уверенность в пятилетней девочки меня настораживали. Ребенку это несвойственно, она словно уже была в подобной ситуации десятки лет назад, словно её опыт был больше моего. И это было очень странно и пугающе, но сейчас, пусть она и странная, я согласен с ней. Зверь должен умереть.

И Тера вела меня в самую гущу этого хаоса взяв меня за руку, уверенно идя в желтых сапожках, весело прыгая по лужам немного левее зарева, которое устроило бесновавшееся пламя над местной тюрьмой. По улицам носились вооружённые люди, отлавливая преступников, бежавших из своего заключения. Повсюду творился хаос, молнии освещали небо, а во тьме со всех сторон раздавались крики ужаса и боли, Грегори пришел в этот город и он не стал прятаться. Он пошел туда, где были такие же как он, убийцы и насильники. Хватало там и психов, не знаю, что он сделал, но люди словно обезумели и кидались друг на друга словно звери.

Подбираясь все ближе к эпицентру хаоса моя сестренка внезапно остановилась, а впереди, в трех метрах от нас, в клубах белого дыма виделись две фигуры.

− Сержант, доложите обстановку! — раздался впереди властный женский голос и Тера потянула меня в небольшую арку, в которой нас никто не мог заметить.

− Трое погибших, госпожа, — испуганно проговорил мужчина во тьме. — Этот демон убил трех высокородных клановых. Госпожа, нужно уходить и запрашивать армию области. Нам не справиться…

− Сержант, приди в себя! — прорычала фурия, послышался хлесткий удар и одна из фигур упала на землю. Вновь зазвучал властный женский голос. — Слабак, к утру я разжалую тебя в рядовые. Будешь выгребные ямы чистить!

− Госпожа… — слабо проговорила фигурка с земли и в этот момент женщина жестко ударила по голове несчастного ногой.

− Заткнись! — прорычала фурия, а затем громко приказала кому-то во тьме. — Свет! Факел мне, быстро!

Я увидел, как загорается пламя, освещая воительницу, но мой взгляд был прикован не к женщине, а человеку, что лежал на земле. Мужчина, одетый в военную форму был без сознания, из копны его седых волос текла кровь.