Виктор Крыс - Механикус практикус [СИ]

− Он совсем не боится, что его пристрелят? — спросил я у Кендры, наводя стволы на пепельного.

− Ни одна пуля не коснётся моего брата, — со сталью в голосе проговорила Кендра. — Это невозможно.

− У тебя будет три секунды, чтобы действовать когда я сделаю его беспомощным, — самодовольно ухмыльнулся я, все еще малость сомневаясь в своем плане. — Чтобы прикончить своего брата у тебя будет пара секунд.

На площади царила буря, пыль застилала глаза и я не видел, что происходит в пыли, но мои уши не обманывали меня, прямо на нас словно носорог несся Грегори. В моей душе бушевал ледяной и огненный шторм сомнений. Кто мой самый опасный враг, кого ликвидировать первым? Грегори? Пепельный?

− Силачом займусь я, механикус, покажи, на что ты способен, — без слов поняла мои сомнения Кендра и шагнула вперед, заслонив меня от Грегори. Она поняла, что мне нужно время, которого нет, похоже что она довольно умная, подумал я.

И тут же в моей голове промелькнула чужая мысль.

− Нет, это не она. Это я помогаю братику и направляю твою напарницу. Только ей не говори, она думает, что неуязвима для манипуляторов, — послышался голос любимой сестрёнки, и мне даже показалось, что она улыбается, и это придало мне уверенности.

− Спасибо, — улыбнулся я, наводя свои револьверы на цель. Было слышно, как тяжелые булыжники мнут стальную защиту Грегори, и этот звук для моих ушей лучше любой музыки, которую я когда-либо слышал. — Спасибо, кроха.

Револьверы, были мощными и очень тяжелыми на отдачу, первый же парный выстрел дал мне по рукам так, что я почувствовал боль не только в кистях но и плечах. И все же я удержал револьверы, они не упали, не вырвались из рук, что уже немало, и мне некогда думать о боли, как и о, возможно, сломанных пальцах. Настал час револьверов, руки заживут, а вот револьверы сейчас умрут, выплюнув последние патроны. И мне было их жаль, даже больше чем многих людей, но по иному никак, первыми пошли царапающие ствол револьвера изнутри разрывные пули, чтобы пепельный обратил внимание на меня.

− Умри, тупой стрелок! — мгновенно отреагировала моя цель, и в меня с грохотом полетел кусок стены весом в тонну. Красные кирпичи, высовывающиеся из стены, напоминали окровавленные клыки, что жаждали раздавить меня.

− Идиот, — пронеслась мысленная усмешка в сторону пепельного, и мое лицо осветила лукавая улыбка, а пальцы все жали на спусковые крючки, не взводя курков, и револьверы выстреливали раз за разом. — Бах-бах!

Каждая пуля останавливалась в каком-то метре от пепельного, так и не достигнув его, и пепельный лишь ухмылялся моей тупости, а по моим рукам уже потекла кровь. Револьверы разорвали мне кожу, а я жал и жал на курки, понимая что пальцам конец, как впрочем и смеющемуся надо мной кинетику.

− Ха-ха-ха-а, — наполнил воздух смех пепельного, четыре пули зависли перед ним, в это время Кендра пыталась прикончить Грегори где-то там, в облаках пыли на площади.

− Бах-бах, — вновь я выпустил две пули, чувствуя как меня берут за шкирку. И вовремя, стена по велению кинетика была уже в трех метрах от меня, заслонив пепельного и пытаясь меня раздавить.

− Ну что, посмотрим кто из нас туп, — улыбнулся я своими мыслям, и мир словно остановился. Все вокруг замерло, и даже огромная стена, что должна была оборвать мою жизнь, зависла в воздухе.

Яркий свет в ночи был внезапен и до одури ослепителен, короткая вспышка первого патрона перед самым лицом сменилась вспышкой второго от пусть и маленькой, но достаточно сильной вспышки осветительной пули. Искры летели во все стороны, сама пуля была легка и практически безвредна, но вот её свет во тьме, и так близко… Моя задумка не могла не сработать. Третий заряд дал осечку, и только четвертая пуля вновь разорвала тьму, но было поздно, пепельный уже инстинктивно прикрыл глаза и упал на землю.

− А-а-а-а-а-!? — кричал от боли и изумления Пепельный, падая на землю с криками, словно его заживо резали.

А я в это время смотрел вдаль пока Кендра с немыслимой скоростью, не касаясь земли, тащила меня за рюкзак прочь от летящей в мою сторону стены. Там, в полусотне метров от меня впечатанный в стену лежал Грегори, его броня была безжалостно измята, а местами и пробита, обнажая сантиметровой толщины сталь, но он был жив. Моя разогнанная до предела реакция и бьющийся в крови поток адреналина показывал мне то, за чем человеческий глаз не уследил бы никогда. Пенс, не взирая на потрепанную броню, словно взлетел в воздух, в его правой руке был зажат огромный обрез, а в левой был зажат окровавленный нож.

− Мои глаза! — кричал пепельный с земли, а я смотрел, как стена под силой владеющего уничтожает дом, что мгновение назад был за моей спиной.

— Я ослеп, я ничего не вижу! — орал словно недорезанный кинетик. Хм, почему словно? Он и есть недорезанный, но это поправимо.

− Кендра, — выдохнул я, разворачиваясь к Грегори и указывая на пепельного окровавленной рукой. На нескольких пальцах не было кожи, а револьверы в какой-то момент были выронены на брусчатку, их стволы были в чудовищных трещинах от последнего выстрела тяжелыми пулями. — Пепельный твой, а эта консервная банка моя.

− Идет, — кровожадно оскалилась Кендра достав изогнутый кинжал, и судя по рубинам в рукояти, он был очень похож на ритуальный. — Братик, пора платить по долгам. За мою мать, за моего отца, за мою сестру и племянника!

− Они тоже мои мама и папа! — сквозь вой закричал Пепельный, катаясь в пыли.

− Не твои, братик, не твои, − донеслись до меня слова Кендры, пока я готовился к бою с психом, закованным в железо. — Были бы твои ты бы их не убил.

Дела семейные − дела темные, с такой мыслью в голове я шагнул на встречу тому, кто когда-то посмел заявить, что он часть моей семьи, и я прикончу этого ублюдка собственными руками. Помня о доброте женщины, что накормила меня завтраком, и которую эта псина посмела убить.

В моей руке сам собой появился однозарядный пистолет, онемевшие пальцы с трудом сжимали его небольшую рукоятку, а на землю падали капли крови, стекающие из моих истерзанных рук.

− Джонни-и-и! — прокричал гигант в измятой броне, наводя на меня дуло своего обреза.

− Грегори! — заорал я ему в ответ, словно обезумев, как в ту ночь когда я пристрелил эту тварь, но она ожила и пошла по моим пятам, и я окровавленным пальцем нажал на спусковой курок.

Выстрел дуплетом из обреза прогремел чуть позже моего выстрела и той искры на броне, что нанесла урон по точности. Туча картечи прошла рядом со мной, хлестанув по лицу горячим воздухом, но почему-то по моему виску побежала горячая кровь. Да и плевать. Пистолет упал в карман, а с пояса я сорвал меч и я ускорил свой бег вперед, навстречу зверю в броне и ножом наперевес. Правой рукой как можно надежней перехватывая клинок, непослушными пальцами левой руки я пытался достать стеклянную бутыль из рюкзака.