Дмитрий Володихин - Штурм бункера [litres]

– Ясно. Всё. Тихо. Вопрос к обоим: мы что, не можем туда соваться? Браннер, отвечай первым.

– Босс! Есть два пути…

– И этот завел шарманку про пути! Браннер, для ясности: как пройти прямо к цели? Как сломать лабиринт?

– Уважаемый Призрак. Это может быть не вполне оптимально…

– Как ты меня достал, яйцеголовый! Я сам решу, что оптимально. Ну!

– Отличненько. Перед нами две слегка вогнутые плиты. Если нужно, чтобы вместо лабиринта выстроился прямой коридор до полости с важным объектом…

– …с локальным архивом ринхитов…

– Заткнись, Улле, твоя очередь вторая. Браннер.

– В общем, можно отключить лабиринт и включить коридор. Просто на левую плиту надо положить нечто тяжелое, на шестьдесят или сто двадцать мин веса, что составляет один или два таланта…

– А в человеческих единицах, Браннер? В фунтах? В килограммах, на худой конец!

– Да-да… Либо тридцать, либо шестьдесят, скорее шестьдесят. В оригинале на левую плиту клали человеческое тело. Такой, знаете ли, ритуал: убив человека, открываешь прямую дорогу к цели, а не убив – идешь по извилистой опасной дороге. Очень в духе древнего Ринха.

Фрост молчит. Обдумывает. Крис, я понял, что ты там прикидываешь. Я тебя знаю как облупленного, ты хуже Трака, Крис. Су, как хорошо, мой свет негаснущий, что тебя тут нет… Крис, ты ведь уже додумался до того, как именно тебе совместить полезное с приятным , верно?

– Правая, Браннер.

– На правую плиту следовало положить еще одно тело. Тогда коридор на выход открывается, и это опять-таки в духе культуры ринхитов: убил и уходишь без забот, не убил – ищи, где и на что нажать, чтобы плита ушла в сторону. Но нам ведь сейчас не надо…

– Всё! Тихо.

– Что? Шеф, есть иной, совершенно незатратный способ дойти до…

– Цыц, я сказал, Браннер! Молчать.

Ну да, Крис, сейчас ты и слушать ничего не станешь. Я-то думал, ты, от дел отойдя, переменишься. Зря думал – ты всё тот же псих. Ты говоришь о себе: «Я для вас закон!». А на самом деле законом не может быть тот, чья душа – беззаконие.

Расскажу тебе одну историю, Су, из моего детства. Прости, моя чистая роса, история так себе. Тогда еще я жил на Земле. Был совсем мелким, чистый наперсток, Су. Любил кидаться камнями в голубей, но никогда не попадал. Обидно… Однажды я подобрался близко-близко к тому месту, где их были десятки, целая толпа голубей. Представь себе, Су, очень хорошая мишень… Нет, пожалуй, в подробностях представлять себе не нужно. Я размахнулся, выскочил и кинул в ближайшую птицу. Я попал. Я отчетливо услышал, как мой камень ударил голубю в плоть со смачным звуком, будто боксер со всего маха провел хук своему противнику, и боксерская перчатка как раз врезалась в скулу: хряск! Может быть, я ему ребра переломал… Голубя снесло в сторону. Он отчаянно забил крыльями, я бросился к нему, желая поймать, но он вдруг взлетел. Голубь не дался мне в руки, я только видел, как он летит вместе со всей стаей на ближайшую крышу. Тогда я досадовал и никак не мог забыть своей неудачи. Случай застрял у меня в голове. Потом, когда я стал взрослее, я жалел голубя: вот же, думаю, какой дурак я был! Зачем мне понадобилось птицу калечить? Какой прибыток? Какая цель? А просто – попасть и поймать, безо всякой цели. Хотелось. Но голубь-то избежал моих лап. Сейчас я думаю, Су, что вся наша жизнь такая: не захочет Бог уберечь, и обязательно явится злой мальчишка, вомнет тебе камнем ребра, а ты, если хочешь жизни и свободы, вытерпи, подними крылья и, наплевав на боль, взлетай. Вся наша жизнь такая.

И сейчас мне надо приготовить крылья, потому что Фрост очень хочет прибить меня. Он ведь не за хабаром, как я вижу, полез. Ему хочется, Су, как встарь, командовать людьми, а если они сопротивляются, то ломать их, словно карандаши, – калечить и убивать. Так-то, Су.

Я поднял левую руку с открытой ладонью, не дожидаясь слов, которые должны прозвучать.

– Улле, а ну-ка отстегни контейнер, потом я гляну, нет ли у тебя там чего. Ты уже понял про себя, я вижу… И я тебе слова не даю, хоть бы ты десять рук вздрал.

Когда же? Задерживается…

– Ты можешь умереть быстро и почти без боли, Улле, если спокойно снимешь контейнер и ляжешь на место жертвы сам. Не станем нарушать традиции, подкормим местных хозяев, а они шепнут словечко каменному деду… Да что ты руку тянешь?! Цирк решил мне устроить!

– Босс, но можно обойтись и без…

– Сам на его место захотел, Браннер? А? Только еще вякни мне тут!

Либо бежать, либо драться. И сбежать на этот раз я не успею. Значит… Гашу нашлемник. Правой рукой нащупываю молоток за поясом. Когда-то я неплохо его метал…

– Я вижу, ты меня не понял, Улле. Что ж, петухам рано или поздно откручивают головы, так устроен мир, Улле. Можно было помягче, но ты сам напросился… Трак, убить проводника сжатием черепа. Положить тело убитого вот сюда!

– Принято!

Трак успел сделать в мою сторону два шага. Неведомо откуда вылетел кот – именно вылетел: сделал немыслимый, не кошачий, сверхдлинный прыжок, вертанулся штопором в воздухе – одни лапы туда, другие сюда – и упал на голову Траку. Медлил кот, видно, потому, что выбирал идеальную точку для прыжка.

Трак попытался было поймать защитника моего, потянул руки к голове, но ничего не вышло. Движения железной куклы вдруг замедлились, руки застыли на уровне груди. Молодец, котик, так его!

Фрост орет:

– Трак! Ломай кота!

– При-ня-а-а-а-то-о-о-о-о-о!

Ясное дело, Траку приказами не поможешь.

А кот уже приник к его уху, выпустил из пасти разъем и, надо думать, вливает Траку в башку всё, что велено влить.

Тогда Фрост рвет пушку из кобуры, неловко как-то – отяжелел, не столько он уже тот самый Призрак, сколько Кабан. Вытащил, взводит, и тут настает мое время.

Молоток пролетел дюжину шагов и ударил Фросту по пальцам. Кабан взвыл, резак выронил, ищет у себя под ногами.

– Трак, прикончи проклятую тварь и проклятого проводника!

А котик мой уже разъем вытащил и спрыгивает.

Ну, что теперь с Траком? Головой мотает. Покачивается.

Ладно, пора самому о себе позаботиться.

Бросаюсь к Фросту, хочу ногой вышибить резак у него из-под носа… и нарываюсь на крепкий хук. Кабан, он зверь мощный… приложил так, что полетел я с копыт.

Но дух не вышиб.

Опускается на корточки, ищет свой резак. Кот бросается ему на руку, зубы вонзает, но Фрост отшвыривает его. Кот живо вскакивает на свои четыре и опять несется к врагу.

А я ползу на карачках, щупаю пол рукой: где резак? Есть, нащупал! Хватаю и вскакиваю… а! в ноге боль смертная, всё, отошел обезбол, устала нога работать нормально, как же ты, зараза, невовремя…

Не могу удержать равновесие и хряпаюсь задницей на камень.

Прямо надо мной проносится слепящий поток огня… не упал бы, так жарился бы сейчас. Но у меня-то в руке что? Я же нашел резак! Смотрю – свой же молоток с пола поднял.