Дмитрий Володихин - Штурм бункера [litres]

– Отчего же именно вас?

– Я изучила досье Браннера вдоль и поперек, я знаю всё, что можно узнать, используя наши базы данных, оперативные источники, беседы с сослуживцами… И, быть может, в тот момент, когда все штатные средства окажутся исчерпанными, я предложу иной подход.

Лещов соображал быстро. И быстро же принимал вызов. Ему хотелось сразиться с этим невероятным созданием Божьим на поле таможенных операций, которое он понимал лучше кого-либо на Марсе. Его притягивало соревнование.

– Отлично, Ольга… эээ…

– Зовите меня просто Хельги.

– Отлично, Хельги. Кстати, просто Михаил Михайлович. Браннер, он же Док, он же Умник, деятель со стажем. Неужели он ни разу не попадался на том, на чем попадаются все они?

Титанида поджала губы с досадою.

– Вы, верно, имеете в виду реализацию, Миша? Сбыт марсианских артефактов?

– Разумеется.

– Так вот, Браннер в принципе не имеет сбыта, он даже самых осторожных попыток не предпринимал.

– Но почему? Что, вашему специфическому фрукту не нужны деньги?

– НАШЕМУ специфическому фрукту совершенно не нужны деньги. Он, видите ли, романтик до мозга костей, и от этого все наши беды. Сделав к сорока двум годам ошеломляющую карьеру – доктор ксеноисторических наук, профессор Петербургского государственного университета, завкафедрой, главный редактор «Артефактов Внеземелья», он еще и регулярно зарабатывает фантастические гонорары за учебники и популярные труды по ксеноархеологии. Пока еще не академик, но дайте срок… Светило!

Лещов словно бы взял след, такое у него сделалось выражение мор… лица.

– И вот этот доктор-профессор, без-пяти-минут-академик решил, что слишком накладно покупать у подпольных барыг задорого те самые артефакты, относительно которых никогда до конца не известно, не изготовил ли их дорогой друг барыги на Земле, на Малой Арнаутской, даже если очень хочется «закрыть позиции» в личной коллекции… У него ведь имеется личная коллекция?

– О! Еще какая! – воодушевилась Богатырева. – Иные собрания крупных столичных музеев ей в подметки не годятся…

– …и отправился на Марс добывать артефакты лично. С плазменным резаком в одной руке и сканером подземных пустот в другой. Не так ли?

– Ваша интуиция меня поражает… – произнесла Хельги, и сорок тысяч мужчин разных возрастов и национальностей, пребывающих в радиусе ста километров от кабинета Вадбольского, испытали горькое чувство сожаления, что не им адресованы эти одобряющие слова. – Всё почти так. Осталось добавить пару штрихов. Во-первых, он собирает только марсианские кодексы и простые документы, прочие артефакты его мало интересуют. Его научная специализация – письменность княжества Ринх. И славный джентльмен растет в науке как на дрожжах, поскольку сам себе добывает источники, содержания которых не знает более никто из ксеноисториков. Пишет по ним работы, публикует, словом, хобби приносит немалый профит и в главном деле жизни… А во-вторых… я неплохо изучила его характер. Мне кажется, он просто хочет штурмовать бункера с плазменным резаком в одной руке и сканером подземных пустот в другой. Хлебом не корми, дай поштурмовать бункера. Побыть пиратом. Побыть гангстером. Побыть кладоискателем.

– Но зачем? Он идиот?

– Нет. Я же говорю: рома-антика… – И она закатила глаза с видом влюбленной гимназистки.

Пять минут назад Лещов готов был разорвать ее. Сейчас он ревнует ее к собаке Браннеру, и в душе капитана растет большое горячее предвкушение: собака Браннер от него не уйдет.

– Вот и прекрасно! – резюмирует Вадбольский. – Уверен: сработаетесь.

– Несомненно, – с придыханием произносит Солнцеликая, и тысячелетние льды повсюду тают в галактике.

…Стандартное сканирование, как и ожидалось, ничего не дало. Оно вообще, по большому счету, давно превратилось в защиту от дурака. Ведь только редкий, законченный дурак полезет в космопорт Российской империи с оружием, взрывчаткой, сильнодействующими ядовитыми веществами, наркотиками, водкой и так далее по списку… Как ни парадоксально, матерый контрабандист и хорошо подготовленный террорист, конечно же, полезут со всем перечисленным в целом и по отдельности, а также со многими другими милыми, приятными безделушками. Например, с документом марсианского княжества Ринх пятитысячелетней давности, ну или там 4800-, 4600-летней… специалисты спорят. Вот только их груз стандартное сканирование не возьмет.

Браннера и его спутницу отозвали из таможенного шлюза в спецбокс для индивидуальных досмотров.

Спутница это, кстати, была новость.

– Что за девчонка? – машинально осведомился Лещов.

– Это у него в обычае. Любит дамское общество и вечно таскает за собой какую-нибудь… э-э-э…

– Послушай, Хельги, да какое дамское общество?! Откуда еще – дамское?! Ты посмотри на нее!

Солнцеволосая, близоруко щурясь, присмотрелась.

– Ох!

– Именно.

Ну и парочка к ним пожаловала!

Он – жгучий брюнет с дорогой завивкой, в костюме от Ходырева, в шляпе от Маркуса, в ботинках от о’Лири, с галстуком от Пратта, со старинной тростью, значком охотничьего клуба на лацкане и серебряной медалью Большой межуниверситетской премии. Вальяжный, спокойный, дружелюбно улыбающийся. Стрелками на брюках можно резать танковую броню. Имплантоидной улыбкой можно освещать рождественскую елку в Кремле. Уверенный в себе красавец. Она – не то чтобы тростиночка, нет, скорее человек-ниточка, девочка девочковая, больше тринадцати лет не дашь, и только пластика… пластика женщины, именно женщины, притом знающей себе цену. Да еще, пожалуй, улыбка – Марианская впадина дерзости. О, и грудь… деталь совсем не от девочки. Жгучая брюнетка – точь-в-точь сам Браннер – с ослепительной кожей белого налива. Изящно держит под локоток мужчину сорока двух лет. Шортики на ней тоже… почти ниточки.

Хельги и Ниточка уставились друг на друга, словно два борца перед схваткой.

Лещов старался не смотреть на эту… вот на эту самую спутницу Браннера. Она была вызывающе хороша, а капитан уже чувствовал себя призванным, каким-то странным, необъяснимым образом, под знамена другой вызывающе прекрасной женщины, поэтому совершенно потерял право разглядывать иных красавиц.

– Доблестные… хм… офицеры, – заговорил Браннер. – Чем обязан?

В ответ капитан выдал большой служебный стандарт.

– Вас приветствует Губернское управление таможенной службы космического транспорта, капитан Лещов. Артикул восемь Всероссийского общетаможенного устава дает нам право на проведение индивидуального досмотра. Ваши электронные метки на посадку подлежат временной блокировке. Блокировка может быть продлена до окончания рейса, если нужды расследования того потребуют. Вопрос о допуске в пассажирский салон и режиме транспортировки к точке высадки будет решаться по итогам розыскных мероприятий.