Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

– Нет, что вы, избавьте меня от этого!

– Не могу понять, как при такой уязвимой психике вы стали автором романов ужасов.

– Вы ещё спросите, как, будучи примерным семьянином, я умудряюсь писать любовные романы.

– Вы правы, это не моё дело. Мне надо изничтожить змеиные головы. Если бы не иглы, они бы срослись. Фыха, ты как, согласен поучаствовать в аутодафе?

– Если меня потом не заставят это доедать, то с большим удовольствием.

– Не заставят. На этот деликатес найдутся добровольцы.

Фыха удалился в свой угол, бормоча:

– Жарить на свечке башку двуглавки. Будет, что вспомнить на старости лет.

– Разве у тебя старость бывает?

– Не бывает, но вспомнить будет что.

От свечей поднимался чад. Головы громко шипели и судорожно разевали пасти.

– Воняет, – обронил слово Натаниэль Гордон.

– Вы как думали? Изводить нечисть – работа грязная. Крепитесь, самый цимес впереди.

– Может, мне не обязательно присутствовать?

– Обязательно! – отрезал Амбинимус. – Иначе вы снова разведёте здесь что-нибудь этакое.

– Вот уж чего не будет, того не будет. Вы только очистите дом и, главное, мой кабинет. Там такое творится, все здешние страхи в расчёт не идут, так, вроде блох.

– О том и речь. Вы должны понять: то, что происходит вокруг вашего кресла, это пустяки, мелочь, издержки производства. Вам это кажется страшным потому, что оно рядом с вами. На самом деле, главный ужас – здесь. Как говорил один ваш коллега: «Вы ещё ничего не видели, но вы увидите».

Амбинимус повертел иглу с опалённой головой, повернулся к Фыхе:

– Как у тебя, башка прожарилась?

– Кусаться уже не пробует.

– Замечательно. Отложи её в сторону и давай заниматься альковом.

Амбинимус одним движением сорвал многослойную паутину, скрывавшую постель. Пустая, аккуратно застеленная кровать виднелась словно сквозь кисею, но взору Натаниэля Гордона, прочищенному колдовским вмешательством, предстала совсем другая картина. Там на раздёрганных простынях металась женская фигура. Рядом с ней и прямо на ней сидели четыре обезьяноподобных зверька. Они что-то шептали спящей на ухо и тут же гадили на лицо, лезли пальцами в глаза и уши. Видно было, что женщина силится проснуться, но не может.

– Лизабет! – закричал Натаниэль Гордон. – Откуда ты здесь? Я же сам проводил тебя на вокзал! Зачем ты вернулась?

Он хотел было кинуться на помощь страдающей жене, но необходимость сцепиться разом с четырьмя небольшими, но наверняка кусачими тварями, отпугнула его, и Гордон продолжал кричать, заламывая руки:

– Лизабет, проснись! Сэр колдун, да сделайте что-нибудь!

– Вот уж действительно, сон разума рождает чудовищ, – неторопливо произнёс Амбинимус. – Тяжёлый случай: даже сейчас он пытается переложить ответственность на кого-нибудь другого. Что же, деньги получены, будем разбираться. Фыха, ты знаешь, что делать.

Фыха чёрной молнией метнулся вперёд. Руки он берёг, зато задними лапами мгновенно разорвал двух обезьян, а третью перекусил пополам. Последняя с визгом полезла под пеньюар миссис Гордон. Та, наконец, очнулась и закричала:

– Натан, они здесь! Спаси меня!

Фыха во всю пасть хапнул макаку, влезшую под пеньюар, зацепив заодно и человеческое тело. Крик перешёл в отчаянный вопль, на губах лежащей обильно запузырилась кровь. Натаниэль Гордон, наконец, дёрнулся, намереваясь бежать, не то на помощь гибнущей супруге, не то просто подальше отсюда. Но у Амбинимуса оказалась железная хватка, не позволившая Гордону сдвинуться с места.

– Стой и смотри, фрилансер! – Последнее слово прозвучало как заковыристое ругательство.

Фыха поднял окровавленную морду и завыл. Затем вновь заработал челюстями, дробя кости и разрывая связки. Этого зрелища нервы Гордона не выдержали, он обмяк и сполз на пол.

– Слабоват наш хозяин, – заметил Амбинимус. – Это тебе не ужастики сочинять. Давай, Фыха, быстренько доедай и приводи всё в порядок. Но сначала сплюнь крысу.

– Какую крысу?

– Не дури. Ты что же, после того, как она тебе цепь перегрызла, её на волю отпустил? Ни за что не поверю. Я знаю, она у тебя в брюхе живая сидит. Вот и давай её сюда, она мне понадобилась.

Фыха наклонил голову, разинул пасть, словно пёс, переевший по весне свежей травы, и выблевал на пол мокрый комок, оказавшийся бурой крысой.

Амбинимус живо схватил её и принялся разминать, словно ком гончарной глины.

– Ты чего?.. – заверещала крыса. – Немедленно отпусти. Меня уже съели, меня нет, а ты что надо мной вытворяешь?

– Раз тебя нет, то и помалкивай, – не отвлекаясь от работы, отвечал Амбинимус.

– За что?!!

– Кто хотел у меня из спины кожи нарезать на запасной хвост? – с этими словами Амбинимус оторвал голый крысиный хвост и кинул его Фыхе. Затем огладил ладонями творение своих рук и посадил на туалетный столик.

– Вроде бы неплохо получилось. Право слово – красавец.

Вместо пронырливой крысы на столике сидело подобие колобка, покрытого длинной шерстью, никак не бурой, а слегка коричневатой, с большими блестящими глазами и пуговицей носа. Такие продаются в магазинах под названием «Игрушка детская», поскольку оно не может сойти ни за мишку, ни за иного обитателя леса.

– Как тебе новый облик?

Игрушка, не пытаясь рыпаться, потопталась на месте и ответила:

– Глаза нормальные, видят хорошо, нос тоже пуговицей, а уши глуховаты, и ноги никуда не годятся, топотыжки какие-то.

– Ног тебе других и не надо, а уши сейчас прочищу. Теперь зубы покажи.

– Зачем?

– Показывай, раз спрашиваю. Ничего, славные зубки, в три ряда. Так вот, слушай прочищенными ушками и запоминай раз и навсегда. Жить будешь в этой комнате, и, чтобы за порог ни единой топотыжкой. Людям на глаза не показываться. Прячься под кроватью, под комодом, под трюмо. На всякий случай, даю тебе умение стать невидимой. Это когда горничная вздумает полы мыть, и всякое такое. Но, главное, следи, чтобы здесь никаких явлений астральных, ментальных или инфернальных и в заводе не было. Будь уверена, хозяйка всякую инфекцию станет притаскивать; она внушаемая, так что долго ждать не придётся. А ты все внушения в зародыше уничтожай. На то тебе зубы даны острые в три ряда. Кроме того, я дарую тебе умение пожирать любые нематериальные объекты.

– Совсем любые? – заинтересованно спросила Игрушка.

Взгляд её был немедленно перехвачен Амбинимусом.

– На Фыху не зыркай! Молода ещё! Давно ли ты у него в желудке сидела и потихоньку переваривалась, а едва свободой пахнуло, тут же оборзела. Вот тебе проверка способностей: видишь у стены две жареные головы? Убери, чтобы их следа не осталось.

Игрушка протопотыжила к стене и захрустела головами.

– Шашлычок! – сказала она. – Барбекю на палочке.