Василий Панфилов - Хороший день для зомби-апокалипсиса

— Готов… — выдыхаю одними губами и придерживая оседающее тело.

— Бля… — Славка смотрит на меня, дёргая кадыком.

— Вы как? Остаётесь? — спрашиваю их одними губами, присев около трупа и вытирая руки об одежду убитого.

— На хуй! — ответил за всех Илья, — Вот так вот всё!

Он хлопнул себя ребром ладони по горлу, и Анвар согласно кивнул, мягко запрыгивая на броню. Я следом…

— Лёх! — кричу в люк, — Покурим?!

— Давай! Курево с тебя! — подтянувшись, сержант сел на броню и мигом оценил расстановку сил, — Оп-па… интересное кино!

— С нами, или пешком пойдёшь? — вопрос задаю так, чтобы исключить сам намёк на убийство.

— Я… — по его лицу пробежала судорога, — присягу давал служить России, а законной властью в нашей стране является народ, а не охуевший полкан! Какие планы?

— Опытная, — пожимаю плечами.

— А… — сержант завис на несколько секунд, — федеративная республика? С вами.

— Не то чтобы мы тебе не доверяем, — усмехнулся я, и контрактник понимающе отзеркалил усмешку, — но для нашего и твоего спокойствия давай договоримся заранее, чтоб потом обидок не было. Внутри остаётся только водитель, люки открыты.

Демонстрирую РГДшку, до сих пор стоящую… стоявшую на вооружении российской армии, и продолжаю:

— Доезжаем до Опытной, а дальше уже решите, куда вам податься. Может, у вас на Военном Аэродроме интересы, или на Тракторный податься решите.

— Хм…

— Там, — качаю гранату в руке, — могу даже отдать. Вира за нервы, так сказать.

— Не откажусь, — усмехается сержант, и повернувшись к нам спиной, крикнул в люк:

— Давай на улицу, парни!

— Еба… — сказал долговязый ефрейтор, выпрыгнувший наружу и едва не наступивший на Марченко. Сглотнув, он особое внимание уделил моей совне, флагштоком торчащей из виска особиста.

— Бля… — выдохнул веснушчатый рядовой, с укором глядя на командира.

— Аргумент, — ответил тот, показывая глазами на гранату в моей ладони.

— Тоже верно, — сглотнув, согласился рядовой, — и… что теперь?

Повторили для них про Опытную, и парни явно расслабились, ожидая худшего.

— С вами, — переглянувшись, сказали они вразнобой.

— Не то чтобы лично мне в Военном городке было совсем херово, — добавил ефрейтор в порыве откровенности, — но после этого случая путь мне один — в штрафники!

— В лучшем случае, — согласился рядовой.

Преодолевая невесть откуда взявшуюся брезгливость, обыскали тела и…

— Пока не забыл, — выдернув совну, отрубил Асламову голову, — и на всякий случай…

… особисту.

— Это такая тварь, что ему ещё кол в сердце не помешал бы! — объяснил я свои действия. Никто, впрочем, и не возмутился. Привыкли.

— Давай я полиэтилен постелю, — деловито предложил Лёха, — в десантный отсек закинем, а выкинем по дороге, чтоб запутать следствие.

— Ага…

Закинули тела, замели следы крови на земле — как могли…

«Очень надеюсь, что наблюдатели не ринутся в объятия офицеров Особого Отдела, разыскивающих начальство».

… и не думая долго, двинули через Шкатова в сторону Опытной. Остановившись ненадолго у ДК Сокол, выкинули в кусты голые тела, а головы я решил забрать с собой, причём сам не знаю — толи для некоего отчёта перед руководством Опытной, то ли в качестве охотничьих трофеев, которые займут место над камином.

Станционная, Полевая, Железнякова, Боевой проезд… на душе отлегло, и я уже почти расслабился, когда БТР сбил…

… и переехал кого-то, тут же остановившись так резко, что я чуть не слетел с брони, удержавшись каким-то чудом и ценой вывихнутого запястья.

— Да ёбаный рот! — начал я эмоционально.

— Бля буду, тащ прапорщик! — водитель тут же высунулся из люка, испуганно косясь на гранату в моей руке, — Не было его на дороге!

— … да что за нахуй… — из БТРа вывалился Анвар с автоматом наизготовку, весьма ловко (и бессмысленно) перекатившись по асфальту, взяв на прицел придорожные кусты.

— Мертвяк какой-нибудь! — выпалил водитель, — Точно! Кто же ещё-то?

— Будем надеяться… — я поглядел на видимую с дороги четырнадцатую школу, изо всех сил желая, что это не кто-то из местных решил дуриком спрямить дорогу, а действительно — какой-нибудь зомбак.

— В доспехах? — вложив в вопрос весь доступный мне сарказм, прыгаю с брони, не слушая водителя.

— … ну а чё? Если в доспехах укусили… — он спрыгнул вслед за мной и пошёл, бубня нелепые оправдания.

Подойдя к телу, хотел было повернуть размозжённую голову носком берца, но вовремя вспомнил, что экипаж БТРа мне не подчинённые и не кореша, а непочтительность к покойнику может дорого мне обойтись, если это покойник из местных. Водитель, в отличие от меня, не страдал ни пиететом к покойникам, ни предусмотрительностью, и выполнил грязную работу за меня.

— Это что за покемон! — вырвалось у меня невольно. На миг показалось, что я снова в данже… но нет, вокруг привычная картина липецких окраин, мало изменившаяся после начала апокалипсиса.

— Что там, тащ прапорщик? — поинтересовался Славка.

— Я же говорил — не местный! — выдохнул с облегчением водитель, — Гля!

Вытащив из ножен на тесак, он привычным движением отсёк голову и поднял её за волосы, демонстрируя нам без всякой брезгливости.

— Ухи, а?! — с восторгом сказал рядовой, сияя радостью двойного чуда — он всё-таки сбил не местного и… — Эльф, бля буду!

— Еба-ать… — отозвался Илья, а я смолчал, но мысли у меня вертелись аналогичные, обсценно-лаконичные. Часть черепа отсутствует, морда сильно стёсана асфальтом, но — эльф! Настоящий, сука, эльф!

— Это что… — начал Славка, — по всему миру теперь так? Игра? Данжи, квесты, пати… так?

— Эльфы, сука! — сиял радостью имбецила рядовой, любуясь отрубленной головой, — Бля буду, я первым такую хрень затрофеил! Ща на Ютубчик выложу…

— А мы, получается, игроки? — продолжал Славка на своей волне и замолчал, глядя на портал, появившийся в полуметре над потрескавшимся асфальтом.

— Вы! — шагнувший из него эльф был в ярости и набедренной повязке, — Неписи!

Он повернулся к водителю, всё ещё державшему в руках отрезанную бошку.

— Ещё и голову мне отрезали… — змеюкой прошипел он, оскаливая кипенно-белые зубы, навевающие мысли, что среди его предков явно были хищники.

Мои руки сами выдернули чеку у гранаты…

… и эльф ловко, каким-то змеиным движением перехватил её у самого лица, усмехнувшись презрительно и поднеся кулак к голове. Взрыв…

… и дорога оросилась каплями крови, а безголовое тело, постояв секунду, завалилось на асфальт.

— Вот же блядство, — сказал Лёха без тени эмоций на лице, в эти секунды по выразительности могущее посоперничать с кирпичом, — Вот даже, да? Неписи?

Почти тут же зазвонил телефон, звонила мама и сделал отмашку парням, чтоб помолчали. Неписи, писи… всё потом.