Василий Панфилов - Хороший день для зомби-апокалипсиса

Единственное, что меня волнует — дадут мне на Опытной «грин-карту» или пошлют подальше. Что выдадут генералу, не боюсь совершенно, вот уж чего…

Его здесь прозвали «Педералиссимусом» и ненавидят искренне, от всей широкой пролетарской души, и примирение в ближайшие недели, а то и месяцы, невозможно ни под каким предлогом. Маслаченко, захватив власть в Военном Городке, чуть не первым делом сунулся на Аэродром, и приспичило ему через Опытную, вроде как заодно принять под свою руку.

Далеко «Педералиссимус» не проехал, застряв на пересечении Боевого проезда и Лебедянской. Стрельбы с обеих сторон было мало, но несостоявшийся Диктатор Всея Липецка поиграл в немецко-фашистских захватчиков — с заложниками, виселицами и прочим кроваво-палаческим антуражем.

Собственно говоря, повесить и расстрелять никого не успели, и скорее всего, «тащ генерал» просто хотел показать сильную руку, припугнув быдло. Нашёл какой-то повод, обвинил местных в провокации… и видимо, по сценарию в его голове должны были состояться переговоры, где быдло признало бы его право судить, казнить и миловать, призвав на княжение.

Только вот народец оказался не тот, шапки перед барином ломать не стал и натурально озверел, увидев виселицы. Нежданчик для «тащ генерала». Не «…приходите княжить и владеть нами…» а «дубиной народной войны [14] «…приходите княжить и владеть нами…» — «Повесть Временных лет» о призвании варягов (Рюрика) на Русь. «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие». «Война и Мир» Л. Н. Толстой. » по обтянутой камуфляжем жирной спине.

А когда от сердечного приступа умерла старенькая «провокаторша», она же бывшая учительница младших классов…

… притом со связанными позади руками, стоя под виселицей, планы «тащ генерала» пошли по пизде. Через час его вышибло ополчение Опытной с помощью Аэродрома, и говорят, пленных в том бою не брали.

Разговаривать не стали, разграничив территории сперва «де-факто», а потом при посредничестве Сокольских «де-юре». Маслаченко поначалу не придал этому «пограничному инциденту» особого значения, посчитав за момент. Ой, зря… собственно, именно погибшая учительница и поставила крест на мечте об объединении всех патриотических сил под его, тащ генерала, командованием.

— Проверка? — весело подмигнул мне часовой, бдящий у БТР с Калашом, давая огоньку.

— Да ну… — дёргаю плечом и затягиваюсь, — похуй! Я же не военный, и карьеру в армии сделать не стремился. За своих пацанов отвечаю, их сюда и довёл, а дальше — сами будут решать, что и как. А эти вроде и неплохие парни, но так — попутчики.

— Тоже верно, — одобрил работяга, не забывая оглядывать окрестности. Покурили… к слову, курить я стал много, но какая-то странная херота — табак меня стал вставлять, как энергетик. В теории это возможно, ибо хоббитскя кровь, то-сё…

Если прописано в Игре, что хоббиты с трубкой не расстаются, и при всём том долгожители и шустрые ребята, то значит — табак даёт им бафф, и точка! Наверное…

— Даров, тёзка! — издали протянул руку в наколках знакомый бугор, подходя к парадному входу, — Заждались?

— Есть немного, — пожимая руку, отвечаю я, — Так-то понятно, что с Дону выдачи нет, но есть нюансы!

— Хе-хе… и то верно! — усмехнулся тот, зашуршав обёрткой от дешёвой карамельки, — Ну, зови своих!

— Угу, — далеко я ходить на стал, и подойдя к зарешёченному окну, настежь распахнутому по причине жары, позвал ребят.

— Если коротко, — на ходу рассказывал бугор, косолапя справа от меня, — всё ок! С Дону выдачи нет, и вы нашим сильно в жилу пришлись! Чёткие пацаны, без наёбок и объёбок!

— А остальное… — он пожал плечами, — будем обсуждать на Совете. Условия, на каких вы хотите остаться, и на каких мы готовы принять вас, ну и прочее.

— А с генералом из-за нас залупаться не боитесь? — выдал Руслан, и я закатил глаза. Вот же чудик… то стесняшка, а то ляпает… Впрочем, типаж знакомый, ничего нового.

— Не боимся, — ответил бугор, понимающе усмехнувшись моему закатыванию глаз, — с этим паделом срать на одной делянке не сядем! А с вами или без вас… не критично.

— А всё-таки? — не унимается Руслан.

— Мальчишка ты ещё, — усмехнулся тёзка, — не обижайся! Был бы постарше, знал бы без объяснений, что худшие хищники из человеков — те, кто погоны носил! Банды из ментов и чекистов самые беспредельные, с ними мира быть не может!

— Не потому, что понятия воровские и по ним живём, — снова усмехнулся бугор, — какие сейчас понятия, право-слово… Здравый смысл! Опыт, понимаешь?

Руслан кивнул осторожно, но как мне кажется, больше потому, что ему льстит вот такой вот доверительный разговор с человеком авторитетным.

— Опыт, — повторил тёзка, — менты и чекисты беспредельщики по жизни. Они и так-то ангелами не бывают, а если уж перешли Рубикон законности, то у них вообще тормозов нет! По определению.

— А военные… — он сплюнул, — это вообще пизда! В любой стране, стоит им придти к власти — массовые расстрелы и геноцид! Не умеют они иначе, понимаешь? Заточены так. Магия, бля… А экономику ещё ни одна хунта не вытянула, так-то!

— А Аэродром как же? — поинтересовался парень.

— Отдельная тема! — отмахнулся бугор, — Во-первых, лётчики, они поинтеллигентней будут, да и так — отдельно они. Устроились, хуй сковырнёшь, а они вроде как любого могут, но с вооружением и горючкой там дефицит, поэтому ядерным хуем особо не поразмахиваешь. В собственном соку варятся.

— Ладно… — прервал он разговор, — пришли!

— Однако… — я окинул взглядом школьный двор, в котором собрался Совет на уже знакомых брёвнах, — чего так скромненько?

— Прямая демократия, — усмехнулся тёзка, проходя к бревну, — чтобы видно и слышно было, кто как голосует и какие предложения выносит. Пока народу мало, схема рабочая.

— Пока мало — да, — соглашаюсь с ним, пытаясь прикинуть количество оставшегося в Липецке народонаселения, и перспективы прямой демократии.

— Рассаживайтесь, — приказала усталая немолодая женщина, крепко пахнущая потом и лекарством, — Я Ольга Владиславовна, местный зубной врач и председатель этого собрания.

— Этого? — прицепился я к слову, оглядывая остальных членов Совета, поглядывающих на меня. Порядка пятнадцати человек, есть знакомые морды лиц, но большинство вижу в первый раз, и женщин среди них всего трое.

В голове всплывают подхваченные в пабликах мыслишки о неполноценности бабского пола, но вовремя выбиваю из бестолковки все эти глупости. Время сейчас такое, что во главе коллектива нужен сильный Вожак, причём его физическая мощь может быть сравнительно условной, но вполне зримой.