Василий Панфилов - Хороший день для зомби-апокалипсиса

Мыл я «Тойоту» уже в сумерках, таская воду в пластиковом ведёрце. Серёга, не без помощи парней, закончил обихаживать БМПшку и раскидывал вокруг стоянки паутинку из слабеньких охранных чар и рунных камней с кровавым начертанием из рыбьих потрохов. Дешёво и сердито, хватит на одну ночь… старая добрая классика!

— Товарищ Вова! — окликнул меня Славка, священнодействующий у костра, — Иди жрать, пожалуйста!

От костра пахну́ло умопомрачающим запахом жареной форели, и в желудке у меня квакнуло.

— Иду, иду! Сейчас, фары протру ещё раз!

— Блять… — плюхнувшись у костра, выругался я, только сейчас осознав весь сюр ситуации.

— Что ж ты на камни-то с размаху… — по-своему понял меня Пирог.

— Да нет… я с машиной разговаривал, прикинь? И она мне отвечала!

— А… — равнодушно отозвался Серёга, — признала, значит!

— Признала… — я вытаращился на друга, — ты знал, что ли?

— Вова, — насмешливо поглядел на меня цверг, — я слесарь! И работал в последние недели именно как слесарь! Естественно, я такие вещи знаю, как старая бабка «Отче наш».

— А Ютуб… — всё не успокаиваюсь.

— Было, — закивал Слава, нетерпеливо дуя на рыбу.

— А… опять я что-то пропустил, да? — обвожу всех взглядом.

— Угум, — замычал рептилоид и зашипел, обжёгшись о слишком горячую рыбу.

— Ф-фу, бля… — перекинувшись пару раз в змея, Славка вылечил язык и снова ухватился за рыбу, — У тебя в эти дни расколбас был по части Наследия.

— А… ясно. Ладно, причина хотя бы есть, а не просто по тупости, — успокоился я.

— А чему ты удивляешься, Товарищ Вова? — ехидно покосился на меня рептилоид, перекинувшийся в нага и уютно устроившийся на нагретых за день камнях, — Ты же техномаг не из последних…

Серёга при этих словах улыбнулся еле заметно, но отмолчался.

— … укротитель диких чайников и повелитель искрящих розеток!

Лёлек и Болек зафыркали осторожно, пряча лица за пустыми кружками.

— Ну, это другое… — промямлил я и задумался. А действительно, какого хера?! Можно сказать, эволюция в рамках Системы! Не Дарвиновская, но… а почему бы и не да?!

Чай допивали уже в темноте, сидя перед костром в медитативном трансе. Этакий походный уют, туризм выходного дня, когда ты уже преодолел и превозмог, осталось совершить последний рывок, и вот он, милый дом…

… и ещё более милый холодильник, душ и особенно туалет!

Спать я укладывался несколько расстроенный, потому что вспомнил, что среди «неразменного» мыльно-рыльного полно всякой фигни, но нет, мать её, обычной туалетной бумаги! А лет через несколько, сильно подозреваю, даже отрывные книжки Донковой станут ба-альшим дефицитом!

Несколько раз меня будила Милашка, требуя то батончиков, то энергетика, то лимонада для лечения подруги. Спросонья я не всегда реагировал правильно, и тогда пикся кусалась — сугубо в воспитательных целях, как я понял из её писклявых нотаций.

— Вова, — разбудил меня писклявый голосок среди ночи.

— Да-да, помню… — не просыпаясь, я достал из подпространства энергетик и батончики, — держи, Милашка.

— Вова! — оказалось, что пикся может быть очень увесистой, когда прыгает тебе на лицо и топчется босыми ножками по губам, — Как ты мог?

Маленькие, но сильные ручки вцепились в мои веки, задирая их вверх, и перед моими сонными глазами показалась Очаровательная Прелесть. А я…

… познал всю силу, глубину и ширину женской обиды! Как я мог оставить такую очаровательную пиксю и интересно приключаться без её, Прелести, участия! И вообще…

— … Вова, — стенала Прелесть, прикладывая к своей груди крохотную ручку, а её губки дрожали от обиды, — ты понимаешь?

Я понимал… то есть, конечно же, я не понимал ни хрена, но был подавлен, разбит и повержен, а ещё — готов на любые репарации и даже контрибуции в её, Прелесть, пользу! Потому что в самом деле… ну как я мог!

Скандал набирал силу, громкость и обороты. Маховики семейных репрессий раскручивались, а я, придавленный виной и женскими слезами, начинал соображать помаленьку, что ситуация выглядит не слишком здоровой!

— Прелесть… — сказал я мягко, прерывая монолог, — ты…

— Блядь! Да ёб твою мать, что это за хуета…

Серега матерился громко, искренне и от всей души, и нотки истерики в его голосе до чёртиков напугали меня. Подхватив из подпространства ружьё, пружиной подскакиваю из положения лёжа и бегу на шум, готовый в любой момент стрелять. Но…

— Еба-ать… — протянул я, подтягивая трусы и делая шаг назад, — это что за…

— БМПшка, — нервно отозвался Пирог, замерший враскоряку и дышащий через раз, — мутировала.

— Ага… — прячу МР сперва за спиной, а затем и подпространстве, делая ещё несколько шагов назад. Я не ссыкло… это так, что видеть картину целиком!

Но на всякий случай периферийным зрением нащупываю пути отхода и готовлюсь сигануть в реку, а там не хуже форели, если вдруг что! По стремнине, через пороги…

… подальше!

— Вова… — растерянно позвала меня Прелесть, уткнувшись в самое ухо и отчаянно его слюнявя, — а это что такое?

— Если б я знал, маленькая, если б я знал…

Пискнув сигнализацией, «Тойота» тронулась с места и ткнулась бампером мне в бедро, прося ласки. Погладив машинально тёплый металл, перевожу взгляд на БМП, потом на Пирога…

— Серёг… вот честно — что ты там экспериментировал, что бы получить вот…

Не находя нужных слов, и немножечко опасаясь задеть чувства одушевлённой железяки, тычу рукой в БМП.

— … вот это?

— А… — он кривовато улыбается и делает шаг вперёд, осторожно прикасаясь к металлу брони. БМПшка радостно загудела двигателем, и привстав на суставчатых лапах, шагнула вперёд, поближе к хозяину.

Осмелев, Серёга погладил её и сказал несколько ласковых слов, на что боевая машина завиляла всем телом, став похожей на огромную псину. Жукообразную.

— Интересное создание получилось, — дипломатично заметил нервничающий Слава, и я закивал. Очаровательная Прелесть, прячущаяся у меня за головой, запищала что-то опасливо, держась за волосы, и кажется, попытавшись зарыться в давно нестриженые кудри.

— Да… интересное, — соглашаюсь с рептилоидом, обозревая жукообразную БМПшку и не забывая поглаживать «Тойоту». Кстати… обернувшись, осматриваю детище японского автопрома.

— Вроде нет? — неуверенно спрашиваю у Славы, на что тот пожимает плечами. Автомобиль, почувствовав внимание, запищал, замигал…

— Хвастается, — растерянно перевожу Славе, — она… хм, хорошая девочка, и за ночь стала ещё немножечко лучше. Хм… а если я буду кормить её вкусным бензином и хорошими маслами, а потом дам немножечко хорошей стали и резины, то она ещё больше… хм, эволюционирует.

— Вот прям словами? — брови рептилида уползли далеко вверх, уйдя за линию волос.