Джеймс Роллинс - Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа

– И здесь тоже! – воскликнула Марион, посветив факелом около другой стены.

Нечто подобное Инди однажды видел в Одной древней пещере на юге Франции. На стенах пещеры сохранились доисторические рисунки, которые датировались пятнадцатым тысячелетием до нашей эры. Там были лошади, быки, носороги, гигантские кошки... Каждая древняя цивилизация стремилась запечатлеть то, что казалось ей наиболее важным.

Точно такие же рисунки были и здесь.

Инди двинулся вглубь по тоннелю, подсвечивая стены факелом. Все они были покрыты замысловатыми фресками, разбитыми на строго симметричные сегменты. Затем одна за другой потянулись небольшие пещеры, словно залы художественной галереи, в которой были представлены образцы примитивной живописи.

Каждая из пещер была расписана с изумительным мастерством.

Но кем?

Руки в боки, Спалко стояла на берегу реки, рассматривая обломки амфибии. Это была одна из ее машин. Ей уже успели доложить, что именно на ней пленники сплавились вниз по реке.

Неужели доктор Джонс и его товарищи погибли?

Спалко протяжно вздохнула.

В любом случае русские должны идти вперед.

Куда? – вот вопрос.

Отвернувшись от реки, Спалко принялась пересчитывать оставшихся бойцов. Из шестидесяти человек в живых осталось лишь около дюжины. Искусанные термитами, с лицами, распухшими от москитов. Изможденные, перевязанные. И тем не менее это были лучшие из лучших. Буквально прошедшие огонь и воду. Наделе доказавшие свою отвагу.

Солдаты распределяли между собой снаряжение и боеприпасы. Грузовики пришлось оставить на скале, а самим спускаться на веревках. Каждый был вооружен до зубов...

Спалко просила судьбу лишь об одном: чтобы доктор Джонс был еще жив.

Внезапно в ее глазах вспыхнуло ослепительное сияние. Ослепнув на несколько мгновений, она опустилась на одно колено. Голову сдавило, словно железным обручем. Спалко поморщилась от жестокой боли. Но это была особая боль – она причиняла не только страдание. Она воодушевляла.

Потом боль утихла.

Не может быть...

– Товарищ полковник?.. – озабоченно обратился к ней один из офицеров.

Спалко мотнула головой и поднялась на ноги. То, что она испытала, было как внутренняя вспышка. С трудом переставляя ноги, она отошла от берега.

– Они его нашли... Они отыскали Акатор! – вырвалось у нее.

Она и сама не могла сказать, откуда ей это известно, но она знала, что так оно и есть.

Офицер протянул ей портативный локатор. Спалко положила его на ладонь. Луч упорно поворачивался в одном и том же направлении.

Спалко прищурилась вдаль.

Ну конечно!..

Посреди джунглей возвышалась скала, напоминавшая по форме огромный череп. Пустые, зловещие глазницы смотрели с мрачным вызовом. Она все поняла.

Наконец-то она нашла то, что искала!

Ворота в Акатор.

Пламя факела колебалось, освещая настенную роспись.

Инди пристально рассматривал фрески, чуть не касаясь носом стены. Шесть коленопреклоненных человеческих фигур. Руки воздеты к небу. Инди пробежал кончиками пальцев по стене. Потом понюхал.

– Охра... сажа... окись железа...

Матт был поглощен собственным расследованием. Тут же на стене он обнаружил отверстия, специально просверленные для факелов. Посветив около одного из отверстий, Матт осмотрел нижнюю плиту. Она была черна от копоти. Последовав примеру Инди, юноша провел пальцем по маслянистому камню. Копоть легко стиралась. Понюхав пальцы, которые слегка отдавали скипидаром, он понял, что кто-то пользовался той же смолой, что и они.

– Это свежие следы, – пробормотал Матт. – Совсем недавно кто-то зажигал факелы...

На его слова никто не обратил внимания. Все были слишком увлечены рисунками. Инди выпрямился и потянулся, чтобы размять затекшую спину.

– Скорее всего, эти фрески были сделаны людьми из племени угха, первыми жителями Акатора.

У Мака рисунки не вызвали большого энтузиазма.

– Сколько им лет, как ты думаешь?

– Некоторые из них могут относиться к Мезолиту. Шесть или даже восемь тысяч лет назад.

Они двинулись дальше по тоннелю, продолжая рассматривать настенную живопись. Инди остановился у следующей плиты. И здесь была изображена группа людей на коленях с поднятыми к небу руками. Только вместо солнца, была изображена длинная тонкая фигура с раскинутыми руками, словно парящая в небе. Во все стороны от нее расходились лучи света.

– Их посещали пришельцы, – промолвил Инди.

Они прошли в следующую пещеру. Языки пламени отбрасывали на стены длинные дрожащие тени. Матт невольно поежился. Он кожей чувствовал какую-то опасность.

На других каменных плитах тоже были изображены странные длинные фигуры, но на этот раз – среди обычных людей. Затем потянулись фрески со сценами из повседневной жизни: строительство зданий, ковка металла, возделывание полей. На последней картине – фигура Пришельца среди людей в позе лотоса. Тонкие руки указывали на звездное небо.

Притрагиваясь ладонью то к одной, то к другой фреске, Инди продолжал комментировать:

– Пришельцы научили народ угха искусству архитектуры, металлургии, ирригации и земледелия...

Марион окликнула их из глубины пещеры. Она осветила факелом огромную, во всю стену картину. Казалось, фреска была сделана с натуры, столько в ней было жизни. Портрет Пришельца в профиль. Каждая деталь прописана с любовной тщательностью. Кожа гладкая, разных оттенков белого. От картины веяло каким-то неизъяснимым покоем и мудростью. Одно было совершенно ясно: на портрете был запечатлен не человек.

Инди задумчиво провел пальцем вдоль странного силуэта: удлиненный затылок, большие раскосые глаза.

– Точь-в-точь наш череп! – промолвил он.

Вся следующая пещера была сплошь покрыта этими странными фигурами в сияющих одеждах среди изумленного народа. Всюду варьировалась одна и та же тема.

Джонс обвел рукой фрески.

– Смотрите, – сказал он, – их тринадцать. Теперь они повсюду вместе. Всегда в группе. Всегда выстроившись в форме круга.

– Что бы это значило? – спросил Матт.

Джонс пожал плечами и кивнул в сторону следующей пещеры. Они прошли по тоннелю и собрались в центре пещеры, плечом к плечу, с высоко поднятыми факелами.

Здесь была только одна фреска, которая, подобно круговой панораме, располагалась от одной стены к другой. Онемев от увиденного, никто не мог проронить ни слова. Где-то Матт видел нечто подобное. Огромное полотно Пабло Пикассо, которое называлось «Герника». В честь одной испанской деревни, разрушенной во время войны. Это была страшная картина: лица, искаженные страданием, потоки крови, рты, перекошенные предсмертной агонией. На ней словно были собраны все ужасы войны.