Константин Калбазов - Дворянин [litres]

С портовыми формальностями управились быстро. Впрочем, как бы скоры на руку они ни были, еще до их схода на берег к ним прибыл посыльный от боярина Голубицкого, который приглашал к себе на аудиенцию профессора Проскурина и лейтенанта Рыченкова.

– Чего уставился? – рассерженным котом фыркнул шкипер.

– Лейтенант?

– Военного времени, – уточнил Дорофей Тарасович.

– Так мы вроде не воюем, – не унимался Борис. – Мичманы – те могут быть не из дворян. Но лейтенант… – многозначительно замолчал Борис.

– Почитай положение о георгиевских кавалерах. Имею право на звание лейтенанта без производства в дворянское сословие.

– О как.

– Да уж так.

– Ладно. А чего ему от тебя понадобилось-то, Дорофей Тарасович? Столько лет ты ему не нужен был, а тут вдруг здравствуйте.

– Ну так я все это время извозчиком работал, а сейчас учудил такое, что вся Европа на ушах.

– Уверен, что не из-за Павла Александровича?

– Не. Он мужик взрослый и самостоятельный, сам за себя ответит. И вообще, куда вольготнее себя чувствует в боярских хоромах.

– Ну, не пуха.

– Ой, да ладно, чего я там не видел, – одергивая китель, отмахнулся шкипер.

Может, и так. Но в кои-то веки он был обряжен в форму, сидящую на нем, как влитая. Все такой же худой, но уже не производит впечатление старика и варнака. Подтянутый офицер, до синевы выбрит и… трезв, как стеклышко. Разве только с неизменной трубкой. Причем той самой, старой и видавшей виды.

– Ну что, Терентий Андреевич, навестим наши механические мастерские? – поинтересовался Борис у механика.

– Если верить письмам Кротова, то там уже не мастерские, а чисто завод. И он продолжает настаивать на расширении.

– С этим мы пока погодим.

– Что так? Решил, как царь Кощей, над златом чахнуть?

– Нет. Но и вкладываться в экономику боярина Голубицкого желания не имею. Вы со своими деньгами можете поступать, как пожелаете, а я торопиться не стану.

Несмотря на то что корабль был приобретен и оснащен полностью на средства Бориса, старики-разбойники не просто были на жалованье, а имели долю. А потому являлись обладателями солидного капитала. Раньше они собирали деньги, чтобы приподнять Разумность, получить образование и поднять общее развитие, обретя возможность возрождения. Но так уж вышло, что опыта в их распоряжении оказалось куда больше, чем они могли переварить. Вот и лежали денежки мертвым грузом.

– То есть и новинки передавать никому не станешь? – уточнил Носов.

Ему, конечно, заманчиво вложиться в новое и пустить средства в оборот, но и наособицу от Бориса как-то не желает. Видно, что от этого ему неловко. Измайлов же придерживался немного иного мнения. Он никогда не имел деловых отношений с близкими людьми, потому что если между ними появляются деньги, то от дружбы до ненависти – один шаг.

Исходя из этого, он хотел максимально дистанцироваться от стариков-разбойников в финансовом плане или принимать в их делах самое минимальное участие. А лучше – и вовсе передать все в руки компаньонов. Пусть уж они идут рядом, но сами по себе. Так оно всяко надежней.

Хотя, быть может, он и не прав, ведь в его мире взгляды и ценности были другими. А еще там нет такого понятия, как вассалитет. Куда как серьезные узы, да еще и подкрепленные Сутью. Так что, может, Борис на воду дует.

– Не вижу причин для принятия поспешных решений. Жареный петух в задницу не клюет, – оставив промелькнувшие мысли при себе, ответил Борис.

– Так-то оно так, но-о-о… Я тоже погожу пока вкладываться.

– Э-э-э нет. Давай сначала навестим Кротова, посмотрим, что он там вообще предлагает по мастерским. Посчитаем, прикинем, а там и принимать решение будем. Глядишь, оно того и стоит.

Ну что сказать? Увиденное их по-настоящему впечатлило. Не зря управляющий все время клянчил деньги на расширение. По здравом размышлении Измайлов предложил ему не жалованье, а долю от прибыли.

Договор скреплен по Сути, с определенными штрафными пунктами за нарушения. Причем не так, когда работодатель в случае невыполнения обязательств платит копейки, а работник остается без штанов, а жестко для обоих сторон. Это должно было показать Кротову всю серьезность намерений нанимателей.

И он проникся. Затянул пояс чуть не до хребтины и все время наращивал производственные мощности. То есть трудился, не щадя себя, как раб на галерах, чуть не впроголодь содержал семью, вкладываясь целиком и без остатка на дальнюю перспективу. И то, чего он добился всего лишь за неполный год, впечатляло.

Борис проверил все расходные книги. Обошел цеха. Побеседовал с рабочими. Ознакомился с представленным планом развития. И пришел к двум выводам. Все то, что тут устроил Кротов, называть мастерскими нельзя, ибо перед ними – полноценный завод. Причем с заманчивыми перспективами роста. Хотя, казалось бы, мелочовка: канцелярские товары и шайбы Гровера в ассортименте.

А еще вкладываться в дальнейшее развитие можно и нужно. Причем, как и просил Кротов, единовременно не менее двухсот тысяч. Это выведет производство на качественно иной уровень. Тем более управляющий взял на себя ответственность по подготовке рабочих кадров, и теперь при мастерских имелось ремесленное училище.

«Карась» резво резал воду спокойной морской глади. Не штиль, конечно, но качки как таковой нет. Скорость выдерживает в десять узлов экономичного хода, что для гражданских пароходов внушительный результат. Удачный вышел кораблик, чего уж там. И, похоже, послужит прототипом для целой серии.

Рыченков и Носов решили воплотить затею Бориса и создать пароходную компанию, суда которой будут курсировать между островами княжества по расписанию. Оборудуют под это дело морские вокзалы с залами ожидания и комнатами отдыха. Затея дорогая, но деньги у стариков есть.

Боярин Голубицкий на вчерашнем приеме воспринял это предложение положительно. Пообещал заручиться поддержкой князя. Давно пора отойти от стихийных перевозок и перейти к регулярному сообщению. Но у Тимошевского ни рук, ни средств на это не хватает. Тут дай бог выдержать темпы, задаваемые научно-техническим прогрессом.

Кстати, именно по этой причине Голубицкий пригласил к себе Проскурина. Вызовы, бросаемые временем, требовали скорейшей подготовки квалифицированных кадров. Образование нужно было выводить на новый виток. А потому Павлу Александровичу намекнули: мол, не пора ли вернуться в родные пенаты.

Конечно, нынешнего ректора университета никто двигать не будет. Не дело так благодарить за добрую службу. Ведь никто не виноват, что профессор в свое время сорвался под кручу. Но механический факультет выделяют в отдельный институт с ориентацией на артефакторику, и кому его возглавить, как не Проскурину.