Константин Калбазов - Дворянин [litres]

Проскурин не только возглавил институт, но и присмотрел парочку студентов из последнего выпуска механического факультета университета, которые пожелали заняться артефакторикой. Получилось, как в той поговорке: за одного битого двух небитых дают. Конечно, с профессором их не сравнить, им еще учиться и учиться, и свободного опыта в них влить пришлось изрядно. Но на выходе вместе с Григорием у Измайлова получится уже три артефакторщика.

Памятуя о необходимости сохранения секретности, бывших студентов он так же повязал вассальной клятвой. Вместе с художником Ершовым их у него теперь трое. На этом он пока и остановился. А то мало ли как оно все обернется.

По получении высшего образования Измайлов обзавелся талантом «Характерник», на что пришлось слить двадцать тысяч свободного опыта. Чтобы получить следующий талант, нужно будет выложить уже двести тысяч. Система вписала ему в его характеристики как второй навык. Похоже, подстраивается под его восприятие. Он сразу же поднял его на третью ступень. Никогда не помешает иметь представление о том, кто находится перед тобой…

Борис опустил собачку на палубу. Убедился, что яхта идет заданным курсом, после чего направился в каюту, сдергивая с себя прорезиненный плащ. Шанти рванул впереди хозяина, радостно поскуливая. Как обычно, после шторма у него просыпался зверский аппетит.

Спустившись по трапу, Измайлов оказался в просторной каюте, эдакой квартире-студии. Тут у него и камбуз, и столовая, и спальня с опускающейся кроватью, и мастерская. Дверь в совмещенный санузел. Вообще-то он хотел было отказаться от такой роскоши, как гальюн. Можно ведь и по старинке, прямо за борт. А помыться вполне возможно и из летнего душа, та же садовая лейка в помощь. Но вовремя сообразил, что возможны и стоянки в портах. Вот уж где не хотелось бы справлять нужду на людях.

Борис вскрыл банку мясных консервов и вытряхнул часть содержимого в миску Шанти. Готовить не хотелось категорически. Да и несподручно. Качка все еще серьезная. Опять же, из-за этой наркоты аппетита никакого, и еду в себя приходилось буквально запихивать. Просто потому, что надо.

В этот момент раздался сигнал вызова «Кинитофона». Вовремя, чего уж там. Чуть раньше – и он не смог бы подойти, а значит, заставил бы Катю мучиться от неизвестности. Глядишь, не дозвонившись, еще расчувствуется и второй заряд израсходует. Так-то они условились разговаривать раз в десять дней, а повторная возможность – только на случай экстренной связи. Ну и, понятное дело, первой звонить должна была она, чтобы не оказаться в неловкой ситуации.

В поход Борис отправился заряженным, как говорится, по полной. Два двойных аудиоартефакта для связи с Катей и стариками. Одинарный «Маяк». Две двойные «Аптечки». Старики и еще запихнули бы, да куда больше-то. И без того в одних артефактах целое состояние. И за меньшее на абордаж берут.

– Здравствуйте, Катя, – откинув крышку и сдвинув рычажок, произнес он.

– Здравствуйте, Борис, – жизнерадостно донеслось из угольного микрофона.

Звук негромкий, прямо как в телефоне, до динамиков тут еще не додумались. Признаться, он и сам не в курсе конструкции. Все, что помнит, – это мембрана из бумаги, магнит и пара контактов. Но как оно все работает, не скажет, хоть убей. Наверное, есть смысл поэкспериментировать. А если к этому делу приставить кандидатов, то однозначно получится. Только все некогда. Пока суд да дело, использует старый и проверенный способ с трубой граммофона. Закрепил артефакт в специальный держатель – и пожалуйста, можно заниматься своими делами и вести разговор.

– Шанти, поздоровайся с Катей, – закончив манипуляции с артефактом, произнес Борис.

– Тяв!

– Привет, Шанти. Ты там хорошо заботишься о хозяине? – игриво строгим тоном поинтересовалась девушка.

– Тяв! Тяв! Тяв!

Завертевшись волчком, не на шутку разошелся песик, признав голос своей подружки. Этот хитрюга много времени провел у нее на руках. Успел, видать, соскучиться. Заскочил на руки Борису и начал лизать ладони.

– Какой сегодня восход над океаном? – с искренним интересом спросила Катя.

Угу. Это у них на Яковенковском утро. Здесь же только рассвело.

– Я его не видел. С погодой последние дни как-то не очень.

– У вас шторм?! – всполошилась она.

Вот так сразу и не поймешь, то ли беспокоится, то ли завидует.

– Не-эт, что вы, Катя. Просто дождь и небольшое волнение. Зато проблем с пресной водой не будет, – не моргнув глазом, соврал он и тут же поинтересовался: – А как у вас с погодой?

– Сыро и зябко. Брр-р. Ноябрь в этом году не радует совершенно.

– Ну, осень в радость только в сентябре да октябре. Ноябрь уже почти зима.

– Зато у вас в южных широтах весна.

– Вообще-то я в тропиках, и тут без разницы, лето или зима, русскому человеку одинаково жарко. Хотя вот именно сейчас вполне сносно. Только сырость все портит.

По обыкновению, они проговорили час обо всем и ни о чем, после чего артефакт без предупреждения просто перестал функционировать. Борис посмотрел на «Кинитофон», потом на часы. Вздохнул и пошел заводить хронометр. Они в своем репертуаре. Увлеклись разговором и не заметили, как пролетело время.

Признаться, Борис каждый раз с нетерпением ждал эти сеансы связи с Катей и стариками. Специально сделал между ними промежуток в пять дней, чтобы не так долго ждать, а то от одиночества и озвереть можно. Конечно, есть и вторые заряды, но это только для экстренной связи. Артефакту ведь нужно десять дней подзарядки с момента последнего использования.

Спать не захочется еще как минимум часа четыре. От нечего делать Борис сварил себе кофе. Вот уж что никак не повлияет на его сон, так это бодрящий напиток. Он и прежде-то не больно на него действовал, а уж когда начнется откат, так и подавно ничуть не повлияет.

Миновали 120-е сутки плавания.

Получено 6 к «Морскому цензу – 1» – 380/1095.

Ага. Сегодня Система приплюсовала прежние излишки, составив из них еще одни сутки. И, быть может, какое-то время ушло в счет будущего. Как и говорил Петр, пребывание в штормовом море исчисляется не сутками, а по часам. Правда, без разницы, что это – шторм, буря или шквал, такса одна. Вообще-то несправедливо!

Такие сообщения он получает каждое утро по, так сказать, московскому времени. То есть с момента своего выхода из гавани Голубицка. Борис пока еще не ступал на берег. Случись войти в порт, и очередной отсчет начнется на десятые сутки уже с момента выхода его из другого порта. Пока возможность позволяла, Измайлов старался держаться подальше от земли. Собственно, потому и океан. Тут и встретить кого-либо затруднительно, и на какие-нибудь рифы налететь шансов меньше.