Александр Башибузук - Генерал-губернатор [litres]

– Ваш интерес? – У меня перед глазами промелькнула сцена с японским «бухгалтером» на Сахалине. – С чего бы это вдруг вы собрались меня защищать?

– Ваша «Отчизна» стала одной из ведущих политических сил в России, – отчеканил Рейли. – И ваши цели пересекаются с нашими.

– О каких целях речь? Возврат Сахалина? С каких пор это устраивает Британию? Вы же сами помогали японцам.

– Смена власти в Российской империи. – Рейли снисходительно улыбнулся. – Уж извините, месье де Лавардан, декларируемые вами цели и скрытые, истинные намерения несколько расходятся. И это не стало для нас секретом.

Вот тут я слегка удивился. Да что там… обалдел, если честно. Да ну, серьезно? Бритты думают, что я собрался скинуть царя-батюшку? Хотя… глянем со стороны. Вербовка сторонников среди вертикали власти, заигрывание с великими князьями, формирование, по сути, боевых дружин… На что это похоже? Конечно, на подготовку переворота. Никто даже в порядке бреда не подумает, что я собираюсь вернуть Сахалин только своими силами. Черт…

– Но прежде чем мы о чем-либо договоримся, вы мне скажете, зачем лично вам это надо. – В голосе Рейли послышались стальные нотки. – У вас же уже есть все. Все, что только можно пожелать. И почему Россия?

Повисла пауза.

– Хорошо, я отвечу… – Я встал и сделал несколько шагов по кабинету, демонстрируя свое волнение, а потом подошел к Рейли и хлопнул ладонью по столу. – Вот вам ответ. Больше денег меня интересует власть. А теперь я хочу знать ваши интересы. Почему вас устраивает смена власти в России? Честно! Я жду!

– Россия слишком сильна и непредсказуема… – Рейли ответил без промедления. – Царь Николай слаб, мнителен и подвержен влиянию. Мир стоит на пороге грандиозных потрясений. Собственно… мы заинтересованы в лояльном к Британии правительстве России. Абсолютно лояльном.

– То есть вы хотите превратить Россию в свою колонию?

– Вы упрощаете, месье де Лавардан. – Британец улыбнулся.

Я изобразил раздумье. Британия не тот союзник, каким следует пренебрегать. Но только временный. Интересная игра может получиться. Три тысячи девственных монашек! Играю!

– Не стоит обольщаться, месье Рейли. Но я не говорю «нет».

Беседу я прервал. Пусть думает, что я набиваю себе цену. Но ликвидацию британца пока отменил. Еще поиграем.

Домой вернулся поздно вечером.

– Устал? Я помогу… – Майя помогла мне снять пиджак, но тут же вскрикнула: – Ой, я укололась. Откуда это? В воротнике торчало…

Я взял у нее из рук маленькую и тоненькую иголочку, очень похожую на… стрелку для духовой трубки.

– Что за… – Неожиданная загадка тисками сжала сердце.

Черт… когда я выходил из клуба, почувствовал пристальный взгляд со стороны, но источник этого взгляда так и не нашел. Стреляли в шею, промахнулись, попали в воротник, стрелка малюсенькая, и я ничего не почувствовал. Неужели японцы уже добрались до меня?

– Саша, мне плохо… – Майя мертвенно побледнела и стала оседать.

– Майя…

– Сумка… – хрипло выдавила из себя Майя и показала в сторону двери глазами. – Сумка…

Она задыхалась, сипло втягивая в себя воздух. Лицо опухло и посинело, а зрачки сузились до размера булавочной головки.

– Сумка?.. – Я подхватил жену на руки, бережно уложил ее на диван, после чего растерянно оглянулся. – Какая сумка?..

Мозги отказывались воспринимать происходящее, меня словно самого отравили. Смысл слов доходил с трудом.

– Тай… Тайто… – едва слышно шептала Майя. – По… позови…

– Тайто… Тайто, пулей сюда! – заорал я, обрадовавшись понятному приказу. Пинком отворил дверь, после чего бросился открывать окна.

– Отец? – Айн влетел в кабинет уже через пару секунд.

Я немеющей рукой показал ему на жену. Айн подскочил к дивану, склонился к Майе и тут же унесся обратно, едва не сбив меня с ног.

Бессилие сводило с ума. За свои прошедшие жизни я потерял много любимых женщин, было очень страшно, но такого ужаса я не испытывал никогда.

Сердце резанула острая боль. Чувствуя, что сейчас вырублюсь, с трудом доковылял до стола и, расплескав половину, наполнил бокал арманьяком. Обжигающая волна пронеслась по пищеводу, напиток кувалдой ударил по мозгам, притупил все чувства, но, как ни странно, боль в сердце отступила.

Вернувшийся айн бросился на колени перед диваном, из потертой кожаной сумки на пол со звоном просыпалось множество склянок и бутылочек.

Следом за ним в кабинет ворвались Лука с Мадиной.

– Убери его! – властно приказала великану девочка и присоединилась к Тайто.

– Идем, Християныч… – Лука обхватил меня ручищами и потащил к выходу. – Надо так, идем, Христом Богом молю…

Я не стал сопротивляться и позволил себя увести, заметив по пути, что Мадина и айн вливают что-то в рот Майе из маленького черного флакончика. Дальнейшие события каким-то странным образом стерлись из памяти, хотя я не терял сознания. Пришел в себя уже на кушетке в курительной комнате, со стаканом в руке.

– Будито все карошая… – больше обычного коверкая слова, шептал айн, гладя меня по плечу. – Будито карошая. Мама жити, долго жити…

Я непонимающе уставился на него.

– Эк тя пришибло, Християныч. Ну-кася, еще чутка… – Лука, обхватив мою руку с бокалом, поднес напиток к моим губам. – Во-о-от, оно пользительно с перепугу…

Я чуть не подавился, но исправно проглотил арманьяк, после чего прохрипел, обращаясь Тайто:

– Говори!

– Наша яда, айна… – принялся сбивчиво объяснять айн. – Из… из такого синего цветка делала. Сильная, сразу убивать, но воздух долго держать нельзя, слабая становится. Япона у наша украсть, когда пришел, сама пользовать, людя убивать. Наша охота брать, зверя стрелять – быстро умирай. С собой сразу против яда брать, если уколоть случайно – сразу пить, ничего не будет. У меня тоже была – но выбросила. У мамы сумка была с зелья против. Старая уже, но бутылка хорошо закрыта, работать еще – яда тоже слабая, воздух сильно долго была, яда тоже мало тама, слезла со стрелка…

Я перевел для себя слова Тайто. Яд придумали айны, использовали на охоте, а японцы переняли, когда отвоевали у них остров. Очевидно, нервно-паралитического действия. На воздухе долго держать нельзя – выдыхается, к тому же часть яда впитал воротник, поэтому Майю удалось спасти. У нее в старой лекарской сумке было противоядие, оно и подействовало. К счастью…

– Теперя долго спать мама, два дни, три дни. Встать – здоровый совсем… – рассказывал айн.

– С ней маленькая хозяйка, – поддакивал Лука. – Присматривает, нас выгнала. А ты еще хлебни, пользительно.

Я скосил глаза на пол и увидел две пустых бутылки. Третья стояла на столике, уже опустошенная наполовину. Айн и великан густо благоухали спиртным. Да и я сам, по ощущениям, от них не отставал. Н-да, пожалуй, пора завязывать, месть косоглазым лучше готовить на трезвую голову.