Александр Башибузук - Генерал-губернатор [litres]

Отправив басков, я кое-что обсудил с Лукой и айном, потом отправился к себе. Но по пути автоматически свернул в комнату, где лежала жена.

Мадина сидела в кресле рядом с ней и читала какую-то книгу. Услышав шаги, она приложила палец к губам и жестом подозвала меня.

– Спит… – Девочка заботливо убрала локон со скулы Майи. – Не беспокойся, все будет хорошо. Майя дружила со айнской знахаркой, тетей Лами, та ее многому научила. У Майи целая сумка противоядий… – Мадина сделал паузу и, заглянув мне в глаза, внушительно добавила: – И ядов. Нужно? Я объясню, как ими пользоваться.

– Завтра покажешь… – Я прислушался к спокойному дыханию жены. – Долго она будет спать?

Мадина пожала плечиками.

– Не знаю. Кируми, один айнский охотник, его случайно отравленной стрелой поранили, после того, как принял противоядие, спал три дня. Ничего страшного, просто надо много поить… – Девочка хихикнула. – Все равно Майя хотела похудеть.

– Давай я посижу с ней?

– Иди… – Мадина чмокнула меня в щеку. – Отдохни, тебе еще мстить.

– Хорошо…

Заснул только под утро. Конечно, не выспался, но зато встал с уже готовым планом действий. И после ликбеза по ядам отправился проведать Савинкова, которого с товарищами уже перевезли на одну из удаленных ферм за городом. При нашем первом разговоре остались пробелы, которые я как раз и собирался прояснить.

Выглядел эсер все еще неважно, к тому же явно пребывал в сильной депрессии.

– Как вы себя чувствуете, Борис Викторович? – Я присел напротив него на кресло.

– Спасибо, хорошо… – Савинков мазнул по мне потухшим взглядом и опять опустил голову. – Что с моими людьми?

– С ними все в порядке, не беспокойтесь. Я держу свое слово. Но вот вы меня беспокоите. Не стоит так убиваться, вашей жизни ничего не угрожает.

– Моя жизнь меня мало волнует… – тихо пробормотал эсер.

– Совсем? – Я положил перед ним пачку сигарет и спички, но Савинков не обратил на них никакого внимания.

– Разве только в контексте той пользы, которую я не успею принести делу и родине.

– Вы патриот?

Эсер криво усмехнулся.

– Есть сомнения?

– Если учитывать ваши связи с иностранными разведками, то, пожалуй, есть. К слову… у вас есть кумир? Человек, которого вы считаете примером. Я сейчас не о известной исторической личности. О простом человеке, вашем современнике.

– Есть… – безразлично ответил Савинков. – Только вряд ли вы о нем слышали.

– И чем примечателен, что такого совершил?

– Он сражался за родину.

– И всё? За родину сражаются многие.

– Всё! – резко ответил эсер. – Только вы вряд ли поймете.

– Я попробую.

– Хорошо, попробуйте… – Савинков зло уставился на меня. – Он бился один, когда все уже сдались, в окружении, сражался, несмотря на то что родина отправила его на каторгу, сумел воодушевить людей, поднял их своим примером. Умер и воскрес, чтобы убивать врагов. Сражался не за награды, не корысти ради, а за честь и за отчизну.

– Это в Русско-японскую войну? – Я насторожился. Слишком уж история неизвестного героя походила на мою.

– Да. На Сахалине… – Лицо эсера исказилось в ненавидящей гримасе. – Тот самый Сахалин, который вы используете ради своей политической выгоды, как торгаш!

Последние слова Савинков выкрикнул прямо мне в лицо.

– И что с ним случилось дальше? – Я уже понял, о ком ведет речь Савинков, и с трудом сдерживался от улыбки.

Да уж… причудливо складываются линии судьбы. Я – пример для Савинкова? Савинкова? При всех тех гадостях, что он успел натворить? Парадокс, ей-богу. И, похоже, не врет.

– Он выжил, вопреки всему… – уже спокойно ответил эсер. – Захватил японский военный корабль и переправил своих людей на материк. А там… там его еще раз предали, та самая власть, которую вы поддерживаете. Предали за проявленную честь и доблесть. Предали так, как предают всегда своих героев.

– Убили?

– Посадили в тюрьму, после чего он исчез. Все, что связано с этим случаем, строго засекречено. Я пытался его искать, но, увы, без успеха.

– А как вы вообще узнали о нем?

– Случайно подтвердившиеся невнятные слухи. А вам-то это зачем? – Савинков наконец обратил внимание на сигареты и подрагивающими руками вытащил одну из пачки.

– Я так понял, речь идет о штабс-ротмистре Александре Любиче?

Эсер выронил сигарету на пол и уставился на меня.

– Вы его знаете?

Я в ответ улыбнулся.

– В некотором смысле – да.

– Как понимать ваши слова?

– Александр Любич – это я. – И после недоверчивой гримасы на лице Савинкова распахнул пиджак и вытащил сорочку из брюк. – Это шрам от японского штыка, которым меня добивали. В остальном все случилось примерно так, как вам уже известно. Вот только родина поступила со мной не столь скверно. Убить пытались, конечно, но в итоге просто выдали паспорт на другое имя и выдворили из России. Я могу рассказать вам еще многое в подтверждение своих слов, но не вижу нужды. Наличие Сахалина в моей программе действий в России само по себе все объясняет.

– Господи… – Савинков после недолгой паузы вдруг закрыл лицо ладонями и горячо зашептал: – Простите меня, простите, Александр Христианович…

– Вам не нужно мое прощение, Борис Викторович…

Нет нужды описывать весь разговор, могу лишь сказать, что мы пришли к полному взаимопониманию. Как безнадежный пациент и доктор, пообещавший ему спасение. К сожалению, я опаздывал на встречу с Рейли, поэтому пришлось срочно завершить беседу.

Британец одесского происхождения ждал меня в том же кабинете, что и вчера.

– Месье де Лавардан…

Я прочел в его взгляде тщательно замаскированный жгучий интерес и крепко пожал ему руку.

– Приветствую вас, мистер Рейли…

– Ой, вы меня чем-то укололи… – возмущенно воскликнул английский шпион и потрогал пальцем маленькую капельку крови на ладони. – Что это?

– Маленький шип, смазанный ядом, на обратной стороне перстня, – невозмутимо ответил я, присаживаясь за стол. – Ядом, очень похожим на тот, которым вчера пытались отравить меня.

– Месье… – Британец сильно побледнел и в буквальном смысле рухнул в свое кресло. – Но… но… я не…

– Этот перстень когда-то принадлежал Мергерит Йоркской, жене герцога Бургундского Карла Смелого. С его помощью на тот свет отправилось немало людей. Но не беспокойтесь, мистер Рейли, вы умрете не сразу. – Я достал из кармана маленький пузырек из черного стекла и аккуратно поставил его на салфетку. – А может, и вовсе не умрете…

– Трудно дышать? Ноги немеют? Металлический привкус во рту? Сочувствую, но я вчера испытывал то же самое.

– Помогите, сюда… – Рейли попытался встать, но рухнул на пол возле стола.

– Ну что вы, в самом деле, Сидней… – Я ухватил его за подмышки и опять усадил в кресло. – Вам никто, кроме меня, уже не поможет.