Александр Башибузук - Генерал-губернатор [litres]

– Шрамы украшают мужчину… – буркнул я, отчего-то смутившись.

– А раньше… раньше так же было? – неожиданно поинтересовалась Майя. – То есть битвы, ранения и тому подобное.

– Точно так же… – ляпнул я, не подумав.

– Как же ты выжил, с таким-то уровнем медицины? – ахнула жена. – Я читала о методах средневековых лекарей – это просто жуть!

– Стоп! – Я наконец сообразил, о чем она. – При чем здесь Средневековье? Я думал, ты о моей жизни до встречи с тобой. Ну да, ты же знаешь, я служил в пограничной страже, гоняли хунхузов, всякое случалось.

– Саша! – Майя поднялась на локте и свирепо уставилась на меня. – Не делай из меня дурочку! Если ты думаешь, что я забыла, как ты со мной говорил на старофранцузском, то сильно ошибаешься. А клады? А замок Лавардан? А твое великолепное знание Средних веков? А владение этими твоими железяками?

– Я изучал…

– Саша! Когда изучал? Ты же только и делал, что служил. А потом сидел!

– Факультативно…

– Александр Любич!

– Хорошо, хорошо… – Я притворно смущенно нахмурился. – Вывела все-таки на чистую воду…

– Вот! – Майя состроила торжествующую рожицу. – Рассказывай! Все рассказывай!

– Вот прям все?

– Да! И не вздумай увиливать! Ох, неужели ты на самом деле бастард Арманьяк! Боже, это так волнующе – спать со средневековым кавалером. То есть… быть его женой. Не смотрите на меня так, ваше превос… ваша светлость… да, ваша светлость! Вы вгоняете меня в краску! Я правильно выразилась? Ты же был графом?

– Увы, нет, я не Арманьяк. То есть в какой-то степени он, но…

– А кто? – Майя разочарованно скривилась. – Опять врешь, поди?

– Я – Александр Лемешев, родился в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. Был тренером по фехтованию сборной Союза Советских Социалистических Республик…

– В како-о-ом? Какого союза?

– Да, в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. Десятого сентября. Да, Союза Советских Социалистических Республик…

– Ты несносен! – Майя ткнула меня кулачком в ребра и решительно отвернулась. – Фу, бессовестный…

– Ай, больно же!

– Вот и пусть. Это тебе за бесконечное вранье… – Майя хлюпнула носиком и тихонечко заплакала.

Я молчал. Ну что тут скажешь? Я и в самом деле вдруг почти решился рассказать свою историю, и надо же, не поверила. Женщины…

Поплакав, Майя наконец сменила гнев на милость, даже снова обняла меня и категорически потребовала:

– Пообещай, что когда-нибудь все расскажешь!

Пришлось пообещать:

– Когда-нибудь обязательно расскажу.

Майя немного помолчала, а потом неожиданно призналась:

– А нас с Мадиной пригласили к императрице. С этим покушением я совсем забыла тебе рассказать.

– Да ладно? – Я изумленно уставился на жену. – Во дворец?

– Нет, приглашение неофициальное, к первой статс-даме, но там будет императрица. При последнем визите к Дашковой я разговорилась с ней и сказала, что дипломированный врач, это разлетелось по двору, дамы прямо в очередь выстроились. Я сегодня у Долгоруких только пятерых осмотрела. Оказывается, царица тоже заинтересовалась.

Я про себя улыбнулся. Почти с самого первого дня пребывания в России нас просто без устали зазывали с визитами к себе первые лица Российской империи. А Майя точно так же, как во Франции и в Америке, великолепно нашла общий язык с дамами высшего света. Ну прямо талант у нее такой. Надо же, уже и личный выход на царицу заимела.

– Ха, ну тогда загляни в нее.

– Пошляк, – фыркнула Майя. – Как выяснилось, меня проверяли, телеграфировали в Париж профессору Моррелю. Профессор, естественно, охарактеризовал меня в высшей степени. Свита царицы тоже рекомендовала, так как я нашла у дам кучу болячек и прописала лечение. И оно даже успело помочь. Обойдешься без подробностей. Нет, я сказала.

– Это ты несносна. Ну, что там у них? Неужели…

– Отстань, все равно не скажу. Дамы высшего света, даже при всех своих титулах, – обычные женщины, и болезни у них женские. И хватит с тебя. В общем, все совпало. Государыня еще хочет проконсультироваться насчет цесаревича. У него гемофилия.

– Знаю. И сможешь что-то сделать с ним?

– Вылечить – категорически нет. – Майя мотнула головой. – На данный момент болезнь эта лечению не подлежит. Поддерживающая терапия, снятие симптомов – да, в какой-то степени. Но не современными методами. Кое-что из айнской народной медицины должно помочь.

– Пробуй, но смотри не вздумай ничего у нее просить. И поосторожней.

– Сама знаю! – отрезала жена. – Не учи ученую.

– С охраной отправишься, поняла?

– Поняла, поняла…

Сам с утра никуда не поехал, так как все еще неважно себя чувствовал, к тому же на сегодня была запланирована встреча с Савинковым и с некоторыми другими людьми. Выделенных Карповым жандармов я прямо с рассвета отправил восвояси, предварительно щедро отблагодарив и налив на посошок водки за службу. За радение, так сказать. Нечего себя и лошадок без дела морозить. Да и лишние глаза мне ни к чему.

Савинков появился вовремя, замаскированный под местного сельского чухонца, в нагольном кожушке и постолах. Охрана была предупреждена и немедленно его ко мне препроводила.

– Борис Викторович… – Я крепко пожал ему руку и показал на кресло. – Небось замерзли, но ничего, сейчас согреемся коньяком и сигарами.

Савинков с благодарностью кивнул, приняв бокал.

– Да уж, Александр Христианович, отвык я от русских морозов в Европах. Но ничего, привыкну снова…

«Может, и не успеешь…» – машинально подумал я, но, естественно, смолчал.

С момента нашей последней встречи во Франции эсер сильно изменился. Присущие ему ранее пылкость и романтизм сменились холодной уверенностью и решительностью, каким-то странным образом сочетающимися со странной нервной мимикой. Поначалу все эти изменения в эсере я списывал на тот кровавый геноцид, который он устроил своим соратникам, и не только им, но сейчас изменения в личности Савинкова все больше и больше стали наводить на мысль, что это именно он приложил руку к покушению.

Паранойя? Вполне может быть. С таким-то количеством покушений особо и неудивительно. Но всегда лучше перестраховаться, особенно когда цена ошибки – твоя жизнь.

– Да что мы все обо мне… Черт с ним, с морозом этим. – Савинков решительно поставил бокал на стол. – Я читал в газетах, что на вас устроили покушение? Вы не пострадали? Обошлось?

Эсер внимательно на меня посмотрел. И этот взгляд мне сильно не понравился, хотя в поведении Савинкова ничего подозрительного не было – вполне естественные обычные переживание и забота.

– К счастью, все обошлось, Борис Викторович. Ушибы и легкая контузия не в счет.

– Слава тебе, Господи! – Савинков широко и истово перекрестился. – И кто это? Есть уже результаты расследования? Вроде одного из нападавших взяли живым?