Александр Башибузук - Генерал-губернатор [litres]

Лицо Столыпина закаменело. Я уже подумал, что нарвусь на гневную отповедь, но реакция премьера оказалась более чем мирной.

– Мне очень прискорбно, что вы, господин де Лавардан, приняли мое раздражение на свой счет… – примиряющим тоном заговорил русский премьер-министр. – На самом деле оно касалось исключительно работы наших соответствующих служб, которые допустили подобное.

– Я вас понимаю, – спокойно заявил я. – Инцидент исчерпан, господин премьер-министр.

– Я ни в коем случае не сомневаюсь в достоверности вашей информации… – Столыпин снова взял протокол допроса Рубинштейна в руки. – Однако не могу даже представить мотивов японцев. Да, сначала они пытались перебить вашу цену и условия, но после категоричного отрицательного ответа в целом благосклонно отнеслись к возможности аренды вами северной части Сахалина.

Я усмехнулся.

– Пояснить вам причину этой благосклонности, господин премьер-министр?

– Извольте, господин де Лавардан.

– Всего лишь один пример. Японские рыбаки чувствуют себя как дома в российских территориальных водах близ северной части Сахалина. Я удивляюсь, почему Российская империя до сих пор терпит это, но не суть. Так вот, японцы понимают, что гипотетически могут нарваться на международный скандал, поэтому слегка сдерживают свою наглость и не лезут на рожон. Россия – могучее государство, война с ней чревата большими сложностями. А частная коммерческая компания – совсем не тот противник. Сами понимаете: ни армии, ни флота. Вот они и рассчитывают развернуться во всю ширь, когда часть Сахалина уйдет в аренду. Вплоть до откровенного захвата территории.

– Возможно, в ваших словах есть резон… – Столыпин нахмурился. – Но тогда я не понимаю, зачем вам это, если вы осознаете последствия.

– Ничего у них не получится, – на великом и могучем отрезал я. – Одно дело – рассчитывать и совсем другое – воплотить в жизнь свои расчеты. Я оценил риски и нашел их приемлемыми.

– Вы удивительный человек, господин де Лавардан. – Столыпин покачал головой. – Но оставим пока в стороне вопросы рисков. Насколько я понимаю, вы передали мне информацию о причастности Японии к покушению для определенных целей?

– Вы очень проницательный человек, господин премьер-министр. – Я уважительно склонил голову. – Вы совершенно правы. Я мог бы сам достойно ответить на вызов, но нахожусь на российской территории и уважаю российские законы. Вы можете использовать сию информацию. К примеру – неофициально указать японцам на недопустимость подобных действий и пригрозить, что в случае повторения подобного мирный договор между Российской и Японской империями может сорваться. А заодно использовать компромат в своих целях, выбив некоторые уступки. В общем, действуйте на свое усмотрение, мне будет достаточно, если ничего подобного в дальнейшем не повторится. Честь имею, увы, вынужден вас покинуть…

Из Мариинского дворца я прямым ходом отправился домой, а там наконец застал свою благоверную. С того момента, как она начала общаться с императрицей, я видел жену и своих инвалидов – так я стал называть Луку и Тайто, – только мельком. Великан и айн повсюду сопровождали Майю.

– Как там, во дворцах? – Я шутливо ткнул Мудищева в плечо.

– Кормят знатно, – коротко ответил он. – Бабы тоже ничего. Тока дюже надухаренные – аж в нос шибает. А вчерась сам анпиратор изволил поручкаться.

– А моя государыня кивал! – гордо заявил Тайто. – Расскажу дома – никто не верить.

– Растете! – хохотнул я и прошел в будуар к Майе.

– Саша!.. – Майя ласково улыбнулась. – Я очень соскучилась. Иди ко мне.

– А нечего шастать где ни попадя! – Я состроил грозную рожу. – Ишь ты, совсем от рук отбилась. А ну, живо обиходь мужа. Ну, не знаю… сапоги снимай да поднеси горячительного с устатку главе семьи.

– Ты в штиблетах, глава семьи, – фыркнула Майя.

– Ладно, с сапогами отложим пока. – Я сел в кресло и посадил жену к себе на колени. – Рассказывай давай. Как дела, как императрица, как наследник?

– Все хорошо. – Майя чмокнула меня в щеку. – Ванны с настоями трав и массажи очень благотворно действуют на государыню – мигрени не возобновляются. Молочница тоже… – Она ойкнула и прижала ладонь ко рту.

– Я ничего не слышал. Как цесаревич?

– У него возникла болезненная большая опухоль колена, внутреннее кровоизлияние в суставе. – Майя нахмурилась. – Но, к счастью, удалось быстро снять припарками с корнем аира и тысячелистника. Пока назначила обертывания – должно помочь, но видимые результаты очень не скоро появятся. Ты знаешь, мне кажется, из него получится достойный государь. Мальчик взрослый не по годам, а еще очень терпеливый и умный.

– Возможно. А что придворные лекари?

– Я с ними поладила. По-моему, они начали мне доверять.

– А наша пигалица как, ладит с дочерями?

– Ты что, Мад не знаешь? – прыснула Майя. – Вчера целый день скакали на Балде и стреляли из луков по мишени. Неразлейвода уже. И государи благоволят, не против. Царица даже медведю парчовый чепрак взялась шить.

– Н-да, Балде чепрака только не хватало. Распутина видела?

Майя мгновенно стала серьезной.

– Видела один раз. Почувствовала со спины очень неприятный взгляд, обернулась – стоит. Взгляд очень тяжелый, неприятный, а рожа благостная, постная. Ощущение, как будто лягушку в руки взяла. Он так смотрел, словно загипнотизировать хотел. Кажется, он меня ненавидит…

– Еще бы, – ухмыльнулся я. – Из-за тебя его влияние на государей сквозь пальцы утекает. Да ты под него копаешь с великой наглостью. Жди пакостей. Ладно, идем в спальню, устал, как лошадь.

– Не получится в спальню. Нас пригласили к Дашковой.

На это я лишь выругался.

– Саша!

– Ладно, черт…

– Мне одна из фрейлин намекнула, что Распутин тоже там будет. Знаешь, как она его назвала? Святой старец! А как по мне, он похож на… на обычного мошенника. Фу…

– Гришка? Да ну? Тогда едем. Пора мне с ним познакомиться.

– Саша, не вздумай!

– Еще как вздумаю…

Дамы в роскошных бальных нарядах. Кавалеры во фраках. Блистательные гвардейские офицеры в парадных мундирах. Блеск хрусталя, чарующие звуки мазурки и вальса… Нет, всего этого не было, кроме хрусталя и музыки, ибо нас пригласили не на бал, а на… даже не знаю, как сказать. По-современному это звучит, как вечеринка. В нынешнее же время, в котором я живу, оперируют понятием званый вечер или собрание, также вполне подходит модный термин – салон.

Громадный особняк на Английской набережной в столице Российской империи городе Санкт-Петербурге, и толпа народа в нем, ищущая себе занятие по интересам. Хочешь – танцуй, хочешь – играй в карты, хочешь – музицируй, беседуй или сам слушай музыку, проголодался – ешь на здоровье, благо столы накрыты. Публика разнородная, однако чужих людей сюда не пускают: половина состоит из высшей знати, а остальные – государственная и финансовая верхушка государства, слегка разбавленная популярными личностями – репортерами, писателями, художниками, актерами, модными певицами и прочей публикой санкт-петербургского бомонда. Но, справедливости ради, надо сказать, что публика почти не смешивалась – все тусовались в своем кругу.