Павел Корнев - Резонанс [СИ]

— Зазубрите на зубок! — потребовал он. — Спрашивать не стану, но по мишеням сразу видно будет, кто схалтурил.

Дальше мы под его присмотром отстрелялись на десять и двадцать пять метров, услышали немало не слишком приятных эпитетов в свой адрес, но в итоге были сочтены не совсем безнадёжными. После этого Варя под присмотром ефрейтора едва ли на пару лет старше неё самой отправилась упражняться с винтовкой, а нам провели инструктаж касательно работы пулемётного расчёта.

Под конец прапорщик велел Василю привести оружие к бою и указал на одну из дальних мишеней.

— Огонь!

Прогрохотала короткая очередь, стреляные гильзы принялись с лязгом биться о стол и разлетаться в разные стороны, а ростовая мишень покачнулась и пригнулась, чтобы тут же выпрямиться обратно.

— Неплохо! — признал прапорщик и указал на другую цель, но ту с первого раза моему товарищу поразить не удалось — цепь пылевых фонтанчиков пробежалась по земле с небольшим недолётом.

Василь тут же поправился, расстрелял остатки диска и заработал оценку удовлетворительно. А дальше пришлось стрелять мне.

— Второй номер должен быть готов в случае необходимости заменить наводчика! — отчеканил прапорщик. — Приступай!

От грохота выстрелов звенело в ушах — даже пожалел, что не догадался надеть танковый шлем, и устроил на пулемёт диск я без всякой охоты. Сразу приноровиться к спуску не вышло, да ещё приклад изо всех сил лягал в плечо, и кое-как отсекать очереди начало получаться только под самый конец, а потому с меткостью не задалось, но прапорщик беспечно махнул рукой.

— Принцип понял, остальное дело практики. И мартышку можно стрелять выучить, было бы желание.

Прозвучало обидно, но по делу. Проглотил возмущение, потопал палить из пистолета-пулемёта. Там сначала выцеливал одиночными небольшие гонги, попадал редко, поэтому каждый звонкий цонг! и последующее дрожание металлического диска вызывали нешуточную радость. Потом бил очередями по мишеням, расположенным на существенно большем удалении и тоже без особого успеха, лишь в самом конце не иначе чудом поразил две цели подряд и чуть не заорал от восторга.

Ребячество чистой воды, но вот и заорал бы даже, если б глотка до состояния наждака не пересохла.

— Ладно, — вздохнул прапорщик, достал из кармана чистую тряпицу и вытер вспотевшую шею, затем приподнял панаму и промокнул бритую макушку. — С чем придётся работать, ясно. Натаскаем помаленьку. Шагом марш оружие чистить!

В пакгаузе было лишь на самую малость прохладней, нежели на солнцепёке, но хватило и этого — мигом пробил пот. Фляжки с собой никто прихватить не удосужился, пришлось просить воду у прапорщика. Тот отнёсся к бестолковым курсантам с пониманием и погибнуть от жажды не дал, после продемонстрировал порядок неполной разборки нашего арсенала и проконтролировал качество очистки оружия от нагара. Тут претензий не возникло.

— И последнее, — сказал прапорщик, когда мы уже вышли на улицу. — Вы мотоциклетная команда. Мотоциклетная! Ваше дело не только стрелять, но и быстро прибывать в нужную точку или уверенно двигаться по заданному маршруту. Понимаете, к чему я клоню?

Я решил, будто понимаю, поэтому кивнул.

— Так точно!

— Очень хорошо! — улыбнулся прапорщик в усы и указал на видневшийся у подножия дальнего холма шест с некогда красной, а теперь выгоревшей на солнце и потому бурой тряпкой. — Это первая вешка, дальше ещё будут, увидишь. Они отмечают маршрут. Прокатись по нему, посмотрим, на что ты годен. И товарищей бери, нагрузка полной должна быть.

Он вручил Василю ракетницу на случай, если перевернёмся или улетим в овраг, а после придержал вознамерившуюся усесться в люльку Варвару.

— Ну нет, девонька. Места занимаем согласно боевому расписанию. В коляске едет пулемётчик.

Пришлось Варе подтягивать юбку и забираться на высокое сиденье позади меня.

Мотоцикл затарахтел и тронулся с места, постепенно набирая ход, тогда послышался окрик:

— Да не ползи ты, как черепаха! Время пошло!

Вот это «время пошло» меня чрезвычайно расстроило. Я вообще не любил ничего делать на время и уж точно не хотел гнать во весь опор по незнакомой и наверняка не самой простой трассе, но тут пришлось прибавить газу.

На прошлой неделе инструктор уделил немало времени, обучая подъёму на взгорки, поэтому не позволил заглохнуть движку, всё сделал верно и без особого труда загнал мотоцикл вверх по пологому склону холма. Обогнул вершину и покатил под уклон, а там пришлось заложить крутой поворот, огибая следующий пригорок. Ещё один изгиб, подъём и вновь спуск — на этот раз куда более крутой и неровный.

Я удержал мотоцикл под контролем, но не уследил за скоростью, и тут же засвистел ветер, затрясло на ухабах, и начало ощутимо кидать из стороны в сторону. Василь выругался, а Варя испуганно взвизгнула, подалась вперёд и обхватила меня руками. Мягкая грудь уткнулась в спину; ощутил её тепло даже через гимнастёрку.

Управлять мотоциклом враз сделалось сложнее, и дело было отнюдь не только в стесняющих движения объятиях девушки — просто не тем голова стала занята. Велеть бы сесть ровно и держаться за ручку, но какой там! Может и свалиться при такой тряске.

Да ещё поймал себя на мысли, как восхитительно сочетаются прижимающаяся к спине девчонка и скорость.

Глупо и неправильно — Варя ведь мне даже не нравилась! — но с возбуждением совладать не сумел и сбросил я скорость лишь перед очередным крутым поворотом, а там слетели в пологий овражек, выскочили из него и помчали дальше, ориентируясь на отмечавшие маршрут вешки.

Подъёмы, спуски, крутые виражи, облако пыли за спиной, скорость и ветер. Ну и Варя прижимается с такой силой, что дышать больно.

Лучший заезд в моей жизни!

Когда вывернули из-за пологого взгорка и подкатили к пакгаузу уже с другой стороны, усатый прапорщик взглянул на часы и махнул рукой.

— Терпимо. Завтра продолжим.

Только он скрылся на складе, Варя спрыгнула на землю и заявила:

— Больше так не поеду! Чуть не описалась от страха!

Василь выбрался из коляски, уступая место девушке, и подмигнул:

— От страха или от восторга? Ты ведь «жми» кричала, точно слышал!

У меня шлем был затянут на совесть, да и на управлении сосредоточился, на крики пассажиров внимания не обращал, поэтому уточнил:

— Правда, что ли?

— Нашёл кого слушать! — возмутилась Варя, и её пухлые щёки покраснели то ли от злости, то ли от смущения.

Ну или просто солнце напекло — такого тоже исключать было нельзя, поскольку, в отличие от панамы, танковый шлем от палящих лучей лицо нисколько не защищал. Мы все теперь краснокожие под стать аборигенам Нового Света. Как бы ещё кожа не облезла теперь…