Артём Помозов - Лестница в небо [litres]

– Еще раз – ты не виноват в том, что там приключилось.

– «Приключилось»?! Смерти людей – это «приключилось»?! Да и потом, ты многого не знаешь…

– Я знаю достаточно. Ты не виноват, точка. Это могло случиться с каждым, но, к несчастью для тебя, случилось с тобой. Будь мужчиной, извлеки урок и впредь будь осторожнее. Все. Я знаю, что ты не виноват, а я твой друг. Какая еще поддержка тебе нужна? Да, мне пора уходить, но я не кидаю тебя. Если понадобится моя помощь, то ты всегда сможешь выйти на связь. Однако, Рахман, прости, но я бы хотел, чтобы следующие несколько месяцев ты попытался тянуть группировку без меня. Возьми, вон, в замы Огонька. Он парень хороший, да и заслужил, как мне кажется. Но я пока пас. Устал я.

– Иди. Ты моего благословения ищешь, что ли? Я не в силах тебя удержать. Я вообще не в силах никого удержать.

– Ты сейчас о ком?

– Ты прекрасно понимаешь о ком.

«– Я бы не хотел терять эти годы, – признался Толя, закуривая.

– И это твой ответ на простой вопрос? Любишь ли ты ее?

– Да. Потому что я сам не знаю, что тебе ответить. Какая вообще разница, люблю или нет. Она же любит. Да и мне все равно. Тут человечек под боком. Тут стабильность. Не оставлять же ее одну. Правильно?

„Какая же ты сука!“ – подумал тогда Андрей.

Но вслух сказал:

– Как знаешь, брат».

– Я прекрасно знаю? Что за интонация, брат? Ты винишь в этом меня? До сих пор?

«– Она всегда будет моей, Андрей, она никуда не уйдет, если ей не к кому будет идти. Она одиночества боится. Так что исчезни. Раз и навсегда. По-хорошему тебе говорю».

– Тебе неоднократно сказано было, что я давно сделал о тебе выводы. Как о человеке, так и о друге. Но да, не будем. Мы договаривались не поднимать эту тему еще в те годы, когда я предложил тебе сотрудничество, когда предложил заложить первый камень в фундамент «Анархистов», если ты не забыл. Главное – не распаляться. Давай о другом. Куда ты подашься?

– Выводы он сделал… Ладно, не буду поднимать тему. В который раз. Если Зона отпустит, поеду искать себя в нормальной жизни. Давно пора, чай, не молодею. Если нет – вернусь. А ты что решил? С намеком Чехова?

– Немного перетер с Турко. Он действительно хочет объединить нас. Даже название сменить. Знаешь, там, «Стражи» или типа того. Будем вместе бить бандитскую погань. Но я не знаю, что делать. Турко дал несколько месяцев на размышления. Посоветовал жить здесь, мол, притремся друг к другу. Так куда конкретно подашься там, за Кордоном?

– Решение об объединении только на тебе. Ты – лидер. Проведи голосование потом, да и все. Куда подамся? К Леснику. У него перекантуюсь какое-то время. Потом, может, еще где. Пока не решил.

– К Леснику… – Рахман отпил спиртику. – Чего сразу не сказал, что к Оле? Хоть честно.

– Потому что он мой единственный близкий…

– Заливай дальше. – Рахман встал, спрятал флягу. – Чертов лицемер.

– Слушай, не я потерял ее…

– Конечно, не ты. Ее потерял я. А ты подстроил, чтобы все так вышло.

– Я подстроил?! Чем? Тем, что ты не уделял ей внимания? Что ты в работу свою был по уши влюблен, а ее ни во что не ставил? Что она ко мне бегала выплакаться, потому что ей просто было больше некуда идти? Что будущий муж вытирал о нее ноги, стоило ей начать делиться какими-то личными проблемами? Это я подстроил, да?! Надо было, наверное, за порог ее вышвыривать! Да и ударить ее еще, как ты тогда…

– Не твое дело, ударил я ее или нет. Она моя жена, Андрей. Бывшая, но жена. И бывшая из-за тебя! Из-за моего лучшего друга! – И он пошагал прочь, пока не остановился на полпути. – Знаешь, я тут вдруг понял. Нет, не вдруг. Давно я понял. Терпел просто, не высказывался, а тут накипело. Ты все равно сваливаешь, все равно тебя больше видеть не придется, так что скажу уже, хрен ли. Ты мне жизнь сломал. Не будь тебя, я бы остался с Олей, мы бы растили прекрасных детей. Не будь тебя, я бы никогда не подписался на эту авантюру с Зоной! А это значит, что и Зоны бы никакой не было! И смертей наших друзей! И двора того в Припяти не было бы! Ничего бы не было. Жил бы сейчас, как человек. Нормальной человеческой жизнью. Лучше бы тебя вообще не стало, в детстве еще, когда ты чуть с третьего этажа той заброшки не грохнулся. А я спас тебя. Но раз так случилось… Знаешь, я бы хотел, чтобы это тебя, а не Белого, вальнули при обороне. Или чтобы это ты был тем, кто погиб в том дворе. Вот чего бы я искренне хотел. И еще, когда Летов предложил обмен. Тот, при нападении на нашу базу. Мою жизнь на твою. Я бы не вышел. Только из-за ребят разве что. Но не из-за тебя. Ты уже давно лишь вынужденный союзник, не более. Я тебя использовать хотел! С самого начала! Когда мы только создавали «Анархистов». Чтобы ты людей приводил, потому что успел уже авторитет среди сталкеров заиметь. Чтобы ты обучал их. Потом я хотел тебя просто слить, припомнив то, как ты кинул меня. Вот только ты оказался умным пареньком, заручился поддержкой ключевых ребят в нашем клане! Выгони я тебя – и все бы рухнуло! Но теперь ты сам хочешь уйти! И теперь мне плевать на «Анархистов». Так что вали лучше. На хрен вали. Пока я тебя не убил!

Андрей обескураженно смотрел в одну точку.

«– Оль, ты подумай, ты миллион раз подумай. Вы столько времени вместе. И что? Все коту под хвост?

– Да. Мне надоело, что он думает только о себе. А еще я полюбила другого. Я тебя люблю, Андрей, и ты это прекрасно знаешь. Я хочу быть с тобой. С чутким, умным, нежным, а не с грубым алкашом, которому хрен поймешь, что от этой жизни нужно.

– Но ты же его такого выбрала.

– Только он таким не был. Или был, а я не замечала. Не знаю, но лучше потерять те несколько лет, чем потерять всю свою жизнь. Правильно, Андрей? К черту его. Я хочу…

– Только я не хочу, Оль. И никогда не хотел. Я не любил тебя. Ты была мне просто другом. То, что я сказал тебе на свадьбе… это от алкоголя, странный такой порыв. Зависть, может, что Толя свою жизнь устроил, а я в ней так себя и не нашел. Это ложь, Оль, прости.

– Ну и пошли вы! Оба! Я лучше одна! Одна, чем с такими, как…»

Он лгал ей в тот день.

И эта ложь стоила ему неимоверных усилий.

Он сделал все, чтобы помочь лучшему другу сохранить то, что тот сам и развалил.

И лучший друг проклял его, пожелав смерти.

– Теперь-то меня ничто не остановит. Сука ты, Рахман. Все-таки эгоистичная сука. Права она была. Насчет тебя. Насчет меня. Насчет всех нас.

Но Рахмана уже и след простыл.

Прыжок на пожухлую траву со второго этажа полузаросшего вездесущей растительностью здания оказался для Огонька настоящим испытанием. Неудача за неудачей. До сумасбродного прыжка он, пускай и не слишком серьезно, но все же поранил ногу, проткнув подошву торчащим концом арматуры, когда скрывался от кучки преследователей, от всего этого бандитского отребья. А те и не желали отставать, гады.