Евгений Гуляковский - Сила Прометея

— Каждый раз одно и то же! Каждый раз они об этом спрашивают, словно сами не могут разобраться в очевидном! Вставай, несчастный! Ты навсегда покинул свой прежний мир и должен начать новую жизнь здесь.

— Если я умер, то никому и ничего уже не должен! — довольно резонно заметил Роман. — Оставьте меня в покое! Я устал, у меня такое чувство, словно мне только что проломили голову, и я собираюсь хорошенько отдохнуть.

— Это, конечно, не мое дело. Но если ты и дальше собираешься здесь валяться, тебя заберут ролы.

— Кто такие эти ролы и какого дьявола им от меня надо?

— Ролы — это те, кого ты в своем прошлом мире называл чертями, — они черненькие, с рожками и очень любят лакомиться свеженькой человечинкой. Особенно им нравятся те, кто недавно прибыл к нам и еще не успел пропитаться запахом серы.

— Это что, ад? — не сумев скрыть предательскую дрожь в голосе, осведомился Роман.

— Ну, не совсем. Скорее, это его преддверие.

Беседовать с вещавшим из-под земли собеседником казалось Роману глупо. И все происходящее с ним слишком походило на бред, лишенный малейшей логики.

Ведь если он действительно умер, его материальное тело должно было остаться на Земле. Но оно было здесь, сухое, истощенное, но все еще покрытое упругими мышцами. Тело, которое могло не дышать, не испытывать боль и даже способное заинтересовать этих самых неведомых ролов своими гастрономическими качествами. Пока он не узнал правила поведения в новом мире, ему следовало соблюдать максимальную осторожность.

Подумав об этом, Роман рывком поднялся на ноги и осмотрелся, надеясь обнаружить хоть что-нибудь, чем можно было бы прикрыть наготу. Мужчина, оставшийся без штанов, чувствует себя неуверенно в каком угодно мире, даже в аду.

Нашлась какая-то обгорелая тряпка, торчавшая из-под обломков стены и послужившая ему набедренной повязкой. Прикрывшись, он почувствовал себя гораздо уверенней. И теперь уже более решительно стал исследовать окружавшие его развалины, собираясь обнаружить источник донимавшего его голоса, который теперь, когда он начал активно действовать, замолк и не отвечал больше ни на один его вопрос.

Спустившись с груды обломков на некое подобие разрушенной улицы, Роман обрел возможность осмотреться и получить более полное представление о месте, в котором оказался.

В глубине улицы заполнившие этот район развалины постепенно переходили в целые здания, не похожие ни на одно известное Роману строение. Все вместе они представляли собой беспорядочное нагромождение высоких серых башен, уходивших своими крышами в низкие облака, закрывавшие здесь все небо.

Солнца не было, и невозможно было определить, в какой стороне оно может находиться. Ровный красноватый свет, казалось, просачивался со всех сторон. Призрачным светом здесь было пропитано все, даже камни.

И где-то далеко, за этими крышами, вспыхивали зарницы, и доносился отдаленный грохот сражения.

«Однако и здесь воюют», — подумал Роман, испытывая тревогу и неуверенность после полученного предупреждения о таящихся в этом мире опасностях.

В конце концов он сдвинулся с места и направился к ближайшему зданию, надеясь отыскать хоть что-то, способное на первое время послужить ему оружием. Но двери в круглой глухой стене ближайшего дома не оказалось. Помянув всю местную нечисть недобрым словом, Роман направился к следующему строению, но и здесь ему не удалось обнаружить ни малейших следов окон или дверей. Башни походили на замурованные склепы, и это пришедшее на ум сравнение ему совершенно не понравилось.

Вновь неожиданно и резко прозвучал возглас невидимого существа, очевидно, следящего за каждым его шагом,

— Ну, куда тебя понесло! Здесь только мертвые дома, жить здесь невозможно, потому что в мертвых домах нет воды и нет пищи.

— Тебе-то что за дело? Что ты ко мне привязался?

— Должность у меня такая! — вздохнул голос, который теперь утончился и стал похож на голос ребенка. — Встречать и провожать таких, как ты. Без решения троянцев ты не сможешь здесь жить. Не пройдя регистрацию, в конце концов ты попадешь в нижний мир, и там, поверь мне, намного хуже: скрежет зубовный, постоянные муки, стенания — тебе это надо?

— Мне это не надо, вот только в твои страшилки я не слишком верю. Если у тебя должность провожатого, зачем же ты прячешься?

— Я не прячусь. Просто ты все время смотришь не в ту сторону, вот и не видишь меня.

— Так покажись!

— Еще чего! Испугаешься, бегай потом за тобой!

Вообще-то Роман был не робкого десятка и побывал в таких переделках, которые большинству его сверстников и не снились. Но почему-то предупреждение невидимого существа подействовало на него самым серьезным образом. Было в этом тонком, почти визгливом голосе нечто такое, от чего мороз продирал по коже. Окружавшая Романа обстановка, развалины и гарь, стелившаяся над землей, отзвуки далекого сражения не лучшим образом действовали на его психику. Но больше всего угнетала неясность ситуации, неопределенность его нового положения. Сон или явь? Потусторонний мир или все-таки бред? Ответы на эти вопросы следовало найти как можно скорее.

В конце концов, решив, что лучший способ борьбы с неизвестностью — идти к ней навстречу, он обратился в черноту ближайших развалин, из которых недавно слышался сопровождавший его голос.

— Ладно, выходи! Я не дочь купца из «Аленького цветочка», как-нибудь выдержу!

— А кто такая дочь купца? — неожиданно заинтересовался голос.

— Сказка у нас есть такая, «Аленький цветочек» называется. Девушке там очень хотелось посмотреть на невидимое чудовище, которое с ней разговаривало, вот как мне сейчас! — И Роман вновь повторил не то просьбу, не то требование: — Выходи!

— Все так, вначале просят: «Выходи… Выходи», а потом задают дёру.

— Выходи или убирайся к дьяволу! Мне и без тебя забот хватает!

Послышалось шуршание, и на вершине груды камней, перегораживавших улицу, появилась чья-то морда.

Морда показалась Роману скорее странной, чем страшной. Она была длинной, непропорционально узкой, с огромными водянистыми глазами и синей кожей, лишенной малейших признаков волос. Пасть у нее все-таки имелась, и довольно большая, а когда сверкнули длинные изогнутые клыки, Роман невольно попятился и подхватил острый осколок камня, который заприметил еще раньше, чтобы использовать его, если понадобится, в качестве метательного снаряда. В земном мире он неплохо метал ножи, но то были хорошо сбалансированные, специально приспособленные для метания клинки, и обломок, оказавшийся у него в руках, вряд ли был способен их заменить.

Любое метательное оружие, за исключением бумеранга, обладает одним существенным недостатком — будучи выпущено из рук, оно уже не возвращается обратно. Поэтому Роман не спешил воспользоваться своей находкой. Он медленно пятился и внимательно следил за каждым движением вызванного им монстра, который постепенно выбирался из камней и теперь был уже виден до пояса.