Степан Кирнос - Падение ангелов

Капитан вырвался вперёд, выставив автомат перед собой. В линзах оптического прицела, на самом перекрестии показался вражеский солдат и мигом чёрный корпус задёргался, а дуло увенчалось яркими вспышками. Мгновенно переведя ствол, Данте снова открыл огонь, утопив роем пуль солдат, показавшихся из пролома в стене.

Окна распахнулись, и противник открыл огонь из треножных пулемётов. Данте заметил, как его солдат пал с пробитой шеей, обливаясь кровью. Затем пулемётная очередь визжащей тучей забрала жизни двух киберариев и их тела со звоном, и заливаясь светло-синей жидкостью, пали на каменную крошку, которой усыпан полог здания.

Со всего бегу Данте рухнул на землю, ощутив, как его бок отдаёт приглушённой лекарствами болью. Тем временем пулемётная очередь из единственного окна окатила волну нападающих, заставив их замедлить ход, а потом и вовсе прильнуть к земле, чтобы не попасть на прицел орудия.

— Нас прижал огонь противника!

На вопль Вергилия отозвался союзник, который из потаённых укрытий дал залп. Данте показалось, что он слышит удары хлыстов где-то вдалеке, но таков винтовочный огонь. Пары секунд хватило, что бы огневая точка смолкла.

— Вперёд! — возгласил Данте, вздев автомат. — За Рейх и Канцлера!

— За Рейх и Канцлера! За Империю! — отозвались солдаты.

Данте оказался у позиций плазмоганов, у самого пролома, как с ним связался Яго.

— Ты как, братишка?

— Мы практически вошли. Как у тебя дела?

— Танки горят как милые. Мы так же смогли кончить КПП и теперь сможем войти с парадного.

— Даже не думай! У них есть пулемётные расчёты. Как только войдёшь во двор, из тебя сделают решето!

— Тебя понял, так что нам теперь делать?

— Отойди на исходную. А затем встреть наших из «Пурпурного креста». Всё, давай.

— Как скажешь.

Данте прислонился к самой стене, точно у пролома, не смея туда сунуться. Откуда-то из глубины здания рвётся пулемётная очередь, в сопровождении пуль меньшего калибра.

— Андронник! — закричал капитан, смотря на бойца по другую сторону дыры, который так же готов зайти вовнутрь. — Что делать будем?

— Можно применить ручные бомбы, только мне не известны характеристики здания, и мы можем его существенно повредить, что затруднит дальнейшее продвижение.

Внезапно внутри помещения раздались непрерывные хлопки хаотичной пальбы, зазвенели перезвоны очередей, и поток пуль наружу прекратился. Данте вильнул за обшарпанную стену и оказался в широком помещении, которое заставлено старой трухлявой мебелью — кафами да креслами с посеревшей обшивкой, а в узком проходе навалены мешки с песком и в его сторону смотрит грозное дуло пулемёта. Там дальше, в следующей комнате, слышна пальба странная речь, на шум которых капитан пошёл, внимательно смотря через прицел на происходящее. Миновав тело пулемётчика с ранениями на спине и трупы других воинов, Данте оказался в широченной гостиной дворца, в которой навалом всего. На махровых старых коврах блестят гильзы, столы, кресла и диваны используются как укрытия, а откуда-то со второго этажа доносится пальба.

Всё заволок пороховой дым, ничего не слышно из-за непрерывного воя снарядов, но всё же капитан смог разглядеть тёмно-синюю одежду союзника и крик на ломаном новоимперском:

— Лягте, дурак!

Данте только успел рухнуть, как на его головой пролетел сноп шальных пуль. Комаров, подавшись из-за дивана, залил огнём небольшой балкон второго этажа, но ответом стал усиленный огонь. Помещение заполнили киберарии, и секундными линиями энергии окутали выступающий балкон с таким усердием, противнику пришлось отойти. Спустя один миг балкон озарился вспышками взрывом, и в ушах зазвучал страшный хруст бетона — белый каркас, очернённый опалинами от энергомушкетов, надломился и рухнул на первый этаж, с треском разбив шкаф, превратив изумительной работы, хранилище книг в кучу древа и стекла.

— У нас потери!

— Сколько!? — вопросил Комаров.

— Двое!

— Проклятье! — капитан наставил автомат в правую сторону, там, где пролегает ещё один коридор. — Нам нужно скорее покончить с вражеским командованием! — И тут же ткнул в то место, где раньше отвисал балкон. — Зашвырните туда что-нибудь по мощнее, что бы этим засранцам жизнь мёдом не казалась.

— Товарищ капитан! — слышится незнакомая для Данте речь. — Сюда подходят вражеские подкрепления с севера! Конфедераты! Судя по донесениям, это четыре роты из Республики Московии и смешанный полк Союзной Сибирской Федерации.

— Кто? — вмешался Данте. — Мос-Москва и Сиб-и-ирь?

— Да так… старые знакомые, — отмахнулся Комаров. — Нам нужно отойти, Данте.

— Постой, — ухватился за плечо Комарова «Палач». — Ты нам нужен. Нужно взять этот проклятый штаб.

— К нам сейчас подходит две с половиной тысячи боевиков из недобитой Российской Конфедерации. Если мы не отступим, нас попросту в пыль сотрут, — заявил Комаров. — Я рад этих тварей винтить в дерьмо, но не сейчас!

— Но мы должны, — напирает Данте. — Таков приказ имперского командования и самого Канцлера. Мы должны выполнить его, ибо от него зависит судьба миллионов людей. Если сейчас мы отступим, то мы не удержим эту часть фронта, и враг займёт города южнее… столько народу окажется в лапах этих стервятников либерального пошива.

— Людей говоришь… — Комаров проверил боезапас и мигающий красным диод у обоймы говорил о том, что патрон осталось слишком мало. — Ладно. Нам нужно на третий этаж. Там располагается вражеское командование. Пошли.

Киберарии хлынули в смежный с гостиной коридор и были охвачены огнём. Не менее пяти полумеханических воинов поглотила шипящая струя огнемёта, и их плащи да одежды стали тлеть и гореть, покрываться сажей и исчезать, по телу должна была пробежаться боль, но она остановлена вколотым обезболивающим. В ответ энергомушкеты ретиво затрещали, и вражеские солдаты приняли грудью выпады энергетических ударов. Позиция огнемётчика у самой лестницы оказалась отчищена.

— Противник нейтрализован! — доложили киберарии и, ковыляя, отступили зализывать раны, давая новой волне собратьев стать щитом для офицеров.

Поднявшись по мраморной лестнице, в окружении тёмных стен, отряд быстро оказался на третьем этаже и, открыв дверь, волна техно-ратников Андронника проникла в коридор, на всё смотря через прицелы оружия. Справа на замусоренный пол падают лучи света через широкие окна, а слева сплошная тусклая стена, прерываемая дверьми. И в конце длинного коридора виднеется металлическая армированная дверь, выкрашенная в тёмно-красный цвет. Казалось, стоит только пройти к двери, но непреодолимым препятствием стала гвардия противника — высокий и могучий воитель, облачённый в сверкающий механический доспех, скрывающий лицо за маской шлема, а глаза под стёклами визоров. Его ладони сжимают не тяжёлое орудие, а стальное древко огромной секиры, лезвия которой похожи на лепестки и струятся паутиной энергии. Подобно пажам, «рыцаря» окружают не менее двух десятков солдат в чёрной броне, каждый из них блестит латами, подобно рыцарским, а руки их несут тяжёлые вужи, острие которых потрескивает электрическим щёлканьем.