Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

— Ага.

— Но ты все равно дерешься с мужчинами и побеждаешь. Несмотря на слабости.

Колючка вздохнула:

— Ну разве что в драке.

Виалина принялась загибать пальчики:

— Так. Значит, бить быстро, быть умной, нападать, а не защищаться, драться бессовестно, бесчестно и безжалостно.

Колючка показала пустые ладони:

— Благодаря этому я получила все, что имею.

Императрица рассмеялась. Громко — а ведь она совсем невеликого росточка. Весело так рассмеялась, широко раскрывая рот.

— Ты мне нравишься, Колючка Бату!

— Вас таких немного, предупреждаю. Иногда мне кажется, что скоро вас таких и вовсе не останется…

И Колючка вытащила шкатулку и протянула ее Виалине:

— Отец Ярви просил вам это передать.

— Я ведь сказала — я не могу это принять.

— А он сказал мне все равно передать это вам.

Колючка закусила губу и осторожно приподняла крышку. И из шкатулки пролился бледный свет, нездешний и завораживающе прекрасный в подступающей темноте. Острые грани эльфьего браслета сверкали, подобно лезвиям кинжалов, переливался полированный металл, взблескивая в свете ламп, в круглом окошке перетекали один в другой, уходя на невозможную глубину, черные круги… Реликвия из другого мира. Мира, погибшего тысячелетия назад. Вещь, рядом с которой неисчислимые сокровища дворца казались дешевыми побрякушками.

Колючка попыталась говорить мягко — как настоящий дипломат. Дипломаты умеют убеждать. Но голос прозвучал даже грубее обычного:

— Отец Ярви — хороший человек. Хитрый, да. Вам нужно с ним поговорить.

— Я и поговорила.

И Виалина оторвала взгляд от браслета и посмотрела в глаза Колючке.

— А ты — будь осторожной. Отец Ярви похож на моего дядю. Такие люди преподносят дары только в том случае, если ждут чего-то взамен.

И она захлопнула шкатулку и взяла ее у Колючки.

— Но я приму это, если ты этого так хочешь. Передай отцу Ярви мою благодарность. Но скажи, что более я ничего не могу для него сделать.

— Я передам.

Колючка оглядела погрузившийся в темноту сад, пытаясь подыскать какие-нибудь подходящие слова, и вдруг заметила: а ведь стражи у фонтана больше нет. Только тени густеют. Все стражники ушли! Они с Императрицей совсем одни остались.

— А что случилось со стражей?

— Действительно, странно, — проговорила Виалина. — А! Вот они идут!

Колючка прищурилась и разглядела шестерых. Они поднимались по лестнице в дальнем конце сада. Шесть имперских гвардейцев в полном доспехе, вооруженных до зубов. Они быстро, звеня бронями, шли к беседке, сталь взблескивала в оранжевом свете факелов. За ними шел еще один человек. Человек в золоченом доспехе, с легкой сединой в волосах — и очень приветливой улыбкой на очень красивом лице.

Герцог Микедас. Заметив их, он весело помахал им.

А у Колючки аж живот свело от нехорошего предчувствия. Она быстро протянула руку к серебряному блюду и прихватила фруктовый ножичек. Так себе оружие, но лучше такое, чем ничего.

Она встала, когда солдаты обогнули фонтан и прошли между двух статуй. Почувствовала, что Виалина тоже встала. Солдаты рассредоточились. Порыв ветра растревожил угли, и в отблеске пламени Колючка увидела лицо одного из них. И узнала его — это был ванстерец, с которым она дралась на рынке. Морда вся в порезах и синяках. А в руке — тяжелый топор.

Герцог Микедас отвесил низкий поклон, но губы его насмешливо кривились, а солдаты его и вовсе не стали кланяться. Виалина заговорила на своем родном языке, герцог ответил, лениво махнув рукой в сторону Колючки.

— Ваша милость, — процедила она сквозь зубы. — Какая честь.

— Прошу прощения, — сказал он на общем языке. — Я как раз говорил нашей сиятельной Императрице, что я просто не мог упустить такой случай! Вы — во дворце! Более того — вы вдвоем, и никого вокруг! Поистине подарок судьбы!

— Что это значит? — резко спросила Виалина.

Герцог заломил бровь:

— Эти смутьяны с севера добрались и до Первогорода! Варвары из Гутланда, или как их там. Хотели втянуть нас в свои грязные делишки! Попытались вбить клин между нами и нашим верным союзником, Верховным королем, который принял веру в Единого Бога всем сердцем! Но у них ничего не вышло!

И он сурово покачал головой.

— И тогда… тогда они подослали во дворец убийцу! Представляете? Убийцу под противоестественной личиной! Они воспользовались неопытностью и наивностью моей дурочки-племянницы, такая жалость…

— И эта убийца — я, что ли? — прорычала Колючка.

— О да! Демона в женском обличье! Хотя, конечно, насчет женского обличья я погорячился, ты слишком… мгм… мускулиста… на мой вкус. Постой-ка! Ты же хотела поединка с двумя моими гвардейцами?

Микедас ухмыльнулся, и солдаты его, все как один, подались вперед. Сталь блеснула в свете факелов.

— Как насчет шестерых, а, цыпа?

Никогда не показывай свою полную силу, пусть тебя считают слабей, чем ты есть. Колючка отшатнулась, сгорбилась — ни дать ни взять испуганная девчонка. На самом деле на нее снизошло странное спокойствие. Словно бы не Последняя дверь раскрылась у самых ног. Она словно бы смотрела на себя со стороны и быстро прикидывала расстояние, приглядывалась к земле и ступеням, статуям, факелам, столу, колоннам — и отвесному обрыву за спиной.

— Негоже Императрице пренебрегать собственной безопасностью! — осуждающе покачал головой герцог. — Но не изволь беспокоиться, дражайшая племянница, я за тебя отомщу!

— Но… почему? — прошептала Виалина.

Колючка чувствовала ее страх — отлично, очень хорошо. Две слабые, испуганные, беспомощные девицы. Она держала фруктовый ножик за спиной. Крепко сжав пальцы. Для воина любой предмет — оружие.

Герцог свирепо ощерился:

— Потому что ты как заноза в заднице. Нам же нравятся девушки с характером, правда? — И он выпятил нижнюю губу и расстроенно покачал головой. — Но всему есть предел. Именно. Всему есть предел.

Отец Колючки всегда говорил: «Хочешь убить — убивай, а не трепись об этом». К счастью, убийца из герцога был неважный — он все трепался, и хвастался, и наслаждался своей властью. А Колючка в это время приглядывалась к врагу, вычисляя, когда и как нанести первый удар.

Герцог, судя по всему, особой опасности не представляет. При нем меч и кинжал, но он их, скорее всего, никогда не вынимал из ножен. А вот остальные… остальные свое дело знают туго. Мечи наголо, щиты, и хорошие причем, наготове, на поясах хорошие кинжалы. И броня тоже неплохая: чешуйки так и блестят в сумеречном свете. А вот горло не закрыто. И локти изнутри не закрыты. И колени сзади. Вот туда и надо бить.

Она одна. Против семерых. Ей стоило большого труда не расхохотаться. Ну это же смешно. Одной против семерых невозможно выстоять. Но приходится довольствоваться тем, что есть, увы.