Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

— Да ты, старикан, просто бочка тревог, — заворчал Рэйт. — Если б он до сих пор жег здесь усадьбы, ты б успокоился?

— Нет, я б и тогда волновался. Вот что такое быть старым.

Скара подняла руку, призывая к тишине.

— Вас нужно накормить и определить на постой. Коль вы снова захотите сражаться, у нас есть оружие, добытое у ратников Верховного короля. Корабли тоже есть.

— Мы будем сражаться, о моя королева, — произнес пожилой воин, а другие тровенцы при всей никудышности состроили, как могли, воинственные рожи. Им не занимать отваги, но пока сестра Ауд провожала отряд на кормежку, Рэйт нарисовал в уме картину, как эти удальцы преграждают путь несчетным полчищам Верховного короля, — и следующая картина была вовсе безрадостной.

Когда двери закрылись, Скара со стоном повалилась на тронную спинку, прижимая к животу руку. Ясно дело, эти улыбки берут свою дань.

— Итак, теперь команд стало шесть?

— И все готовы за вас умереть, моя королева, — подтвердил Дженнер.

Рэйт шумно вздохнул.

— Хорошо, раз готовы. Как нагрянет армия Верховного короля, этим они и займутся.

Дженнер открыл было рот, но Скара опять подняла руку.

— Он прав. Сижу на королевском сиденье, но без Горма и Атиля у моих стен моя власть — ничто. — Она встала, сверкнув камнями-подвесками на серьгах. — А Горм и Атиль, не говоря об их праздных бойцах, по новой примеряются к глоткам друг друга. Знать бы, одумаются они или нет.

Рэйт не питал несбыточных надежд. По совету Дженнера, Скара наконец-то уломала королей поработать над обороной: срубить деревья, разросшиеся у крепости, укрепить человечий участок стен и выкопать ров. Добиться обоюдного согласия на эту малость стоило целого дня служительских прений.

Скара подобрала юбки и небрежно махнула Рэйту идти следом. Ему до сих пор не по нутру получать приказы от девицы, и Дженнер наверняка подметил это.

Старый разбойник взял его за руку.

— Послушай, малыш. Ты — боец, и видят боги, без бойцов нам никак. Но тот, кто повсюду ищет бой, хм… довольно скоро найдет, что последний бой явно был лишним.

Рэйт ощерил клыки:

— Все, что я нажил, я вышиб из этого мира своим кулаком.

— Айе. Ну так и много ты нажил? — Возможно, в словах хрыча и завелось привидение смысла. — Ладно, ты только ее береги, угу?

Рэйт стряхнул его руку.

— Не ослабляй беспокойство, дедуля.

Снаружи, под солнцем, Скара сокрушенно качала головой над пнем посреди двора.

— Помню я, как здесь высилось могучее Древо Твердыни. Его срубили. Сестра Ауд считает это дурной приметой.

— Бывают люди, которым повсюду мнятся приметы. — Наверно, Рэйту в конце любой фразы стоило добавлять «моя государыня», но слова не укладывались на языке. Любезничать — не для него.

— А ты сам?

— Мне всегда казалось, что боги посылают удачу тем, кто богат на раздачу побоев и беден на жалость. С этим я и рос.

— Где же ты рос? В волчьей стае?

Рэйт раздвинул брови.

— Айе. Более-менее так.

— Сколько тебе лет?

— Точно не знаю. — Скара изумленно захлопала ресницами, а он пожал плечами. — У волков нелады со счетом.

Она направилась к воротам. За ними двинулась ее невольница, опустив наземь взгляд.

— А как же ты стал меченосцем самого короля?

— Нас выбрала мать Скейр. Меня и брата.

— Значит, ты ее должник.

Рэйт подумал о суровых очах и не менее суровых уроках служительницы и сгорбился, вспоминая не одну пройденную порку.

— Айе. Наверно, вы правы.

— И Крушитель Мечей — твой кумир.

Рэйт подумал об оплеухах, о распоряжениях, о кровавой службе, которую нес в приграничье.

— Он величайший воитель на всем море Осколков.

Зоркие глаза Скары стрельнули по сторонам.

— Так он отправил тебя меня защищать — или на меня доносить?

У Рэйта словно земля ушла из-под ног. Правда, он не сказать, что твердо стоял на ногах, с тех пор как послан был ей в услужение.

— Осмелюсь сказать — и то и другое. Но защитник из меня куда лучше, нежели доносчик.

— Или лжец, видится мне.

— Из нас с братом умный — он.

— Значит, Крушитель Мечей мне не верит?

— Как говорит мать Скейр — не предают лишь враги.

Скара усмехнулась, ступая во мрак проведенного эльфами хода:

— Служители еще не то скажут.

— Айе, служители. Но вот что я вам скажу. Если то понадобится ради вашей защиты, то за вас я умру.

Она заморгала, сглотнула, встрепенулся мускул на ее тонкой шее. «Поразительно дивное чудо», — подумал он.

— А если то понадобится для доносительства, то я слишком туп, чтобы проникнуть в ваши планы.

— Ах. — Ее взгляд пробежал по его лицу. — Ты просто-напросто дурачок-красавчик.

Рэйт редко краснел, но сейчас к щекам явно прилила горячая кровь. На стену щитов с зазубринами секир и копий он бы кинулся безоглядно, но один высверк глаз этой лозинки рассыпал в прах всю его храбрость.

— Э-э-э… красоту я, наверное, оставлю вам самой. А ту часть, где дурак, — отрицать не буду.

— Мать Кире всегда наставляла: лишь глупцы зовут себя умными.

Усмехаться подошла очередь Рэйта:

— Служители наговорят, больше слушайте.

Хохот Скары разлетелся во тьме. У такой крохотной девчушки такой громадный смех. Удалой и разухабистый, как у матерой солдатни, что за элем травит байки в пивной. «Поразительно дивное чудо», — опять подумал Рэйт.

— Айе, — отсмеялась она, — служители. Так почему ж Крушитель Мечей отрядил тебя?

Словно под неумеющим плавать разверзлась пучина.

— Э-э?

— Почему честного простака отправили выполнять работу пройдохи?

От этих слов он заугрюмился — как раз, когда они вышли на солнечный свет.

Повезло — от ответа он оказался избавлен.

За воротами собралась изрядная толпа, но работа не продвинулась вперед ни на шаг. Если не считать за задел гневные взгляды, едкие колкости и открытые оскорбления, что, если честно, Рэйт, как правило, считал. Ванстерцы против гетланцев, все тот же обычный расклад, настолько утомительный, что даже он устал его наблюдать. Рэкки и старый гетландец, Хуннан, с рожей красной, как отшлепанная задница, стояли против друг друга в самой середке. Оба взъерошились, как коты. У Рэкки в руках мотыга, у Хуннана — лопата, и, видимо, все шло к тому, что скоро они воткнут свои инструменты — и явно не в землю.

— Эгей! — взревел Рэйт, бросаясь туда, и оба повернули к нему головы. Он вклинился между ними, увидал сведенные скулы Хуннана, и лопата старика дрогнула. Боги, до чего ж горит огнем жажда двинуть ему лбом, врезать кулаком, схватить за плечи и разорвать морду зубами. Рэйт обнаружил, что уже оскалился, готовясь приступить к делу. Его многолетняя выучка, всегда срабатывающая сама собой, возопила против, но Рэйт молниеносно выбросил руку и вместо этого выхватил лопату. И тут же, пока гетландскому старику не хватило времени на раздумье, спрыгнул в канаву рва.