Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

В медленно перекатывающуюся человечью массу запорхали стрелы. С гребня оборонного края, с высоты эльфийских стен. Стрелы мчались со всех сторон, и, преодолевая развалы булыжников, люди Верховного короля, захотев, не смогли бы выставить приличную щитовую стену.

Ратники падали во дворе, падали в камни, ползли, откатывались, садились с выпученными глазами на землю. Здоровенный старый воин грузно ковылял вперед, невзирая на четыре или пять оперенных древка в его кольчуге. Рыжеволосый ратник, с ногой, застрявшей в кусках порушенной кладки, сорвал шлем, остервенело швырнул его. Другой воин, в золотых обручьях, хромал, пособляя мечом, как клюкой.

Наступление продолжалось, подкатило к деревянной заграде, боевые кличи мутно клокотали сквозь звон в ушах. Наступление продолжалось, а сверху разили копьями, метали камни, наклонялись, рубя топорами. Наступление продолжалось, кто-то припадал на колени, держа над головой щит, пока другие, ломая ногти, лезли на самодельную стену. Их смелостью стоило восхищаться — не будь вся она направлена на то, чтобы лишить Рэйта жизни.

Он закрыл глаза, сунул меж зубов свой бывалый щербатый колышек. Сегодня упоительная радость схватки куда-то делась. Раньше Рэйта охватывала жажда вершить насилие, и ее ничто не могло утолить. Наконец-то он напился насилием вдоволь, но Матерь Война продолжала ему подливать. Мысленным взором он представил Скару. Представил ее смех. Услышать его еще хоть разок — да, за это есть смысл сражаться. И он велел глазам открыться.

Воинство Верховного короля лавой хлынуло на штурм, на половине стены бурлила схватка. Один молодец занес меч, рубануть Дженнера, и Рэйт ударил его в висок обухом секиры. Шлем смялся, воин растянулся на земле. За край загородки уцепилась рука, Рэйт полурассек ее, ободом щита двинул в рот, отбросил противника назад. Тот завалился со стены, в воздухе завертелся его нож.

Глаза Дженнера расползлись вширь, и Рэйт крутанулся и увидел, как на него прет громадный нижеземец, в обеих руках громадная секира, на ремешке вокруг шеи подскакивает солнце о семи лучах — Единого Бога. Иногда верное избавление от опасности — броситься ей навстречу. Рэйт поднырнул, топорище попало в плечо, лезвие едва не причесало спину, оружие вырвалось из рук нижеземца и ударилось о двор внизу.

Они сцепились враскоряку, драли друг друга ногтями, пускали слюни. Рэйт выронил топор, заставил обожженную руку нащупать эфес кинжала. Нижеземец боднул, попал в челюсть, получив достаточно места, чтобы отвести кулак для удара, но и Рэйту хватило места сдернуть нож с пояса.

Пусть никакого упоения насилием, но стелиться перед ними он не собирался.

Он прижал подбородок к груди, и кулак нижеземца попал ему в лоб вместо носа. Он научился этой уловке, когда дрался с парнями намного крупнее его. Колышек рванулся изо рта, в ушах, естественно, зазвенело громче, но костяшки противника хрустнули. Рэйт уколол его в бочину, лезвие проскоблило кольчугу, не насквозь, но вполне ощутимым тычком, чтобы нижеземец, с присвистом, согнулся пополам. Он облапал разбитой кистью руку Рэйта, но тот вырвался, и вогнал нож противнику чуть ниже шлема, под самое ухо.

Нижеземец, казалось, несказанно изумился, когда на его святой оберег полилась кровь. Видать, верил, что воюет за правду, под сенью правильного бога, в войске праведного короля. В конце концов, всяк придумает, как себя убедить, что его дело правое. Теперь же, пытаясь соединить лоскуты разорванной шеи, нижеземец спохватился, что побеждают не праведники, а тот, кто крепче бьет и бьет первым.

Рэйт присел, ухватил его между ног и перевалил через загородку, по пути сверзив им другого ратника на трупы под стеной. Наверняка все они тоже считали, что правда на их стороне.

Рэйт выпрямился, стараясь перевести дух и осмотреться. Заметил, как за стеной мать Ауд тащит раненого. Разглядел, как Синий Дженнер пытается высвободить из головы убитого облепленный кровавыми волосами меч. Увидел, как Гром-гиль-Горм взмахом щита отправляет врага в полет. Первых воинов Верховного короля отбросили от деревянной стены, но сквозь пролом по-прежнему вливались орды новых.

Потом Рэйт заметил, как нечто валится с высоты настоящих стен, и вздрогнул, когда жидкий огонь окатил давилку в узком месте пролома. Он чувствовал тепло на лице и вспоминал жар огня в подземелье. Даже сквозь звон в ушах слышались вопли.

Упал очередной сосуд, новый взрыв пламени, и люди Верховного короля рассыпались и побежали. Ничья храбрость не длится век, каким бы правым себя он ни мнил. Гетландцы куражились, ванстерцы изгалялись, тровены улюлюкали, нараспев восхваляли имена короля Атиля, короля Горма и даже королевы Скары. Рэйт молчал. Он знал — очень скоро враги вернутся.

— Нормально? — услыхал он вопрос Синего Дженнера.

— Айе, — буркнул Рэйт, но, по правде, его мутило. Мутило от драки, хотелось назад, к Скаре в постель.

Повсюду трупы, вонь масла и мяса на огне, скулили раненые, и помощь к ним не шла. Вместо оседающей пыли плыл дым, и оттуда, из мглы, донесся чистый голос:

— Эх, славно начался денек! Кровь разогнали, а то засиделись совсем!

Что-то шевельнулось в проломе. Дверь — на ней до сих пор висят петли, угол отколот. Донесся тройной стук, и сбоку от двери возникло добродушное лицо Яркого Йиллинга.

— Можно войти, поговорить? Только стрел не насувайте в меня, ладно? — Прорезалась та скромная улыбка. — А то песня выйдет ни о чем.

— Скара, пожалуй, все равно спела бы ее с удовольствием, — пробормотал Рэйт. Да и он бы подтянуть не побрезговал.

Но Горм увлекался доблестью намного серьезнее:

— Входи, Йиллинг Яркий! Послушаем.

— Покорно благодарю! — Воитель Верховного короля столкнул дверь с горки курящейся кладки и ловко спрыгнул следом на разбитый, устланный стрелами пятачок двора.

— Что привело тебя сюда? — окликнул его Атиль. — Захотел сдаться? — Сопровождалось это кое-каким смехом, но в кругу суровых гримас лыбился один только Йиллинг.

— Чего давно хотел, того и захотел. Драться. — Йиллинг взялся за крестовину своего меча, обнажил клинок и изысканно почесал навершием над верхней губой. — Кто-нибудь из вас, короли, выйдет со мной потягаться во владении мечом?

Шум стих — настороженный шепоток разбегался по деревянной стене. Приподняв бровь, Атиль задал Горму безмолвный вопрос. Легкое дуновение трепало его седую гриву вкруг оплетенного рубцами лица, и Горм вскинул бровь в ответ, потихоньку накручивая в руке одно из звеньев своей цепи. Потом вызывающе глубоко зевнул и отмахнулся.

— У меня полно хлопот поважнее. Дерьмо по утрам само себя, знаешь, не срет.

Йиллинг лишь шире заухмылялся.

— Придется подождать с проверкой вашего знаменитого предсказания. По крайней мере, пока мои люди не раскидают эту вязанку хвороста. А вы, Железный Король? Что вам по вкусу — дерьмо или меч?