Джо Аберкромби - Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны

Рядом с чудом древних ремесленников горделивые поделки и Колла, и Рин казались куличиками из грязи. Каждое оружие являлось близнецом своего соседа, красота проступала в их безукоризненной простоте. Каждому оружию тысячи лет, но любое из них совершенно, как в день своего создания.

Колл тихонько переступил порог, таращась на изделия эльфов — изумлен, очарован и, в первую очередь, напуган.

— Столь ли могучи они, как то, что применили вы на Запретной?

Скифр прыснула.

— Сравнил! То против любого из этих — иголочка против копья в руке витязя!

За считаные секунды там, на просторе ветреной степи, тот талисман уложил шестерых табунщиков — разорванных и опаленных, а еще несколько дюжин обратил в позорное бегство.

— Что же умеют эти? — прошептал Колл и осторожнейше, робчайше потрогал одну из диковин кончиками пальцев. Безупречно ровная поверхность походила, скорее, на взращенную, а не откованную: не грубая и не гладкая, не холодная и не теплая.

— Взяв их, горстка выбранных бойцов сможет свести на нет всю армию праматери Вексен, — проговорила Скифр. — Да хоть десять армий. Еще здесь хранятся приспособления, от которых посох, что ты несешь, станет насылать Смерть. — Она бросила отцу Ярви сплющенную коробочку, и когда тот ее поймал, внутри загремело, словно у шкатулки, набитой деньгами.

— Посох служителей Гетланда? — Колл оторопело заморгал. — Тоже оружие?

— Зацени шутейку! — Скифр безрадостно хохотнула, стаскивая со стойки один талисман. — У себя под носом хитроумные мудрецы прошляпят что угодно.

— Они могут сейчас нам навредить? — спросил Колл, отдергивая ладонь.

— Сперва их надо пробудить, но я научу вас нужным обрядам, так же, как учили меня и как учили моего учителя. Один день с командой «Южного Ветра» — и мы подготовим их. Чтобы овладеть мечом, требуются годы, и за эти годы ученик усваивает уважение к оружию, узнает, как сдерживать его. Но это… — Скифр приложила затупленный торец волшебного изделия к плечу и всмотрелась вдоль ее длины, и Колл подметил, что отверстия и прорези были особыми держаками. Сваянные для рук, они прилегали удобно, как рукоять меча. — С этим в руках человек, будь он слабак слабаком, в мгновение ока станет воином, который превзойдет короля Атиля, Грома-гиль-Горма и самого Яркого Йиллинга.

— Окажется на полдороге к богу, — пробурчала мать Скейр, горько качая головой. — С такой мощью не справились даже эльфы. Верно ли будет вручать ее людям?

— Как бы то ни было, мы обязаны принять ее, — отец Ярви бережно поднял со стойки другой талисман. И, похоже, класть обратно не собирался.

Поджав колено, Скифр уперла оружие в бедро.

— Как имя бога содержит семь букв, так и мы должны взять лишь семь орудий.

Отец Ярви приподнял свой талисман повыше, указывая им на бессчетные ряды стоек.

— Здесь никаких богов нет, забыла? — Его увечная кисть не так ловко легла на держатель, как у Скифр, но направляла древнее оружие не менее твердо. — Мы заберем, сколько хватит сил унести.

Отче Твердь содрогнулся, и Рэйта пронзил ужас. Он неловко вскочил, хватая свою миску, разбрызгивая похлебку по двору.

Йиллинг Яркий обрушил подкоп.

Все понимали, что так и произойдет. С того дня, как Рэкки погребло под завалом прошлого подземного хода и люди Верховного перестали скрывать, что принялись копать следующий.

Король Атиль позаботился, чтобы защитники не сидели сложа руки. Он приказал строить новую стену, внутри крепости. Стену из изъеденных червями балок мелких построек, из шпангоутов и мачт с разобранных кораблей, из облепленного ракушками бруса со сломанных причалов, из стропил, колес телег, бочарных клепок и щитов убитых. Дуга из дерева, чуть выше взрослого мужчины, проходила от эльфийской стены на одной стороне до эльфийской стены на другой. Сверху имелась хлипкая боевая дорожка, где парни будут держать оборону, сражаться и умирать. Не совсем пригодная стена, чтобы остановить десять тысяч солдат.

Но гораздо лучше, чем ничего, если башня Гудрун падет.

Те из тысячи обороняющихся, кто способен бежать, сейчас рванули к новому укреплению. Бойцы толкали друг друга, орали, на ходу вытаскивали оружие, и Рэйта захватил их поток. Синий Дженнер подал руку, помогая забраться на боевую дорожку, и как только ванстерец встал у загородки, земля снова встряхнулась, мощнее, чем прежде.

Все круглили глаза на кургузую громаду башни Гудрун и примыкающий отрезок пористой стены, возведенной людьми. Все страстно желали им выстоять. Молились. Знать бы Рэйту нужных богов, к кому обратиться! Осталось только стиснуть кулак и надеяться.

С проломленной крыши слетели птицы. На этом и все. Тянулась тишина, напряженная, как никогда на памяти Рэйта.

— Устояла? — заголосил кто-то.

— Тихо! — рявкнул Горм и поднял меч, который прежде носил за ним Рэйт.

Словно прозвучал сигнал: тут же бабахнул, раскатился хруст, бойцы аж присели, когда с тыльной стороны башни Гудрун посыпались пыль и осколки щебня. Камень, величиной с человечью голову, запрыгал через двор и, как кувалда, врезался в деревянную стену, неподалеку от Рэйта.

Затем разнесся всеслышный стон, и плющ, покрывший башню, начал будто жухло сворачиваться, мгновенно каменную кладку пробили трещины, крыша накренилась набок, птицы волной взмыли в небо.

— О боги, — шептал Рэйт, вывалив челюсть. С пробирающей до костей жуткой медлительностью башня начала складываться сама в себя.

— Ложись! — истошно завопил Синий Дженнер, утягивая Рэйта рядом с собой на боевой ход.

Грохнуло так, словно весь мир протрясло и развалило на части. Рэйт зажмурился, камешки стучали по спине как град.

Он готов умереть. Хотелось одно — умереть возле Скары.

Открыл глаза — все заплыло мглой. Корабль вошел в туман.

Что-то его ущипнуло, он отмахнулся, не глядя. Увидел выцветшее лицо Синего Дженнера — старик что-то кричал, а Рэйт не слышал. Уши звенели, как колокол.

Он подтянулся к загородке, кашляя, пялился в рукотворную мглу. Слева виднелся блеклый контур эльфийской башни, справа — эльфийской стены, но промеж них, где стояла башня Гудрун, простиралась великая брешь. Свалка булыжников и переломанных лаг. Двор между нею и деревянной стеной весь замусорен щебнем.

— Хорошо, хоть упала наружу, — пробубнил Рэйт, но и себя он не слышал.

Оказывается, он забыл у порога Скары искусной работы шлем, что снял с капитана на море, но теперь назад за ним не пойдешь. Придется любезно просить, чтобы его не били по голове. От такой мысленной ерунды он едва не проржался.

Потом в серой пелене проступили тени. Людские очертания. Воинов Верховного короля — они перелезали через нагромождения обломков, тянулись проникнуть в брешь. Их дюжины, крашеные щиты подернуты серой пылью, мечи и секиры тускнеют в тумане, раззявые рты исторгают безмолвный боевой клич. Не дюжины, сотни.