Александр Уваров - Повстанец [СИ]

— По какой причине обстреляли? — тихим голосом, переходящим в зловещий шёпот, спросил командор.

«Чего привязался? — подумал офицер. — В докладе же всё написано…»

— Командир крейсера получил доклад службы слежения. Звездолёт проходил слишком близко от объекта «32–46». По крайней мере, первичный анализ…

— Короче!

— Звездолёт был ошибочно идентифицирован как разведывательный…

— А в действительности?

Офицер замялся на мгновение. И выдохнул.

— Транспортный. По видеозаписи и перехваченным сигналам аппаратуры…

— Паранойя! — Эрхарн не выдержал и стукнул кулаком по столу.

Ярость — тоже проявления слабости. Но сдерживаться командор уже не мог.

— У офицеров Флота развилась паранойя! В тяжёлой форме! Это уже третий случай за последнюю кампанию. Третий! И каждый раз…

Эрхарн внезапно осёкся.

— Кто ещё проинформирован о происшествии? — спросил он дежурного офицера.

— Кроме вас, господин командор, знает только начальник отдела планирования. И…

— И ещё кто?

«Давай, живодёр, не тяни», — мысленно поторопил офицера Эрхарн.

Противный, скользкий холодок прошёл по спине.

«Неужели они?»

— В связи с проведением специальной операции на «32–46» в составе эскадры находятся группы жандармерии. Оперативная группа на головном крейсере и четыре оперативных группы в патрульных эскадрах. По нашим данным, Департамент порядка так же проинформирован.

Дежурный офицер смотрел прямо перед собой. В стену. Сейчас ему особенно не хотелось встретиться взглядом с командором. В ярости (офицер это знал) глаза командора становились маленькими и колючими. Он словно протыкал насквозь своим взглядом.

Но на этот раз ярость командора почти мгновенно сменилась странным, каким-то обречённым спокойствием.

Он встал. Подошёл к большому, панорамному иллюминатору командирского отсека.

За толщей армированного многослойного стекла, где-то далеко в пустоте, чёрной и первобытно спокойной, светились белые огоньки.

Командору показалось на миг (странная эта иллюзия возникала в последнее время всё чаще и чаще и становилась уже навязчивой), что огоньки эти качнулись вдруг — и медленно поплыли назад. Будто корабль покачнулся на древних, тёмных волнах…

«Хватит, — подумал Эрхарн. — Здесь нет ничего. Только звёзды. Мы чистые. Как врачи в операционной. Хватит с меня этих неприятностей. Пусть теперь расхлёбывают жандармы. Вместе с поисковой группой. Теперь я застряну в этой провинции ещё на десяток лет… По местному времени».

— Связь с центром, — устало сказал командор. — Немедленно…

Глубокий вдох.

Струя воздуха с шипением проходит по шлангу, вырывается из раструба, холодным потоком обтекает лицо.

Кожа горит. Как будто удары и встряски разбудили, разожгли огонь внутри тела. Словно в травяной хижине опрокинули жаровню…

«Я, Каэ Денкис, командир и пилот транспортного звездолёта…»

Он открыл глаза.

В кресле. Он всё ещё в кресле. Его не выбросило на пульт управления. Это хорошо. Аварийные дуги, автоматически выдвинувшиеся из спинки и ручек пилотского кресла, удержали его.

Но руки… Как же сильно они болят. Каждое движение — взрыв боли. И в глазах — искры-осколки, разлетающиеся во внезапно наступающей тьме.

Он уже не помнил, сколько раз терял сознание за то время, пока пытался отстегнуть крепления и выбраться из кресла.

Переломы, сплошные переломы…

«Пожалуй, мне долго не продержаться. Связь».

Нужна связь. Срочно. Связь с базой держалась вплоть до входа в плотные слои атмосферы. Значит, по крайней мере точку входа на базе должны отследить. А, значит, обработав данные телеметрии, смогут и вычислить траекторию и место падения.

Связь была в экстренном режиме. Они должны организовать экстренную эвакуацию. Должны!

«Я долго не продержусь…»

Но эти люди…

Даже сейчас он не мог назвать тех, кто обстрелял его «существами». Люди…

Они обстреляли его. Они явно хотели его уничтожить. Ракеты большой мощности…

Если бы не защитное поле — корпус не выдержал бы такого удара. Ракеты ушли бы далеко в тело звездолёта, в самое сердце его, во внутренние отсеки, коридоры, там, где сплетение кабелей, топливопроводов, технологических шахт… И заряд их сработал бы там, разрывая звездолёт изнутри.

Его хотели убить.

«Я, Каэ Денкис… Меня хотели убить…»

Он переждал очередной приступ боли. И ещё раз попытался выбраться из захватившего его в плен кресла.

Он упёрся пальцами в крепление ремня. С резким щелчком отлетела застёжка, освобождая замок ремня, — и широкая эластичная лента с шелестом ушла в отверстия на спинке кресла.

«Так, с ремнём всё в порядке… А дуги?»

Со страховочными дугами было хуже. Он несколько раз надавил на кнопку в ручке кресла — но ожидаемого им гудения не последовало. Металлические, отделанные пористым пластиком, изгибы дуг продолжали давить на плечи, словно намертво схваченные предсмертной судорогой.

Привод дуг вышел из строя.

«Придётся из-под них выбираться. А если у меня переломы? Пожалуй, будет больно. Будет…»

Убрать ручки кресла. Медленно сползать вниз. Медленно, не спеша. Тело расслабленно. Минимум усилий. Движения плавные, спокойные.

Не дёргаться! Двигаться ровно.

Каждое резкое движение — боль. Резкая, обжигающая.

Тёмная… Со взрывами, вспышками… Белыми искрами, летящими в бездонную, бесконечную эту тьму…

Медленно. Нельзя терять сознание, нельзя.

Здесь некому разбудить.

Колени упираются в панель пульта управления. Плечи выходят из-под дуг.

Последний приступ боли. Свободен.

После удара о поверхность планеты звездолёт накренился и замер в таком положении. Система аварийной стабилизации должна была выправить положение корпуса, мощные приводы опор посадочного модуля, вцепившись в грунт, должны были поднять звездолёт и намертво зафиксировать его — на любой поверхности, в любых условиях, при всех возможных обстоятельствах…

Но только не в случае вооружённого нападения.

«Это не для боя…»

Пол уходит влево и вниз. Под уклон.

Инстинкт самосохранения — схватиться за край пульта. Рука в перчатке скользит по краю, пальцы сведены судорогой.

Кажется, отпустишь — и покатишься вниз.

Держаться больно. Разжать пальцы страшно.

Возможно, посадочный модуль вообще вышел из строя. А какие блоки и системы вообще работают? Если…

Огоньки. Созвездия. Оранжевые, жёлтые, красные, синие — разноцветные огоньки. Мигающие, пульсирующие, горящие ровно. Гаснущие и загорающиеся вновь.

Пульт не обесточен. Он действует. Сигналы поступают от контрольных датчиков. Значит, энергоснабжение ещё действует.

Уже неплохо.

Возможно, и бортовой компьютер ещё жив.