Александр Уваров - Повстанец [СИ]

«Север-один» — «Центру». Обстрел… Плотный…»

В галерее было холодно.

По полу тянуло сквозняком.

Как будто корпус звездолёта пробили насквозь — и ветер теперь продувал его от борта до борта.

Впрочем, может быть так теперь и есть.

«Серые» могли расширить проломы. Или выжечь плазменными резаками и лазерами новые проходы в бортах.

Сколько же их, «серых»? В отряде обычно — от девяноста до ста двадцати.

А сколько их штурмует корабль?

Может быть, половина. Всё равно много. Задавят. Высунуться не дадут.

Впрочем, коридоры в корабле узкие. Так что одновременно напасть смогут двое — трое. Не больше.

А будут толпиться — тем лучше. Чем больше их набьётся в коридор, тем лучше…

Хотя это вряд ли. Толпой они не лезут. Опытные ребята, научены жизнью…

Где же спасатели то эти? Могли бы уже и прилететь.

Тревожно уже как-то становится.

Глак пару раз посигналил фонариком.

— Касси, не заснул?

— Думаю, — ответил Касси. — Ты чего высунулся? Там ограждение какое-то… Видишь? Вот и сиди там!

«Вот ведь какой! — с досадой подумал Глак. — Так помирать будешь — и не поговоришь с ним по душам. Тоже мне, инженер-механик… Я, может быть, тоже бы учиться пошёл. Да разве дадут? То в ангаре космопорта дежурь, то стену в доме залатай, то с девчонками заморока, то война началась… Разве тут выучишься? Разве тут до старости доживёшь? Эх, тоска!»

— Касси, у меня граната одна. У тебя сколько?

— Две. Тихо сиди!

— Ладно, сижу…

Между ними — галерея. Широкий, тёмный проход. Только от пола — слабый свет.

Похоже, энергии в системах корабля всё меньше и меньше. Свет тускнеет. Того и гляди — погаснет совсем.

Своды галереи низкие. Потолок прогнулся местами. Словно провис. Деформировался от удара.

По бокам галереи, на два роста выше пола — проходы и ограждения.

Идеальное место для засады. Знал Касси, где засесть.

Глак — впереди, Касси (на другой стороне) — сзади. Чтобы друг друга не задеть.

Полутьма. Ожидание.

— Касси, извини — забыл… Калибр у тебя какой?

«Остолоп, — подумал Касси. — Воюет отлично, а в остальном — полный разгильдяй».

— Глак, балбес, тебя по звуку засекут. Я же сказал — тихо сиди!

Подумав, Касси добавил:

— Три и два. Всё, не дёргай рацию!

— А у меня трофейный, — разочарованно промолвил Глак. — Два и девять… Зато он понадёжней наших, самопальных…

Шорох вдали. Громче. Ещё громче.

Теперь уже стук.

Хорошо — пол в галерее твёрдыми плитами покрыт. Шаги далёко разносятся. И даже если не идти, а красться…

Глак показал Касси раскрытую ладонь. Потом указательным пальцем провёл в воздухе невидимую черту — справа налево. И — вверх раскрытую пятерню.

Опустил руку и подтянул автомат к себе.

«Двигаются. Начало галереи, как мы и рассчитывали. Шагов пятьдесят, не больше».

Скоро будут здесь… Да вот они!

Сначала длинные тени осторожно пробрались вперёд. Застыли, замерли, приникнув к полу. И вновь поползли вперёд.

И, вслед за тенями, словно двигаясь по их следам, появились серые, размытые в полумраке фигуры.

Проступили из темноты полукружия касок, линии стволов, наплечники, пластины бронежилетов…

Под касками — странные зеленоватые отсветы.

«Приборы ночного видения, — отметил Касси. — У каждого… В темноте не скроешься…»

Они остановились. Прижались к стенам.

«Засекли?»

Сердце у Касси забилось часто-часто. Так что стук его стал громким, оглушающим. Таким громким, что, казалось, услышать его можно в каждом уголке корабля. Удар за ударом — сердце выдаёт его.

Он здесь! Он здесь! Он здесь!

Только выдержать. Не выстрелить раньше времени. Не обнаружить за себя.

Здесь никого. Здесь нет сердца. Здесь ничто не стучит, не бьётся.

Только пустота. Путь свободен.

Касси сжал зубы и на мгновение закрыл глаза. Ему казалось, что его может выдать и взгляд.

Он отпечатается на бронежилетах карателей, они почувствуют его…

И, когда он вновь открыл глаза, то увидел летящий прямо в его сторону кругляш гранаты.

Откатился в сторону и закрыл голову руками.

Разрыв. Осколки брызнули в стены.

Ещё разрыв. Ещё. Ещё.

«Всё, засекли! Гранатами закидывают…»

Факелы огнемётных запалов заплясали, запрыгали где-то внизу.

В тылу у карателей, с правого фланга, ударил автомат Глака.

«Там ограждение… Гранаты отлетают!»

«Север-один» — «Центру». Обстрел. Перекрёстный».

«Центр». Потери есть?»

«Двое ранены. Убитых нет».

«Север-девять». Проходим вперёд. Мы на линии».

«Север-пять». Одного прижали. Ползём к нему…»

«Север-один» — «Северу-пять». Осторожно! Там с другой стороны стрелок засел».

«Есть движение!»

«Накрой его!»

Глак не мог поднять головы.

Стена над ним будто вскипела от пуль.

Пули били в неё с надсадным, страшным, непрестанным, выворачивающим душу визгом.

Кусали, грызли, рвали металл на куски.

И, словно разом потеряв смертоносную душу и силу свою в коротком излётном ударе, кусками сплющенного металла падали вниз.

Словно колючий, тяжёлый дождь сыпался ему на плечи.

«Нельзя лежать, нельзя… Подползут, гранатой накроют… В сторону, в сторону…»

Перекатившись, он быстро пополз. Не назад (там Касси), вперёд. Дальше, дальше.

«За ограждением не видно… Наверное…»

Не поднимаясь с пола, Глак вытащил гранату. Снял с предохранителя.

Перекатившись на спину, бросил её вниз. В проход.

Он не успел услышать звук разрыва.

Слепящий свет охватил его вдруг, волною легко качнул — и подхватил, понёс куда-то вверх.

Может быть, к небу.

А потом пришла ночь…

«Север-три». Этот гад нас опередил».

«Север-один». Что там?»

«Север-три». Граната… «Пятый» готов…»

«Дерьмо! А что с гадом?»

«Север-три». Поджарили. Тоже готов».

«Север-один». Накройте другого. Он нас достал! Не можем идти вперёд».

Тейкон отключил прицел и снял его с винтовки.

Теперь он только мешал — всё равно вести прицельную стрельбу было невозможно.

Очереди били со всех сторон. Стрелков засечь было трудно — их автоматы явно были с пламегасителями, так что вспышек выстрелов не было видно.

«По звуку…»

Звуки перекрывали друг друга. Если только одиночный…

Тейкон, скрытый грудой металла (завалом на краю площадки), держал карателей на расстоянии, отгоняя их редкими, но точными выстрелами.

Ещё двоих, вроде, зацепил…

Но он понимал — долго так не продержаться.

«Серых» слишком много. И лезут вперёд они упорно, прикрывая один другого.

Ещё немного — и приблизятся на расстояние, достаточное для прицельной стрельбы из гранатомёта. И тогда…

Груда металла подлетела вверх от удара — и рассыпалась, разлетелась в стороны от разрыва.