Тимофей Царенко - Сны и башни [СИ]

Он действительно был высок, изрядное пузо говорило о сидячем образе жизни или серьезной болезни. Маркиз мог позволить себе услуги лучших врачей империи. Он постоянно переминался с ноги на ногу и был крайне взволнован. Гостей он встретил на входе, лично, демонстрируя всяческое почтение и уважение.

Рей на это демонстративно проверил свои револьверы и вернул в нагрудные кобуры. Застежки он показательно оставил расстегнутыми.

Тут надо объяснить подобное поведение. Громила хоть изначально и не отличался аристократическим воспитанием, но за четыре года в компании Гринривера кой-чего нахватался. Например, он вполне себе отдавал отчет в том, что маркиз никогда не пойдет встречать гостя лично, если тот не равен ему статусом и при этом не является близким другом хозяина дома. Так можно было встретить члена монаршей семьи. Но не двух, хоть и именитых, но обычных государевых людей. Нет, безусловно, возможно, просто маркиз человек такой, приветливый и гостеприимный. Но это звучало еще более фантастично. В тех краях добрых и отзывчивых людей, как правило, едят. Иногда — буквально.

Так что реакция Салеха была более чем оправданной и в чем-то даже вежливой. Он ведь мог хозяину поместья и голову проломить, сугубо в профилактических целях, а потом вызвать дознавателей, пусть они разбираются, чего это маркиз Фокс вдруг такой добрый стал.

Но дознавателей приятели последние дни старательно избегали.

Хозяин проводил гостей в кабинет.

— Джентльмены, премного благодарен за тот факт, что вы сочли возможным приехать ко мне в гости в этот крайне суетный день! Я понимаю, что вы люди очень занятые и…

— Ближе к делу, сэр Нильс, вы нервируете мистера Салеха. Он с трудом переваривает вежливых людей. Не заставляйте беднягу страдать. А обед еще не скоро и он не завтракал.

— О, прошу прощения, право слово, меня не надо есть, я могу позвать слугу и через минуту перед вами будет все великолепие моей кухни. Смею вас уверить, она просто исключительная! — Фокс хлопнул себя по брюху и гулко рассмеялся. Натянуто рассмеялся, натужно.

— Зовите. А потом мы с вами продолжим этот разговор, — Ричард был убийственно серьезен. Рей кривил морду и молчал. Маркиз потел.

— Ну вот теперь мы вас слушаем, — Ричард отложил в сторону тарталетки с заячьим паштетом и смородиновым соусом. После чего благосклонно кивнул.

— Я бы хотел… хотел попросить вас о небольшой услуге. Крохотной! Кой-чего сделать в пределах поместья…

— Проклятые артефакты? Фамильные склепы? Неудачный контракт с демоном? — Рей перечислил версии. Для приятелей дело было не то чтобы привычным, но и не новым. Люди государевы иногда привлекали компаньонов к подобного рода делам. Они замечательно умели обезвреживать мины и ловушки, а также разрушать любого рода проклятия, особенно если они оказывались привязаны к предмету или местности.

— Нет, нет, что вы! Стал бы я по подобным пустякам отвлекать столь важных людей! Нет! Всего лишь небольшая семейной шутка, вернее… А, черт… Короче, я обещал своей драгоценной тетушке, мисс Сьюэтон, небольшой сюрприз. Я бы хотел, чтобы вы вошли к ней в комнату, поприветствовали ее, может обменялись парой замечаний о погоде. Она, в некотором роде, ваша фанатка…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И най кой дьявол вам все это сдалось? — уточнил Ричард, который все больше и больше осознавал весь абсурд сложившейся ситуации.

— О… Я обязательно отвечу на ваш вопрос, я вам объясню все, буквально все, но сразу после этого дела… Вы сами все поймете!

— Где-то это я уже слышал… — тихо произнес Ричард, осторожно щипая себя за бедро. Уж очень фантастично все складывалось.

— Джентльмены, чтобы вы понимали, за вашу помощь я клянусь, одарю вас согласно вашему высокому положению. Вы не будете сожалеть о награде.

Приятели озадаченно переглянулись.

— Значит, просто зайти, поздороваться со старушкой, поболтать с ней и уйти? — с подозрением уточнил громила.

— Да, истинно так! — заявил маркиз с энтузиазмом.

— Никуда не надо стрелять, нас никто не попробует убить, подчинить своей воле или утянуть в бездну?

— Нет, нет и нет! Готов принести любые клятвы! — сэр Нильс поднял руки в жесте капитуляции.

— Нууу… — задумчиво протянул Ричард.

— Блин, твое графейшество, я ж спать не смогу, если не узнаю на кой ляд все это надо его светлости!

— Мистер Салех, не вы ли мне говорили дня три назад, что жизнь меня ничему не учит? Я вот задумался, а чему она учит вас? — Ричард со вздохом поднялся. — Давайте, я не против.

— О, не стоит торопиться, мы как раз успеем распить бутылочку вина, пока все подготовят! У меня как раз есть бутылочка белого магического, десятилетней выдержки…

Короче, приятели согласились.

Рей и Ричард вошли в комнату мисс Сьюэтон. В комнате жарко топили и витал удушливый аромат благовоний.

В центре комнаты, в необъятном кресле, под пушистой шалью канареечного цвета сидела сухонькая старушка в чепчике. Бабушка была стара, безумно стара, а еще таскала на носу выпуклые очки, отчего ее глаза занимали половину лица — такое сильное увеличение давали линзы.

— Здравствуйте, мисс Сьюэтон! Я Ричард Гринривер, седьмой сын графа Гринривера. Со мной Рей Салех, сквайр, мой душехранитель и один из сильнейших волшебников нашего поколения! Мы пришли, чтобы засвидетельствовать свое… — Ричард замер, вглядываясь в лицо старушки. Челюсть той ушла вниз, глаза широко раскрылись, а губы посинели. — Маркиз Фокс! Вашей тётушке не хорошо!

— Ах, какое горе, какое горе, старушка преставилась! — в комнату вошел сэр Нильс. Они прижимал пухлые ладони к щекам. Бедная, бедная матушка, как же я без нее…

— Она, кстати, еще дышит, — перебил причитания громила.

— Да? — огорченно воскликнул маркиз.

— Да, но это ненадолго. Еще минутку… Ага, вот, теперь не дышит! — Салех добавил успокаивающие нотки в голос.

— Просто замечательно! То есть я хотел сказать, горе… Какое горе, бедная, бедная… Так, джентльмены, пройдемте за мной, нам следует обсудить один важный вопрос! — и маркиз увлек за собой гостей. За спиной они оставляли комнату с еще теплой старушкой. Ни слуг, ни врача Фокс звать не стал.

— Итак, джентльмены, я думаю, вы уже и так все поняли? — мужчина рухнул за стол и споро извлек на свет запыленную и очень старую на вид бутылку.

— Почти. Назовите причину, — Ричард дернул щекой, — почему вы сами не могли удавить старую перечницу?

— О, все очень просто. Клятвы, будь они прокляты, клятвы. Они сковывают меня по рукам и ногам! Я не могу причинять вреда близким, ни прямо, ни косвенно, — тех нервозности и истерики, что были в маркизе часом ранее, не осталось и следа. Аристократ оживал на глазах и его взгляд наполнила властность.