Евгений Лисицин - Вольные города [СИ]

Прохлада весеннего утра приятно холодила разгоряченную шкуру. По блестящим от росы дорожным булыжникам крался лис с пепельно-серой шкурой. Окажись здесь случайный путник, он непременно бы удивился его необычайно крупному размеру и прикрепленной к спине сумке. Какая-нибудь эретинская модница могла отдать целое состояние, чтобы заиметь воротник подобного окраса, но зверь явно не спешил становиться предметом гардероба.

Грей был в пути уже четвертые сутки. Он предпочитал передвигаться в звериной форме, ведь это куда удобнее и быстрее, чем волочиться по пыльному тракту на своих двоих, пригибаясь к земле под тяжелой ношей.

«К тому же поднять такую на крыльях будет непросто».

Летающая форма — не тот козырь, который Грею хотелось сразу выкладывать в незнакомых местах, где он к тому же наверняка останется надолго. И вообще — мало что нравилось ему на свете больше лисьей шкуры, клыков и четырех конечностей. Впервые вырвавшись из незримых цепей, уйдя от вечно окружавшего его пристального внимания, он наслаждался даруемой лесом свободой.

От долгого пребывания в звериной форме чувства менялись, появлялись другие радости, затмевая даже чувство творения магии. Его даже не волновало, что в этом облике он не способен колдовать. Пьянящий после жизни в горах воздух, тайные тропы, охота на зазевавшихся кроликов, сладкий сон в полуденную жару, непередаваемый аромат лесных цветов и трав — как можно променять это на «цивилизацию»?

Тем тяжелее было оставить все позади.

Взобравшись на вершину холма, оборотень — или, как они сами себя называли, перевертыш — поморщился и глухо зарычал. Иногда обостренное звериное чутье доставляло неудобства. В нос ударили смрад свежего навоза, прелого сена, спертого пота, немытых тел и множество других непередаваемых запахов, неизменно сопровождавших крупные поселения людей. Перед ним раскинулся Килдер, также известный как самый спокойный из Вольных городов.

Недовольно фыркнув, лис отвернулся и сошел с дороги. Зайти за дерево, прикрыть глаза, сосредоточиться. Не то чтобы он боялся чужих, просто процесс обращения казался ему весьма интимным. Следующий вдох он сделал, благополучно стоя на двух ногах. Грей вздрогнул, приняв облик молодого эльфа. Лишившаяся защиты шерсти кожа сполна ощутила свежесть и прохладу весеннего утра. Небольшие в сравнении со звериными зубы клацнули друг о друга. Неразборчиво выругавшись, он полез в мешок и быстро нацепил на себя приготовленную одежду.

Критически осмотрев свой наряд, Грей недовольно вздохнул: сойдет. Добротные штаны с поясом, рубаха, куртка с капюшоном да сапоги с загнутыми краями. Не слишком элегантно, но недурно. Никаких подозрений, если не считать излишней чистоты.

«Мне просто стоит заново привыкнуть к одежде. Как всегда».

Несколько раз потянувшись и размявшись, Грей вновь тяжело вздохнул и последовал вниз по дороге прямо к закрытым воротам, где уже собрались другие прибывшие.

Мелкие камешки хрустели под подошвами черных сапог. За последние годы тракт постепенно приходил в запустение. Среди уложенных друг к другу крупных булыжников проросла трава, сами камни расшатались, и на некоторые приходилось наступать с особой осмотрительностью. Грей едва не подвернул ногу, прежде чем добрался до цели.

Перед массивными городскими двустворчатыми воротами, обитыми по краю стальными полосами, собралась толпа бедно одетых людей — типичные человеческие крестьяне. В пальцах закололо — верный признак встроенного магического оберега. По задумке защиту явно должны обеспечивать две небольшие надвратные башни, однако на них никого не оказалось. Ров забился и зарос сорняками, стражниками даже близко не пахло. Тишину прерывал лишь треск сверчков да крик далеких петухов.

Собравшиеся удостоили эльфа парой ленивых взглядов: очередной ничем не примечательный путник. Грей придерживался того же мнения о своих невольных соседях. Оборванные крестьяне с несколькими телегами, привезшие на утреннюю ярмарку свежие и не очень овощи.

Опершись спиной о придорожный столб, он принялся ждать, постукивая пальцем по ноге. Как ему говорили, ворота открывались на заре, однако стражи Килдера явно не спешили продирать глаза и приступать к своим обязанностям.

Вдалеке послышался стук копыт. В нос ударил весьма неприятный запах неухоженной взмыленной лошади. Несмотря на двуногую форму, Грей на какое-то время сохранил обостренное звериное чутье. Всадник достиг ворот; на лице у него застыло презрительное, почти брезгливое выражение лица. Элегантный наряд, перстень с алым камнем и серебряные рыцарские шпоры выдавали в прибывшем молодого дворянина, а таким, как по собственному опыту знал Грей, всегда нужно самоутвердиться за счет кого-то послабее. Этот не стал исключением.

Не разглядев никакой опасности в сопливом наглеце, дворянин схватился за плеть.

— Прочь с дороги, чернь!

Грей оглянулся и увидел, что стоявшие за ним крестьяне успели не только сойти с дороги, но и оттащить в стороны телеги. Он единственный стоял на пути у замахнувшегося аристократа.

Моментально взвесив все за и против — незнакомый город, раннее утро, отсутствие любой поддержки, — Грей сделал шаг в сторону, буквально на мгновение разминувшись с просвистевшей плетью. Удовлетворенный победой, всадник плюнул ему вслед и направил замызганную лошадь к воротам, с силой ударив по ним кулаком.

— Открывайте, ленивые свиньи!

Смотровая щель порывисто распахнулась.

— Ты хто такой? — гаркнул хриплый голос.

— Перед тобой сэр Коналл, брат самого барона Сконлана! Если немедленно не впустишь меня в город, я заставлю тебя…

— Хера лысого, ваше благородие! Ик! Город спит! — Створка с лязгом захлопнулась.

Даже на таком расстоянии Грей почувствовал резкую вонь дешевого пива. Ночная смена явно не теряла время зря, топя скуку в паршивом алкоголе.

Захлебнувшись от ярости, всадник начал долбить по воротам втрое активнее, но ответом ему стал лишь сиплый гогот. Стражники его не боялись, ведь отдуваться придется следующей смене, которая сильно запаздывала.

Не дождавшись ответа от равнодушных створок, брат барона развернул лошадь, ища, на ком бы отыграться. Испуганные крестьяне казались слишком скучной целью, другое дело — дерзкий незнакомец. Манера держаться выдавала в нем кого-то значительнее грязных крестьян, но без амулета власти или обычного для дворян дорогого перстня. Идеальная цель. Не успел всадник заговорить, как его лошадь уперлась копытами и испуганно заржала, отказываясь идти вперед. Она почуяла хищника.