Семён Афанасьев - Не та профессия-3 [СИ]

— Я, с вашего разрешения, всё же отведаю, — смеётся врач. — Стыдно признаться, но в отличие от вас я ещё не насытился.

Поесть Файзулла не дурак. Впрочем, при его роде занятий, плюс при постоянной ходьбе пешком, толстым он не выглядит (он, как и я, перемещается по городу исключительно на своих двоих).

— Я, честно говоря, пригласил вас в том числе перемолвиться о делах, — Файзулла, отодвинув опустевшее блюдо складывает руки перед собой.

— Внимательно вас слушаю.

— Перед тем, как поделюсь своими заботами, я бы хотел сразу оговориться: никаких личных целей не преследую, собственных интересов защитить не пытаюсь, поскольку хороший врач абсолютно при любой власти живёт одинаково.

После такого вступления мне остаётся только убрать обратно руку, протянутую за изюмом:

— Чтоб ненароком не подавиться, — поясняю Файзулле. — Пожалуйста, продолжайте.

— Вы знаете, кем является девушка, с которой вы последний раз были у меня? — рубит доктор в лоб.

— Более чем, — киваю. — Только не смогу озвучить: извините, там не мои тайны, не мне распоряжаться чужими знаниями.

— Не надо говорить, я вам сам скажу. Она — специалист по опросам и допросам, которая умеет отлично определять, о чём думает собеседник. Родом из Исфахана, что автоматически исключает её связь с какими-либо столпами власти Султаната. И в лояльности к нынешней власти её подозревать не стоит. Но дело не в этом, я и сам более чем сдержанно отношусь ко всем туркан, — врач откровенно смотрит мне в глаза. — Дело в том, что таких специалистов, как она, не просто мало. Их как бы не единица в каждом государстве, и просто так они нигде не появляются.

Я никак не комментирую, ожидая развития «вводных». Файзулла продолжает:

— Поскольку я и сам учился на её родине, и нас безо всяких допусков можно считать одним народом, у меня тоже есть друзья на той стороне . Не планируя ни ногтем влезать в ваши с сестрой дела, хочу спросить: вам известно, что корпус армии Шаха на той стороне увеличен вдвое за последние несколько месяцев?

— Нет, именно этого я не ведал, — вежливо роняю в ответ, поскольку подобное лишь подозревал (не зная наверняка).

— Лично мне, от моих друзей там , — неопределённый кивок в сторону запада, — доподлинно известно: они готовятся взять эти земли под своё крыло. И когда я говорю «готовы», я имею ввиду не гипотетическую возможность, а прямое намерение. Повторюсь: я ничего не понимаю в управлении территориями. Но если это каким-то образом может помочь вам подготовиться и принять меры, я бы предложил лично вам считать все мои личные возможности вашими, хоть они и не велики.

— Гхм… благодарю за предупреждение в любом случае, — на моём лице, надеюсь, эмоции никак не отражаются. — Могу встречно поинтересоваться, а что побудило вас начать этот разговор? Ведь вы, как сами сказали, один с ними народ. С чего вам предупреждать туркан? Не сочтите за подозрения либо неприязнь, любезный Файзулла! — поднимаю ладони, останавливая уже готового ринуться в диспут собеседника. — Ваше предупреждение имеет огромный смысл, и ваши возможности могут быть совсем не такими незначительными, как это кажется лично вам… Но мне просто хотелось бы понять ход ваших мыслей. Как другу. Тем более что о Разие вы всё поняли верно, за исключением мотивов её пребывания тут.

— Мои резоны более чем просты. Больница. — Простенько отвечает врач. — Ваша сестра — единственный наместник, который самым первым делом озаботился строительством больницы , лично ей не несущей никакой зримой выгоды. А не возведением собственных дворцов.

Лично я б мог с ним очень поспорить и на тему политического пиара, и на тему того, что Алтынай и в юрте или шатре чувствует себя ничуть не хуже; но здесь и сейчас, пожалуй, он более чем прав.

— Я видел немало управляющих территориями, — продолжает Файзулла. — И здесь, и по ту сторону границы . О простом народе мало кто из них думал столь глубоко. Не сочтите за похвальбу либо желание подольститься; это мнение обычного жителя этого города. И меня не может не волновать вопрос, а что дальше будет со всем нами?

— Насколько я понял, вы начали с того, что хорошему врачу ничего не грозит при любой власти? — смеюсь.

— Мне не грозит. А родственникам моих жён — тут уже вопрос. — Спокойно парирует он. — Либо моим друзьям. Либо товарищам друзей. Я могу у вас поинтересоваться вашими дальнейшими планами в этой провинции? Под «вашими» планами я понимаю скорее Ханшайым. Извините.

— Гхм… почтенный Файзулла, вы сейчас с простецким видом задаёте такие вопросы, которые в иных местах…

— Знаю. — Нетерпеливо перебивает доктор. — Но вы с сестрой не такие. Именно потому и спросил. Я хоть и не эта ваша Разия, но в людях тоже кое-что понимаю. Вы будете защищать земли от Ирана? Если да, то не следует ли самим радеющим за будущее гражданам позаботиться о формировании и обучении ополчения? Все те, кто говорит на пашто и дари, на многое способны даже в такой роли.

— Могу задать ещё вопрос? Файзулла, а почему вы сейчас предлагаете помощь против своего же, если говорить по букве, народа? Фарси и дари — один язык. Один народ. — Мне правда интересно, потому что врач смог меня удивить.

— Я в первую очередь врач, а не перс. И дарёному верблюду в ухо не заглядывают. Я умею отличить интересы народа от интересов правителей, — как-то мягко, но одновременно очень жёстко отвечает Файзулла. — И на престоле в Иране, если вы не забыли, сейчас всё равно сидит представитель вашего народа, человек из туркан [5] Чистая правда. Шахский престол регулярно занимали даже не выходцы, а целые династии тюркского происхождения. Да взять хоть и того же Нодир-шаха, уже упоминавшегося выше. .

— А самое главное, я бы хотел просто понять: что связывает Разию, — доктор явно обозначает интонацией « или тех, кто за ней стоит ». — И вас с сестрой, в тот момент, когда речь идёт о судьбе провинции.

— Вы простите, если я уподоблюсь почтенному Иосифу и отвечу вам вопросом на вопрос? — смеюсь. — А что вам известно о прибытии Разии к нам? Ну или о причинах, побудивших её сменить место жительства? Оставив удобный и привычный с о б с т в е н н ы й дворец в Исфахане, сменив его на комнату в доме Иосифа?..

_________

Как ни парадоксально, но от неравнодушных, энергичных, проявляющих неподдельную инициативу людей большинство государственных структур (в лице чиновников) всегда отмахивается: таким контингентом сложно управлять. Особенно на длительном отрезке времени.

Файзулла, к моему удивлению, оказывается гремучей смесью несовместимых, казалось бы, начал: с одной стороны, он действительно радеет за город и его народы, которые в душ е не делит по этническому признаку. С другой стороны, он более чем дремуч в любых аспектах работы с информацией.