Семён Афанасьев - Не та профессия-2

— А ты думаешь, что твои могут что-то знать о чужаках? — уточняю на всякий случай, чтоб через секунду понять, что задал глупый вопрос.

— Да, — коротко роняет Актар, не углубляясь в детали. — Кроме очевидного, запах рыбы на всю округу.

— И знаете что ещё, давайте Разию оставим с наблюдателем от пашто? — перевожу взгляд с Актара на Алтынай. — Актар, есть те, кто лурский поймёт кроме тебя? Вот зачем это нужно …

— … найдём. Хорошо. Но вначале её спросить надо, — отрывисто отвечает Актар, что-то попутно прикидывая. — Согласна ли она.

— Если оставите денег на чайхану, сяду вон там, у угла, — мгновенно соглашается Разия на роль соглядатая. — С мужчиной из пашто, которого дадите. Можем пару изобразить, если на людях…

_________

Мазияр за сегодня уже набегался. Честно говоря, с утра на ногах, с самого рассвета. К сожалению, в сезон, пока не закроются из-за наледи перевалы и горные дороги, надо успеть заработать денег и на всю зиму, и на начало весны.

Семья трудится без исключений и неважно, что тебе лишь одиннадцать. На «базаре» всегда есть работа даже для мальчишек: отнести известие в соседнюю долину, позвать или быстро разыскать кого-либо, подать воды не желающему выходить из тени, да мало ли.

Сегодняшний день был удачным. В поясе с рассвета нашли своё пристанище уже более десяти медяков, плюс один серебряный дирхам! Его Мазияру дал тот странный и непонятный человек, который пропах рыбой, как и его кони.

Поначалу, «рыбак» (как окрестил его про себя мальчишка) был вдвоём с товарищем. Но примерно в полдень, принося ему весть об очередных въехавших в долину от десятника стражи, второго друга рядом Мазияр не обнаружил.

Предусмотрительно не став задавать вопросы, он выпалил очередную новость и собрался было бежать, когда «рыбак» окликнул его:

— Погоди! — в первый момент Мазияру стало даже где-то не по себе от взгляда рыбьих глаз незнакомца.

Тот хоть и говорил на пашто, но с каким-то странным акцентом. Вторым поводом удивиться было то, что даже намётанный глаз уличного разносчика не мог хотя бы приблизительно определить, из какого народа происходит «рыбак».

Было в нём понемногу сразу ото всех, и ничего в пользу кого-то конкретного не свидетельствовало. Мазияр тогда ещё подумал: это ж как надо умудриться прожить жизнь (а «рыбаку» было на вид за сорок, вполне преклонный возраст), чтоб все черты твоего родного народа в тебе истёрлись.

— Держи, это тебе, — незнакомец, не обращая внимания на задумчивость пацана, сунул ему целый серебряный дирхам. — Ты хорошо сегодня выполняешь поручения десятника. Если будешь так же быстро бегать до вечера, получишь от меня ещё столько же.

Мазияр вежливо поблагодарил, сунул монету в пояс и подумал, что незнакомцу лучше бы было поселиться где-нибудь на «базаре». Сюда, в соседнюю долину, бегать каждый раз с очередной новостью было далековато.

Впрочем, почему и не побегать, когда на тебя за это сыплются серебряные дирхамы. Вот отец удивится вечером… А что до мехмун-сарая на базаре, одёрнул сам себя разносчик через минуту, то его б туда и не пустили, видимо. С таким-то грузом! Даже тут, на отдельной стоянке, всё этой рыбой провонял. Кто б его стал терпеть на «рынке»… А за целый дирхам лично Мазияр был готов стерпеть и б о льшие неудобства, чем пробежка по каменной лестнице вверх, потом вниз, потом дальше до конца соседней долины.

Ближе к часу Аср маленький разносчик специально наведался к десятнику, сделав вид, что о чём-то хотел спросить (второй дирхам не должен достаться никому иному, а что ещё одни люди в долину вошли, это Мазияр и сам видел).

Десятник не разочаровал: выдав ещё один медяк, он отправил Мазияра по привычному маршруту в соседнюю долину к «рыбаку» с очередным известием.

За поворотом Мазияр с удивлением обнаружил, что ему машет какая-то красивая женщина из чайханы. Чуть запнувшись, он подумал, что не будет большого греха, если узнать, что именно хочет такая красавица. Не важно, что рядом с ней уже кто-то есть: Мазияра она позвала сама.

— Здравствуйте, что случилось? — вежливо спросил он, приблизившись.

— Хотела угостить такого славного работника, — приветливо улыбнулась зеленоглазая красавица на фарси. — Бери. Ответишь на пару вопросов?

— Спасибо, — Мазияр выполнил полагающийся по этикету жест благодарности и, не чинясь, отломил себе добрую треть горячей лепёшки с луком, которая нетронутой лежала на столе.

Видимо, незнакомая персиянка была небедной, если ела только овощи, не прикасаясь ни к хлебу, ни к мясу. Впрочем, мясо потреблял её спутник-пашто.

— Так какие у вас вопросы, уважаемая?..

Выйти из-под навеса чайханы удалось только через полчаса: во-первых, его изрядно накормили. Спасибо большое.

Во-вторых, персиянка узнавала о ценах еды в долине, об образе жизни зимой, о количестве жён у отца Мазияра… В общем, задавала обычные вопросы иностранца и незнакомого человека.

Не будь необходимости бежать с очередным известием к «рыбаку», Мазияр бы и вовсе весь остаток дня провёл с Разиёй (так звали незнакомку). Он бы ей показал и улицу, и дом (где живёт), и старую баранью шкуру возле дувала. Ещё можно было бы сходить на площадку с ошкуренным столбом, где бегают наперегонки…

О лучшем времяпровождении нельзя было и мечтать: сытый живот, красивая женщина, вдобавок беседует как с равным. Её спутник, кстати, вообще был не похож на её мужчину! Всё время молчал, не обращая внимания на то, как такая красавица улыбается постороннему! Раз за разом, с замиранием сердца подумал Мазияр, и губы сами расплылись в улыбке.

Напоследок Разия предложила звать её сестрой и дала ещё один серебряный дирхам. Просто так, ничего не прося взамен, только с грустью глядя на Мазияра и что-то прошептав на непонятном языке. Ещё потрепав его чёрные курчавые волосы.

Мазияр, набравшись смелости, даже задал вопрос:

— Ты замужем?

— Нет, — тут же ответила она и ещё раз улыбнулась.

— Я вырасту, и мы ещё поговорим об этом, — солидно уронил Мазияр и, извинившись, вежливо попрощался по всем правилам. Предупредив, что зайдёт завтра, если Разия не против.

— Заходи, — кивнула она, тепло глядя на него и ещё раз коснувшись рукой его волос. — Если не уеду, буду ждать.

Всю дорогу до «рыбака» Мадияр улыбался и весело щурился. Бежать, правда, в этот раз не вышло: мешал набитый живот. Ничего страшного, ради беседы с такой женщиной, пусть ждут все "рыбаки" мира…

— Не тяжело было? — спрашивает Алтынай, садясь напротив Разии, как только «перехваченный» персиянкой посыльный выходит наконец из чайханы и направляется к адресату.