Семён Афанасьев - Не та профессия-2

«Клиент» падает как подрубленный.

Местный паренёк, назвавшийся Мазияром, ведёт себя как самый настоящий представитель своего народа. Глядя исподлобья на Актара, не считаясь с количеством людей вокруг (все из которых чужие), малец рубит в лоб:

— Я не стал вам мешать, поскольку вы сослались на имя Разии. Кто вы такие и как докажете, что не учиняете сейчас произвола?

— Мы свято чтим Пашто-Валлай и не имеем никакого отношения к беззаконию, — серьёзно отвечает Актар, как будто говорит с ровесником. — Нам нужна твоя помощь, как хозяина. Этого человека надо судить по правилам шариата, для начала, за кражу коней у Хана туркан на нашей земле [11] Примечание. Было в МЛАДШЕМ СЫНЕ. Шариат — это аналог уголовного права. Он имеет свои нюансы. Гражданское право — акикат. Торговое-коммерческое — муамаллят. Про шариат чаще говорят. Но на самом деле муамалят намного жестче шариата. Именно в муамаляте чаще всего отрубаются руки, ноги, головы. Например, за неоднократный обвес на базаре — приравнивается к неоднократному воровству — отрубается кисть левой руки. . Ты можешь указать дорогу, куда его лучше нести? И подсказать, как именно сейчас собрать суд и тех из ваших, кто способен судить?

— Время для суда не самое подходящее, идите за мной, — бормочет малец, уверенно топая к каменной лестнице.

— У нас неотложное дело, надо ловить второго, — хмуро поясняет Актар, пристраиваясь следом.

Его более молодые земляки вопросительно смотрят на меня, но я только отмахиваюсь и кладу «задержанного» себе на плечо. Во-первых, всё равно я его унесу быстрее них. Во-вторых, усыпил я его, возможно, надолго; проснётся далеко не сразу.

— Мы не хотим беззакония, потому рассчитываем на ваше соблюдение правил гостеприимства и справедливости, — продолжает Актар.

— Двери нашего дома открыты для всех, пришедших с миром, — не по-детски взросло, не оборачиваясь, отвечает парень по пути к каменной лестнице. — Здесь тоже чтут Пашто-Валлай. — После паузы он добавляет. — Это точно поможет Разие?

Придерживаю на ходу свободной рукой набирающего воздух Актара, немой пантомимой изображаю требуемое и отвечаю вместо старика:

— Вот во время суда просим лично тебя позаботиться о Разие. У нас не будет времени уделять ей внимание, а одну её оставлять не годится.

— Я буду присутствовать на суде. О Разие позабочусь, если там будет происходить что-то неподобающее для женских глаз и ушей, — моментально реагирует наш провожатый, ростом едва достающий Актару до подмышки.

Идущие рядом пашто, включая самого Актара, давят в себе улыбки, изо всех сил сдерживая даже тень смеха.

После форсирования каменной лестницы с беглецом на моём плече, парень по имени Мазияр приводит нас ко двору мечети:

— Ждите тут, — по-взрослому и хмуро роняет он и отправляется за взрослыми.

— Сходи за сестрой, — предлагает мне Актар, щурясь в сторону горного склона и вечернего неба.

— Без женщины в такое время не обойдёмся? — уточняю на всякий случай.

— Она основная потерпевшая сторона, одна из. И сейчас будет спор, в том числе, о её интересах, — Охотно поясняет Актар. — Хочешь, можешь говорить от её имени. Я подтвержу, что ты имеешь право. — Он ехидно и вопросительно смотрит на меня.

— Вот тут я не уверен; так бы сразу и сказал, — бормочу себе под нос, разворачиваясь в направлении стоянки туркан.

Актар весело ржёт, затем добавляет мне вслед:

— Тут сейчас очень серьёзный спор завяжется, вот увидишь. Она тут совсем нелишняя будет, без неё могут и вообще не договориться.

— Из-за Пашто-Валлай? — бросаю через плечо, уже удаляясь.

— Да…

— Тогда надо пошевеливаться, — перехожу на лёгкую рысь.

— А я тебе о чём, — доносится в спину от Актара.

_________

Атарбай, как обычно пренебрегая конём, неподобающе статусу прибежал на своих двоих. Причём перед этим он ещё и явно сбегал на стоянку сотни, где ему указали, что она тут. Стало быть, сделал крюк…

С одной стороны, Алтынай не собиралась оставлять то развлечение, которое сам Атарбай называл «сверлением черепа». Он так смешно хмурился, когда вспоминал эту фразу, что отказать себе в удовольствии порой было выше её сил. Кстати, процесс сверления кочевникам был известен, но такое вот употребление понятия было в новинку и саму Алтынай ужасно веселило.

С другой стороны, сейчас в беготне Атарбая был определённый смысл: вместе с пашто, они достаточно быстро изловили одного из двоих беглецов, и путь их при этом лежал через крутую каменную лестницу, по которой коням ходу не было. Можно сказать, это был один из тех случаев, когда его настоятельные напоминания о том, что воин обязан уметь хорошо бегать (с грузом в том числе), нашли своё очередное подтверждение.

А ловить беглеца они вообще отправились по какой-то из горных троп пашто, где кони бы тем более не прошли. Как ни удивительно, но для этой местности постулаты Атарбая очень часто годились гораздо чаще, чем многовековой конный опыт туркан.

Уже по его виду Алтынай поняла, что далее потребуется её участие:

— Поймали, кого хотели? — спросила она по инерции на столичном диалекте, выбираясь из-за низкого дастархана.

— Одного да, второго нигде не было, — чуть напрягся в ответ Атарбай на восточном туркане, поскольку столичным наречием не владел (мог только понимать).

Алтынай повернулась было к Разие, но та опередила её:

— Я поняла. Пойду с вами?

— Обязательно, — ответил за Алтынай Атарбай. — Без тебя вообще может не получиться разобраться.

— Каких ожидаешь проблем? — по дороге к мечети продолжила Алтынай, верно оценив состояние друга.

— Обо всех даже не скажу, — почесал нос тот. — Но самым первым вопросом будет, как судить. По шариату или по Пашто-Валлай.

— Пашто же тоже правоверные? — неуверенно отозвалась на столичном туркане Разия, шагающая рядом. — Что не так? Какие возможны осложнения?

— Вот я сейчас всё понял, но ответить на этом языке точно не смогу, — впал в ступор Атарбай. — Алтынай, переведёшь?

— Давай я переспрошу, если не пойму, — предложила Разия, останавливая Алтынай движением руки. — Говори дальше.

— У пуштунов есть проблема. Вернее, особенность. Эта особенность совсем не проблема, когда дело ладится только между ними, без участия других народов. Когда же оказываются вовлечены соседи, судебное разбирательство, или приравненное к оному, очень часто перерастает в длиннющие дебаты на тему, как судить. В отличие от нас, у них рядом друг с другом существуют сразу два кодекса: Пашто-Валлай и Ислам. В нашем случае, шариат…

— У нас тоже есть свой Свод Степи, и тоже вместе с Исламом, — как будто раздумывая, напомнила Алтынай.