Михаил Тихонов - Хроники мизантропа 1. Бродяга [СИ]

Не понимаю… Но этот мир мне нравится все меньше и меньше… Я никогда особо не верил ни в бога, ни в дьявола, но сейчас перекрестился, пытаясь вспомнить хотя бы одну молитву… Почему-то в голову лезло только мусульманское «Бисмиллохи, аль рахман, аль рахим»…

Не знаю… Есть ли наши боги в этом мире, но короткую молитву на арабском повторяю несколько раз. Как-то полегче становится…

Оставаться в этом месте дальше нет никакого желания. Быстро подбираю свои метательные снаряды, сослужившие мне хорошую службу и, обтерев их о лохмотья, в которые превратился мой плащ, направляюсь к выходу, так и держа болты в руках… На всякий случай, ага… Решено… Надо сделать специальное крепление на предплечье, чтобы оружие было в непосредственной доступности постоянно…

Я уже собирался потянуть дверь на себя, когда взгляд зацепился за покосившийся дверной проем во вторую комнату. Точнее за вещь, лежащую на самом пороге. Кинжал.

Ага, мой кинжал, который я вечно теряю. Оставлять его тут, учитывая острый дефицит с оружием, было по меньшей мере расточительством… Искать серебряк, отданный Дыму, я само собой не стану, но вот кинжальчик нужно забрать…

Быстрым шагом возвращаюсь и, наклонившись поднимаю кинжал. При резком движении напоминает о себе заноза, почему-то до этого никак меня не беспокоившая с того момента, как я смог расправиться с тварями…

Ну, дело секундное. Быстро выдергиваю короткую щепку, осложнившую мою жизнь и понимаю, что способность к превращению вернулась… Ух, на душе сразу облегчение…

Я уже собираюсь все-таки покинуть это негостеприимное место, когда любопытство вновь толкает меня совсем в другом направлении. Угу… Мне становится интересно, что же находиться во второй комнате.

Тлен, тьма и смерть… Вторая комната чуть меньше размерами, чем та в которой я дрался с неизвестными монстрами. Такие же гнилые стены, с потеками воды и грибком… Но это ерунда…

В комнате стоят две кровати… деревянные, сгнившие до самого основания… И на них лежат мумии… Не знаю, как давно тела находятся в таком состоянии, но точно не менее года… Почему они мумифицировались в таком микроклимате, тоже не поддается логическому объяснению… Но вот лица, пусть и измененные, узнаю сразу…

В голове кавардак… Дым и Хельга… Получается, монстры, которых я убил, приняли образ реальных людей. Детей… Как… Как такое возможно, что люди в поселке не заметили подмены? Ладно, возможно на них действовал тот же морок, которому поддался я…

Но… Оран. Он же маг… Да и сидели мы на скамейке около дома… Разборки устраивали… А тут… лежат тела детей… Давно…

Сердце сдавило болью и тоской… Мне захотелось оказаться как можно дальше от этого ебанутого селения, где происходят такие вещи… Эти твари… Ведь в любом случае кого-то сюда заманивали… Да, видел я у печи на полу кучки разгрызенных костей, когда вернулся за кинжалом…

Как так? Неужели никто не искал пропавших? Быть такого не может… Не хотели искать… Люди, да и не только, просто равнодушные твари, которым проще оплакать потерю, чем разбираться в причинах… Становится тяжело дышать… Подхожу к закрытому ставнями окну и одним ударом измененной лапы просто выбиваю его наружу…

Хлынувший внутрь веселый солнечный свет, лишь усугубляет мое настроение… Где-то по улице идут люди, весело разговаривая… А тут… Нет, мне не понять… Как можно не заметить такое… Снова кидаю взгляд на спокойные, навеки застывшие лица мальчишки и девушки… Они умерли во сне… Даже не заметив…

Трясущейся рукой лезу в карман… Черт… Еще и сигареты раскрошились… Всего одна уцелела… Плохо…

Сую уцелевшую тонкую палочку сигареты в зубы и щелкаю зажигалкой. Горький дым в этот раз не помогает привести мысли в порядок. Ненависть пожирает мою душу… Мне хочется убивать… Всех подряд… Правы они, виноваты… Мне плевать… Нельзя оставлять жизнь тем, кто допускает такое… Снова короткий взгляд на два тела… Они укрыты тонкими одеялами, на удивление уцелевшими, лишь покрылись тонким слоем плесени…

Мертвых всегда нужно хоронить… Нельзя, чтобы они вот так лежали… Неприкаянные…

Втягивая сигаретный дым, с ухмылкой подношу горящую зажигалку к торчащему перед моим лицом обломку ставни. Смолистый, до красноты… Хорошо разжигать дрова щепками из такой древесины…

Язычок пламени перескакивает на деревяшку и начинает жадно пожирать ее, разрастаясь в размерах… Я не буду копать могилы, а устрою погребальный костер… Я не знал этих двух подростков, но они имеют право покоиться с миром… Докурив сигарету, кидаю прощальный взгляд на тела и выпрыгиваю в окно, уже объятое пламенем.

— Гори, гори… Моя звезда… — Тихо напевая под нос старый романс, я смотрю на огонь, разрастающийся с неимоверной скоростью.

Откуда-то из глубины моей опаленной души идет волна пламени, воображаемого само-собой, но мне кажется, что это не дом горит, а я… Хоть и стою всего то метрах в двадцати, но жара просто не чувствую… Потому что ненависть к людям горит во мне сильнее устроенного пожара…

Кстати, почему никто не бежит тушить? Оборачиваюсь назад… А нет, уже бегут… Ладно, пусть разбираются сами, а мне пора…

До стены отсюда недалеко… Перекидываюсь в зверя и огромными прыжками несусь в ее сторону… Мне просто не хочется здесь оставаться… Пошли все на хер… Орден, Ргых, Йорик… Оран и эти люди, живущие рядом с домом, где неприкаянными лежали два детских трупа…

Прыжок, еще прыжок… Частичная трансформация. Цепляясь за гладкие бревна стены, быстро забираюсь наверх. Оттолкнуть попавшегося на пути стражника и спрыгнуть с противоположной стороны…

Ненависть к людям гонит меня огромными звериными прыжками, как можно дальше отсюда… Мне слишком сильно хочется их всех убить, но остатки человечности не дают сделать этого… Поэтому я просто ухожу, сжигаемый ненавистью и злобой…

Бег… Огненный ветер ненависти… Бьющие по лицу ветки деревьев… Остановившийся воздух, который просто не движется, преграждая плотной стеной путь вперед… Брызги грязной воды из-под лап, когда на дороге попадались лужи и узкие лесные ручейки…

Будто набат звучит в голове треск догорающего дома… Песня огня… Песня очищения… Сжечь… Сжечь всю мерзость вокруг, чтобы поглотило всё очищающее пламя… Не оставляя ни следа от грязи этого, да и не только этого, мира…

Сколько я уже так несусь, не разбирая дороги? Не знаю… главное уйти, убежать, улететь… Как можно дальше, чтобы не видеть лица людей. Да и нелюдей тоже видеть не хочу… Никого… Устал… Еще тогда, на могиле любимой женщины, во мне не осталось ничего, кроме усталости…

Нет, иногда появляются просветления в пасмурном меланхоличном настроении. Даже жить снова начинает хотеться… Но… Случается очередная херня, и все по новой… Ненавижу… Всех…И себя тоже.