Сергей Лукьяненко - Семь дней до Мегиддо

— Крупный? — спросил Виталий.

— Очень. Тело на человеческое похоже. Он был голым, но… в общем не понять, мужчина или женщина. Всё везде ровно, как у куклы. Кожа… ну, вроде как человеческая, не чешуя и не хитин. Все конечности очень длинные, несоразмерно. Суставы крупные, как шары. А может, это ноги-руки были такие тонкие? Знаете, да! Конечности тоньше, чем ожидаешь, поэтому и суставы такие.

— Количество суставов? — спросил деда Боря.

— Нормальное. Ну… колени-локти… голеностопы-кисть… Да, точно, обычное количество.

— Значит, не слендермен, — сказал деда Боря. — Палочник? А, Вит?

— Возможно, — согласился тот.

— Башка крупная и вся мохнатая… — продолжил я по инерции. Остановился и спросил: — Вы что, встречали разных монстров?

— Откуда бы, — деда Боря смутился. — Это фольклор. Понимаешь, когда мы заподозрили, что на Земле давно живут какие-то чужие твари, то стали изучать городские легенды, сказки, мифы…

— Тосты… — тем же тоном подхватил Юра. — Шучу. Не морочьте Максу голову. Всё это чушь! Рычун из Морозовской больницы, великан из Даева переулка… Рассказывай, Макс.

— Ну… — я собрался с мыслями. — Глаза прикрыты прозрачными… веками? Или колпаками? Первым выстрелом я попал в голову, ему кровь туда натекла. Между глазом и этой оболочкой.

— Он был вооружён? — деловито спросил Юра.

— И да, и нет. В лапах ничего не было. Ладони, кстати, здоровенные… странные такие. На ногах тоже то ли ступни, то ли ладони… Но вот верхними конечностями он бил на расстоянии. Меня отбросил, если бы не Гнездо — я расшибся бы насмерть. В металлическую дверь колотил, сминал…

— Какую дверь?

— В Гнезде есть защищённая зона, туда проход закрыт дверью из серо-голубого сплава.

Мужчины переглянулись.

— Ладно, не о том речь, — решил Юра. — Значит, наносит удары на расстоянии?

— Да, причём и удары, и разрезы. Вспарывает всё.

— Скорее всего, силовое поле, — сказал Юра. — Может генерировать широкий поток или тонкий луч… Парень, как ты справился?

— Я же говорю — был призван! — ответил я. — Вы чувствуете Гнездо, подходя к нему?

Юра кивнул:

— Дискомфорт.

— Я тоже. Раньше… А когда был призван, то наоборот. Словно манящая сила. Как… как музыка! Гнездо могло на меня влиять. Ускорило… я двигался так быстро, что у меня кости в ногах ломались. Ну и патроны. Я купил в Комке, спросил боеприпасы против Изменённых. Не знаю, что в них особенного, на вид обычный патрон, обычная пуля. Но после нескольких попаданий монстр сдох.

— Давайте говорить «умер», Максим, — попросила Елена. — Не забываем, что это был человек. И вряд ли он мечтал о такой судьбе.

Я неловко кивнул и замолчал.

— Значит, они могут изменять и взрослых? — спросил Юра. — Монстр не походил на ребёнка?

Я подумал, что старшие стражи тоже на детей ничуть не походят, уж про монаха и не говорю. Но потом вспомнил мысленные голоса… и у твари в Гнезде, и у приходившей ко мне. Не было в этих голосах ничего детского.

— Не походил. Мне кажется, это был взрослый. А почему вы так уверены, что это Изменённый, а не сам пришелец?

— Они, гады, лично драться не любят, — мрачно сказал деда Боря. — Они всё больше чужими руками. Такие вот у нас ощущения на основании анализа мифов… и тостов, если угодно.

— Вы уверены, что хотите идти? — спросил я.

— Я уверен, что идти мы должны немедленно, — сказал Виталий. — Пока приходившая к тебе особь не обзавелась невидимостью и силовым полем.

Я подумал, что мы уже могли опоздать. Но вслух этого не сказал.

— Только позвольте, я посещу туалет? — попросил деда Боря. — Я быстро. Нам и так хватит поводов обмочить штаны.

В сторону клиники сразу пошли Милана, Василий Семёнович и деда Боря — я отдал им два магазина к ПМ. А сам с остальными двинулся к Комку.

День стоял сырой и прохладный, небо затягивала облачная дымка, сквозь которую просвечивало кольцо. На улицах было довольно людно. Кто-то шёл в магазины, кто-то просто гулял. И машин ездило довольно много, ну, не так, как в моём детстве, но всё же.

Странно, что в Москве не прижились велосипеды. С машинами-то всё понятно, добыча нефти после Перемены резко упала, цены на бензин взлетели, удовольствие стало слишком дорогим. Но вот почему люди массово не пересели на двухколёсный транспорт? Азия и раньше была забита велосипедами и электроскутерами, сейчас это вообще основное средство передвижения. У нас, хоть климат и потеплел, снег лежит максимум две-три недели в году, люди предпочитают ходить пешком. Метро? Ну так станции далеко друг от друга, Москва не Лондон и не Париж.

Но для нас в этом был плюс — с тяжёлыми сумками на велосипедах не слишком удобно.

В Комке мы выстояли короткую очередь. Два сёрчера сдавали мелкий лут, синие и фиолетовые кристаллики. Мужчина средних лет покупал костюм. Вот что надо иметь в голове, чтобы выложить два орика и три ёлки за обычный деловой костюм, пусть и от «Бриони»?

Мы подошли все вместе — Виталий Антонович, Юрий, Елена и я. Продавец уставился на нас с любопытством, но первым разговор не начинал.

— Моим друзьям нужны такие же патроны, как те, что я покупал, — сказал я.

— Как те, что покупали у меня или у конкурента? — с явственной обидой уточнил Продавец.

— Ну… какие мощнее, — неловко сказал я. Надо же! Конкуренция! Борьба за клиента!

— Для какого оружия?

— «Абакан», — сказал Виталий Антонович. — Два магазина.

У меня было подозрение, что в сумках не пистолеты. И всё же я напрягся. Легальным автомат быть не мог, гражданскому не разрешат. За незарегистрированный пистолет светил серьёзный штраф, а вот за автоматическое оружие можно было и реальный срок получить.

Что там у Юрия? Гранатомёт?

— Бенелли-полтинник, двенадцатый калибр, — сказал Юрий, и я чуть успокоился. Помповое ружьё — это законно. — Двадцати патронов хватит.

— Планируете маленькую войну? — осведомился Продавец. — А даме?

Я был уверен, что сейчас услышу название какого-нибудь экзотического пистолета. Или автомата, чего уж мелочиться.

— Даме тоже патроны двенадцатого калибра, — сказала Елена. — Дайте десяток с дробью, дама не воинственна.

— Вам нужна дробь от Изменённых? — уточнил Продавец. Кажется, Елена его озадачила.

— Найдётся такая?

— Посмотрим, — решил Продавец и удалился за занавес.

Елена повернулась ко мне:

— В моём возрасте поздно учиться палить из автомата. А на охоту я с папой ходила, — взгляд у неё слегка затуманился. — Он был большой любитель… однажды медведя взял. Без меня, врать не буду.

— У вас охотничье ружье? — уточнил я.

— Обрез, — сказала Елена. — Сама стволы пилила! Знаете, хирурги с пилами умеют обращаться.

Час от часу не легче.

Обрез — это тоже реальный срок.