Михаил Баковец - Телепорт

Зараза, без поллитры не разберёшься.

Третий вариант, мой Дар помогает от местной гадости.

Четвёртый...ну, тут всё сложно. Хотя и не стоит сбрасывать со счётов. По нему выходит, что переход награждает меня местными антителами, иммунитетов, легко включая в мироздание.

«Но по бабам всё равно ни-ни, если только с резиновой защитой и без поцелуев».

Вручив Шафдичу ткань, нитки с иголками и объяснив, что от него требуется, я переместился на Череп. На этом неприступном острове я понемногу строил себе базу. Начал с металлического каркаса и вот сегодня уже можно цеплять на стены стальные листы. Когда этот теремок закончу, хрен кто сможет меня из него выкурить. Я ещё и пару пулемётных точек оборудую наверху в маленьких пещерках, не поленюсь склепать дистанционное управление, авось, в интернете найдётся что-то из нужных схем.

Осталось только набраться храбрости и обнести склад или оружейный магазин, что для меня непросто.

Прошло ещё две недели. К этому времени я уже наблатыкался с грехом пополам беседовать с Шафдичем. Других я понимал, как и они меня, но вот вести беседы со страшным донгацем не осмеливались, тут же начинали заикаться или вовсе немели. Разве что дети относились ко мне хорошо, чувство страха в них имелось, но они с ним вполне справлялись, особенно, когда я принёс ворох удочек взамен поломанных - на рыбную ловлю с помощью земных снастей они подсели плотно, особенно у них ценились блёсна.

- Почему вы решили, что мне нужны человеческие жертвы, Шафдич?

- Донгац, я не понимаю тебя.

- Когда вы меня увидели во второй раз, то у статуи лежали два черепа - большой и маленький. Ещё я помню, что женщин и младенцев было по трое.

Дикарь чуть помялся, потом дал ответ.

- Никто не знал, что любит донгац. Старый донгац всегда хотел крови и головы врагов.

- Старый?

- Очень давно это было, пришёл он издалека, с другого берега большой воды, которая горька и ядовита.

- Хм, понятно... ладно, об этом потом. А что в кострах жгли, в котелке? Вонь стояла жуткая.

- Дыхание донгаца в ту ночь нас спасло и испугало врагов. Этот дым - символ его дыхания...

Понемногу смог выпытать, что в племени обязательно появляется донгац, когда всё становится очень плохо. Был у них и человек, тот самый любитель голов, который уничтожал врагов одним движением руки (как именно, что за спецэффекты при этом сопровождали - рассказчик не знал). Был и летающий ящер, спасший самую крупную деревню, куда собрались все роды племени делокан, собираясь защищаться от полчищ врагов, следующих по пятам. Неведомая огромная тварь рухнула с небес, уничтожив за мгновение несколько десятков врагов, а потом устроила бойню для оставшихся. Шаманы назвали ящера донгацем на всякий случай, хотя дальнейшего участия в жизни племени тварь не принимала, просто поубивала враждебных воинов, часть сожрала и улетела. Потом деморализованных врагов долго отлавливали в лесах, принося в жертву ящеру (как понимаю, неведомая драконообразная зверушка пролетала мимо, увидела толпу вкуснятины и решила полакомиться, на шатры и шалаши заопасалась падать, ценя свои лапы да брюхо, держа их подальше от толстых и длинных жердей, а вот осаждающим деревню дикарям досталось по полной - видимо, там было чистое поле).

Были донгацы и из числа местных, обычно вождь, которого поили особым отваром шаманы, или сильный воин. Если вождь не в силах принять на себя возложенную честь, в исключительных случаях посланцем, сосудом духов становился шаман.

На данный момент от всего племени осталось несколько разобщенных родов, прячущихся вдоль озера в зарослях. Делоканы как и пара других дружелюбных племён попали под удар чужаков. Они пришли издалека и принялись сеять опустошение. Убивали мало, только воинов, стариков да детей, младенцев, которые остались без ухода и были обречены, прочих старались захватывать в плен, сажали в клетки и отправляли в сторону большой воды (а ещё горькой и иногда громкой...думаю, речь про море или океан с солёной водой и грохочущими штормами).

- А зачем? - поинтересовался я.

- Не знаю. Никто не знает, у далоканов не осталось шаманов, а без них спросить у духов ответа невозможно.

В общем, такого террора озеро давно не видело. Племена если и сходились насмерть, то проигравших изгоняли, забирали имущество, территории, красивых женщин и маленьких детей. У несчастных и мысли не возникало возмутиться, ведь это так всегда было, законы предков и всё такое... тьфу, блин. Хотя с другой стороны, может, и правильно, не было повального геноцида, вырезания от мала до велика за редким исключением. Изгои рано или поздно останавливались, разбивали лагерь и начинали понемногу восстанавливать численность племени, всё же, всех женщин никто не забирал, да и девочки подростки почти всегда выживали, убийство детей племена у озера не поощряли.

Кстати, та дикарка, чей череп я видел, добровольно согласилась на смерть. Задушила младенца и приняла яд какой-то лианы. Голову её и ребёнка очистили за ночь муравьи, к коим те были подброшены. Плоть дикари посчитали лишней, решив, что мне станет по нраву голая кость... это мнение появилось при виде гладкой и блестящей поверхности шлема, забрала и резины противогаза, в которых я громил становище врагов.

- Охренеть, - только и смог я выдать.

Другой мир, другие мысли... всё другое.

- Здорово, спортсмен, как дела на любовном фронте? Повезло с той рыженькой, или...

Тренер посмотрел на меня хмурым взглядом, демонстративно пощёлкал костяшками и только потом протянул пятерню для рукопожатия:

- Ну, здорово, ворон.

Пару минут мы чуть ли не по паровозному пыхтели, проверяя оппонента на прочность. Сдались одновременно.

- Здоров бугай, сразу видно - моя школа.

- Пфе, - фыркнул я, - кто тут кого ещё учить должен. Школоло. Так понимаю, обломилось тебе, причём в неприятном контексте этого слова, раз ты меня сразу в вороны записал?

Санёк тяжело вздохнул, потом махнул рукой:

- Полный облом. Сначала всё нормально было, погуляли немного по аллее, зашли после этого в кафешку на Горького, там кофе с пирожным она слопала. Вела себя многообещающе, и вообще она очень интересная, но...

- Но?

- Опять пошли гулять после кафе, попросила провести её по интересным улицам, показать что тут и как...

- Так она не местная?

- Нет, конечно! Я разве не говорил?

- Только о том, как слюни пускал на неё в магазине, - ухмыльнулся я.

- Да иди ты.

- Ладно, ладно, не дуйся и не обижайся, а то на обиженных, сам знаешь, что кладут.

- Хватит ржать, блин.

- Всё, я сама серьёзность, - я быстро провёл пальцем вдоль губ и напустил на себя сосредоточенный вид. - Так что там с твоей Олесей случилось дальше, после кафе?