Юрий Корчевский - Взлет разрешаю! [litres]

Активные боевые действия с обеих сторон прекратились, дороги превратились в направления, преодолеть которые могла только гусеничная техника. Обе стороны по железной дороге подвозили топливо, боеприпасы, провизию, медикаменты. Но дальше железнодорожных пакгаузов ничего из доставленного не шло, распутица. Ни в немецкой, ни в Красной армии грузовиков повышенной проходимости в достаточном количестве не было. Только по осени 1942 года американцы начали поставлять в СССР «Студебеккер», машину надежную, со всеми ведущими мостами, с высокой проходимостью. Грузовик сразу полюбился фронтовым шоферам, как и «Бантам-Виллис».

Для авиаразведчиков новая задача – пролететь вдоль железнодорожных путей, сделать фото. Причем как днем, так и ночью. И наши и немцы старались погрузочно-разгрузочные работы вести ночью. У немцев разведывательный самолет есть «Фокке-Вульф-189», прозванный на фронте «рамой» за двухбалочный фюзеляж. Тихоходный, он часами мог висеть на большой высоте в 8–9 тысяч метров. По рации докладывал об обнаруженных целях, и тут же следовал или артиллерийский налет или бомбардировка «лаптежников», как прозвали пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87». Зенитная артиллерия до «рамы» не доставала, а и достала бы, сбить одиночный самолет затруднительно. Для истребителей тоже трудная цель, моторы должны иметь наддув, у летчика дыхательная аппаратура. К тому же «рама» имела хорошее оборонительное вооружение и могла постоять за себя. Потому «рама» считалась ценным трофеем.

Самолет под управлением Павла вылетел на дневную разведку. Задача – проверка железнодорожных станций и разъездов. Если боеприпасы и продовольствие, личный состав можно укрыть, то с тяжелой бронетехникой сложно. Главная ударная сила вермахта танки и самоходки. По весне деревья голые, без листьев и укрыть технику под их кронами не получится. Маскировочные сети рассчитаны на зиму или лето, имеют соответствующую раскраску, тоже не годятся.

Прошли на большой высоте над районом, который интересовал командование. Оптика хорошая, мощная, все детали будут на пленке отчетливо видны, потому как воздух чистый, видимость «миллион на миллион». Летели в масках, высота восемь тысяч метров, один кислородный баллон уже был пуст, но «пешка» уже к Быково идет. И вдруг сюрприз. Впереди и с превышением метров на пятьсот – шестьсот «рама» летит в попутном направлении. Аж руки зачесались сбить. И штурман на «раму» смотрит, как кот на сметану.

– Рискнем? – спросил Павел.

– Ты командир, тебе решать. В принципе – задание выполнено, топливо еще есть, патронов полный комплект.

Кабы пушка на «пешке» была, хотя бы как на истребителях – 20 мм. А в носу только два пулемета – ШКАС и УБ, неподвижно закрепленные. Наводить всем корпусом надо. На крупнокалиберном УБ на два обычных патрона в ленте один бронебойно-зажигательный. В полете такой пули хорошо трасса видна, можно прицеливание корректировать.

«Пешка» уже выработала большую часть бензина и легко лезла в горку. На альтиметре восемь тысяч пятьсот метров. Точно на этой высоте «рама» идет и ПЕ-2 ее догоняет. Бортстрелок «рамы» бомбардировщик заметил, Павел видел, как зашевелился ствол пулемета. Медлил стрелок. «Пешка» сильно напоминает «Мессершмитт-110». Если бы была боковая проекция, были видны красные звезды или черно-белый крест. Дистанция сокращалась. Двести метров, сто. Пора! Павел взял в прицел кабину стрелка. В первую очередь его уничтожить надо. Дал очередь, подкорректировал. Бортовой стрелок тоже огонь открыл. Спереди у «пешки» защиты нет, кроме лобового бронестекла.

Павел жал на гашетку, увидел, как от «рамы» полетели куски обшивки. Бортстрелок огонь прекратил. Уже хорошо, можно подобраться ближе. Только на FW-189 экипаж опытный, летчик перевел самолет в пикирование. Павел маневр повторил. ПЕ-2 «раму» в скорости превосходит. Немецкий пилот даже на пикировании ухитряется немного смещаться влево-вправо, не давая прицелиться. Павел уже близко, не более сотни метров. Открыл огонь, видел, как трасса ударила по «раме». Пора выводить самолет из пике. Земля стремительно приближается, а тормозных щитков, чтобы погасить скорость, нет. Штурвал на себя. От перегрузки потемнело в глазах, но вывел «пешку» в горизонтальный полет. Только тогда выдохнул. На выводе боялся одного – выдержит ли самолет перегрузку? Выдержал! И тут же доклад по внутренней связи бортстрелка:

– «Рама»-то в землю воткнулась! Взрыв был, сейчас пожар наблюдаю.

Павел развернул бомбардировщик. Не так часто «пешка» воздушные победы одерживает, хочется полюбоваться.

– Штурман, место!

Такая команда предполагает, что пилоту необходимо знать местонахождение. Матвей Савин штурман молодой, но опытный. Понял, что от него требуется.

– Мы уже над своей территорией.

Это важно. Подтвердить сбитие вражеского самолета могут наземные войска, иначе победу не засчитают. Приписками Павел не занимался, но и свое упускать не хотелось. За «раму» две тысячи рублей премии платили. Хотя в бою о деньгах никто не вспоминал, моральное удовлетворение было главным. Уничтожить ненавистного врага!

Павел снизился до пятисот метров, сделал два виража, полюбовался на догорающую «раму». От избытка чувств покачал крыльями, заорал «ура!». Дурачился, но «раму» и истребители не часто сбивали, тем ценнее победа.

В штабе полка доложили о выполнении задания, о сбитой на обратном пути «раме».

– Был звонок, что какой-то «петляков» «раму» сбил. Я думал – не из наших. Поздравляю!

Постепенно теплело, зазеленела трава, сначала на пригорках, где солнце прогревало. На деревьях ярко-зеленые листья из почек развернулись. А главное для воюющих сторон просохла земля. Автотранспорт активизировался, со складов потребные припасы в войска перевозит. Для наших штурмовиков самая работа. Летчики разных полков зачастую при встрече обменивались мнениями о своей технике, о приемах боя. Как-то Павел встретил двух летчиков-штурмовиков в столовой, разговорились. Его интересовала бронезащита кабины.

– Как тебе сказать? От пулеметной пули защищает, это точно. А если при штурмовке, на высоте триста-четыреста метров попадет снаряд «эрликона», броню пробьет и взорвется. Ты думаешь, бомбер, почему потери штурмовиков такие большие? Над головами войск противника висим. А у немцев зенитной артиллерии полно.

Верховный главнокомандующий И. В. Сталин, полный необоснованных надежд после наступлений РККА под Москвой, первого мая издал приказ № 130, где говорилось:

«Приказываю Красной армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев».