Василий Криптонов - Капкан [СИ]

— Вы, наверное, хотите завладеть документом, о котором я говорил Юну, так? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Насколько я понимаю, это некий компромат на Хуа? — уточнил Реншу.

— Это не просто компромат, господин Реншу. — Я задумчиво посмотрел на меч, решил, что вдоволь позащищал всех, кого только мог, и отозвал его обратно во тьму, почувствовав при этом, как расслабились бойцы Чжоу, безмолвными статуями стоявшие здесь же. — Это атомная бомба, фигурально выражаясь. Предположим, мои симпатии к клану Чжоу немного выше, чем к остальным четырём, несмотря даже на то, что вы собирались меня убить.

— Да стоит ли вспоминать о таких мелочах? — примирительным тоном заметил Реншу.

Я приподнял бровь. Шутит? Не замечал за ним. Впрочем, стресс делает с людьми и не такие вещи.

— Дэйю, — сказал я. — Отдай документы Юну.

Бумаги были у Дэйю, а Дэйю была моей тенью. Не скоро бы Кианг сумел их найти.

Юн взял залитый кровью конверт, который Дэйю достала из-под куртки, и не глядя протянул Реншу. Тот, не обращая на кровь внимания, достал бумаги и быстро ими зашелестел. Лицо его начало меняться. Надо отдать Реншу должное — соображал он быстро.

Пробормотал:

— Это же…

— Я хочу, — перебил я, — чтобы Хуа больше не рассматривали Шужуань, как рынок сбыта для любых наркотиков. Чжоу это тоже касается.

Реншу посмотрел на меня и, секунду подумав, кивнул:

— Мне кажется, что у нас впереди долгие годы плодотворного сотрудничества, господин Лей Ченг, — сказал он, убирая бумаги в конверт. — И я бы предпочёл сохранить с вами тёплые дружеские отношения.

Дэйю была в состоянии полнейшего нервного и физического истощения. Как на ногах держалась — загадка. Юн, отчего-то взявший на себя роль её покровителя, поддерживал девушку, а она не возражала. Мне, впрочем, казалось, что она едва замечает усилия мальчишки. Вот ведь забавно… Они наверняка ровесники, однако Дэйю — девушка, если не женщина, а Юн, несмотря на все свои усилия, остаётся для меня мальчишкой. Хотя, надо признать, у него всё лучше получается вести себя как взрослому, но пока это — всё равно лишь маска, которую парень успешно выдаёт за своё лицо. А Дэйю, чьё детство по милости Кианга закончилось давным-давно, вынуждена была повзрослеть без всяких масок.

Я не стал мешать Юну наслаждаться обществом девушки, которая могла бы, при желании, убить его одним движением, и, опередив их, вышел на улицу. Пейзаж был немного предсказуем.

Все стоявшие снаружи люди Кианга были убиты. Нарядная красная машинка Жилан исчезла, вместе с ней самой. Юшенга тоже видно не было. Я сплюнул от досады. Впрочем, всё произошедшее легко восстанавливалось. Киу оценил свои перспективы против троих не самых адекватных избранных (а если считать с Реншу, то против четырёх) и поспешил свалить. Юшенг выскочил следом, чтобы проследить за безопасностью сестры. Проследил, судя по трупам, успешно. Люди Кианга погибли не от пуль — у одного было перерезано горло, у второго практически отсечена голова.

Киу, надо полагать, уехал на том же транспорте, на котором и приехал, а Юшенг сел в машину к Жилан и велел ей катить куда подальше. После всего произошедшего вряд ли он мог бы рассчитывать на милость Хуа. Начать с того, что как начальник безопасности, показал себя не лучшим образом. Кроме того, в открытую выступил против главного партнёра клана. Причём, «выступил» не средствами бизнеса, а тупо помогал его убивать. Теперь и ему, и Жилан лучше исчезнуть. А заодно, кстати, их папе с мамой и прочим ближайшим родственникам.

Реншу вышел наружу, придержал дверь для Юна и Дэйю. Когда дверь закрылась, Реншу поднял левую руку и посмотрел на часы.

— Господин Киу наверняка сообщил координаты этого места куда следует. Так что нам лучше убраться подальше отсюда, — спокойно сказал он. — Господин Ченг, если у вас нет других приглашений, вы можете направиться в Шужуань через нашу резиденцию.

— Да, Лей, — подтвердил Юн. — Считай это официальным приглашением.

— Ну, если меня не будут пытаться убить — я только за, — пожал я плечами. — Ничего личного, просто сегодня по гороскопу мне настоятельно не рекомендуется быть жертвой покушений.

Да и откат никуда не денется. Колени уже дрожат. Вертолёты приземлились на крыше здания автомойки — а я даже не представлял, как буду туда забираться. Как-то надо. Дэйю ведь заберётся, я уверен.

Впрочем, Юн тоже чувствовал себя не многим лучше, бледнел на глазах. Бодрым и полным сил был только Реншу. Неудивительно, впрочем — он и постарше нас всех, и в заварушке принимал только косвенное участие.

Вертолётов на крышу село три. Пилоты смотрели на нас с выпученными глазами, когда мы все влезли в одну машину, и Реншу дал команду взлетать. На крышу нас поднял он же — всех троих. Спокойно попросил:

— Не волнуйтесь, пожалуйста, это вынужденная мера, — и я почувствовал, как взмываю в воздух.

Опустившись на крышу, увидел, как рядом со мной, подхваченные той же невидимой волной, мягко опустились Юн и Дэйю.

Оставшиеся бойцы забрались на крышу сами, Реншу не обращал на них внимания. Парни делали свою работу, за которую получали хорошую зарплату — вот и всё. Трупы остались на месте. Уходить нужно было быстро, следовало позаботиться о живых. И предосторожность оказалась не напрасной.

Через несколько минут после взлёта я почувствовал некую суету и посмотрел в окно. По шоссе, приближаясь к повороту на автомойку, двигалась кавалькада военных джипов и даже один бронетранспортёр. Вовремя мы ушли, нечего сказать.

Ещё через несколько минут Реншу — единственный, кому достались наушники, — сдвинул брови и начал что-то резко говорить в микрофон. В результате наш курс ощутимо изменился, и, глядя в окно, я понял, что три вертолёта разделились. Это могло говорить лишь об одном: нас преследовали по воздуху.

Я спокойно отдавал себе отчёт в том, что если накроет ракетой или пулемётной очередью — мне конец. Ни одна техника больше не включится, я сейчас — даже меньше, чем обычный человек. Реншу, скорее всего, выживет. Возможно, вытащит Юна. А мы с Дэйю просто погибнем. Отражение этих мыслей я читал и в её глазах, взгляд которых сделался более осмысленным.

Чтобы отвлечься, я думал про Юшенга, про его странные метания. И чем больше думал, тем более понятными они для меня делались. Я снял его сестру с зависимости. Сделал то, о чём сам он мог только мечтать. И наверняка об этом Жилан написала в том письме. Может, просила заодно оставить её навсегда в покое, хотела окончательно отгородиться от своего брата-близнеца, на которого была совершенно не похожа.

Юшенг — конченый психопат и наркоман, тут двух мнений быть не может, но при этом он, кажется, всегда был предельно честен — как минимум перед самим собой. А может, просто слишком глубоко уважал сестру, для чтобы убить человека, который вернул её свободу жить. И этого порыва оказалось достаточно для того, чтобы то нечто, что объединило меня, Дэйю и Юна, перекинулось и на него.