Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 1 [СИ]

Старший брат Владимир, наследный принц империи, тоже не отличался хорошим отношением и искренне ненавидел его. Хотя, было похоже, что этот парень ненавидел абсолютно всех. Выросший избалованным ублюдком, без капли магии, он срывал свою злобу на любом, кто попадался ему на пути.

В моменты, когда тот проносился со свистом и улюлюканьем по улицам столицы на диком жеребце, в компании таких же отмороженных приятелей, простой люд в ужасе прятался по домам. Зазевавшиеся рисковали попасть под копыта разгоряченных коней, нравом не слишком отличавшихся от всадников. Иногда веселая компания заваливалась в ближайший трактир, требуя лучших напитков и кушаний, бесстыдно хватая молоденьких служанок. Трактирщики горячо благодарили всех богов и святых, если дело заканчивалось лишь материальными убытками да парой синяков на симпатичных пухленьких задницах девиц. Потому что иногда высокопоставленные гости учиняли погромы, затевали драки, всячески издевались над прислугой, ощущая полную безнаказанность. Иногда не обходилось и без жертв, то очередная обесчещенная девица кончала с собой, то за мнимое оскорбление особы Императорского рода кто-то отправлялся на виселицу… И пусть после неприметные господа из Тайной канцелярии вручали пострадавшим, оставшимся в живых после загулов наследного принца, полновесные кошели с золотом, морального унижения и страха это не окупало.

И ползли шепотки по Петербургу и окрестностям, что настоящие бедствия ожидают империю, когда на престол взойдет Владимир Бешеный… И горячо молились горожане за здравие Александра 1, желая ему долгих лет царствования…

Магический дар у Алексея, названного так в честь прадеда, проснулся достаточно рано, но почему-то с расположенностью к стихии воздуха, тогда как отец владел магией воды. Но этому быстро нашлось логическое объяснение, дед матери был как раз сильным воздушным магом. Но Александр не раз повторял, что это не основная магия Алексея, и что в нем обязательно должна пробудиться мифическая сила, управляющая пространством. Якобы, по уверениям наставников, занимавшихся с младшим императорским сыном, все предпосылки для этого есть. Но пока ничего такого парень в себе не замечал, периодически ловя на себе изучающий холодный взгляд отца.

Народ, да и что скрывать, многие царедворцы, с опаской относящиеся к старшему сыну Александра, отличавшемуся буйством нрава и жестокостью нравов, с куда большей симпатией отнеслись к тихому и спокойному младшему. И хотя тот старался не выделяться, по дворцу все чаще звучали пересуды, что рассудительный Алексей, не поддающийся на провокации сестер и брата, не замеченный в конфликтах и сварах, на троне смотрелся бы гораздо лучше. А про себя дворцовые интриганы добавляли — и управлять таким, реализуя собственные амбиции, было бы гораздо легче… Подобные разговоры немедленно пресекались, но толки на эту тему велись все громче, уже и за пределами дворца. Об этом говорили все, даже и под страхом смертной казни.

Но Алексей как будто бы и не замечал подобных разговоров, упорно занимаясь магией, науками, часами просиживая в библиотеке.

Я наблюдал за ним, практически разделяя все его мысли и чувства, ощущая бесконечную жалость к безобидному юному провинциалу, волею судьбы попавшему в аристократический гадюшник.

Не раз, слыша очередные издевательские высказывания родни в его сторону, мне жутко хотелось врезать обидчикам по морде! И меня даже раздражало, что молодой, крепкий парень даже не пытается защитить себя, дать достойный отпор! То, что сторонним наблюдателям казалось спокойствием и рассудительностью, для меня было слабостью духа и нерешительностью, неуверенностью в собственных силах. Сёстрам-язвам- так вообще, по моему мнению, не хватало капитальной порки! Я полностью разделял с Алексеем нетерпеливое ожидание прибытия женихов из Европы, которые должны были забрать принцесс к себе.

Однажды, когда Алексей, по обыкновению укрывшись в дворцовой библиотеке, изучал очередной исторический труд, в кресло напротив плюхнулся в стельку пьяный братец. Хитро прищурившись, он достал припрятанную за пазухой початую бутылку вина и жадно присосался к ней. Затем довольно дыхнул перегаром в сторону поморщившегося брата.

— Ну что, крысеныш? Притаился в норке, думаешь, никто тебя не видит??? Мр-р-разь!!! Мерзкий хитрый ублюдок! А хочешь знать, почему тебя никто не любит?

Он с ненавистью и какой-то злобной усмешкой уставился покрасневшими глазами на Алексея.

— Ну, в смысле, родители, сестры, да и я в том числе? А я теперь знаю!!! Ты приемыш. Подкидыш. Мерзкий, вонючий ублюдок, не стоящий даже гвоздя с подковы моего жеребца!.. Да-а-а!!! Не делай такие круглые глаза!.. Романов, как же, размечтался! Я давно это подозревал, не чувствуется в тебе наша кровь, мелковат, да труслив. А сегодня я подслушал разговор отца и Громова о тебе. Тебя подобрали да пригрели, рассчитывая, что ты откроешь магию пространства, которой владели уничтоженные финские выродки-мятежники!.. Под тебя будут подкладывать баб, пока не родится ребенок с твоим даром, после чего тебя грохнут. Уберут, как мусор, которым ты и являешься… Ага.

И Владимир сделал еще один большой глоток из бутылки.

— Так что ты никто и ничто, последыш мятежных князей, что захотели отсоединиться от нас. А отец их всех вырезал, твоих маму и папу, братьев и сестер, всех до единого! Хотя сестер, я так думаю, сначала отдали солдатам для развлечения, а когда они натешились, повесил на городских воротах для устрашения. Ибо никто не смеет идти против империи! Что? Ты плачешь? Мямля и тихоня, какое счастье знать, что ты мне не родня! Не печалься, ублюдок, скоро ты встретишься со своей семейкой. Зато перед смертью кучу баб оттрахаешь, здорово, правда?

А потом ты будешь гнить в земле, а я буду править! А затем приведу на твою могилу эту рыженькую сучку Нарышкину и трахну ее прям там. Она ж тебе так нравится, вот и понаблюдаешь за нами с того света! Может, удовольствие ещё получишь! А-ха-ха-ха, — пьяно загоготал он, едва удерживаясь в кресле.

Гнев застил мне разум, мне показалось, что мое сознание и воля слились в яростном порыве с сознанием Алексея, и в какой-то момент послышался оглушительный треск. Резко задрожал эфир, и братца отшвырнуло сильным невидимым ударом. Вслед его отлетевшей тушке я с великим наслаждением, получив возможность управлять телом Алексея, отправил еще несколько воздушных кулаков. Но тот, обвешанный кучей защитных артефактов, тупо вырубился от удара о стеллаж и захрапел.

С ужасом осознав, что я натворил, я попытался выйти из тела, но у меня ничего не получилось. Оно слушалось как родное. В панике я заглянул внутрь себя и увидел парящую точку в темноте.