Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 1 [СИ]

Вздохнув, я поправил обшлаги мундира из красного сукна с золотым шитьем, щелкнул ногтем по золоченым пуговицам, украшенным гербом… М-да, роскошь — наше все… Легкомысленный романтический настрой стал улетучиваться под напором тяжёлых мыслей, навеянных видом двуглавого орла.

Наш разговор с князем Таракановым закончился как очередная глава хорошей книги — на самом интересном месте. Ошарашив меня своим повествованием о жестоких и беспринципных планах использования моей беззащитной тушки, которые разрабатываются под сенью императорского стяга, он явно ожидал, что я тут же припаду к его широкой и уютной груди в поисках защиты и утешения. Быть может, прежний Алексей, пугливый и нерешительный юноша, мог бы оправдать ожидания опытного царедворца. На том, видимо, и строился расчет — втереться в доверие, искусно пересыпая свою речь восхвалениями ума и сообразительности новоявленного принца, ошеломить ужасными картинами недалекого будущего, уготованного нашими общими врагами, и затем предложить спасение кругом преданных и, само собой, бескорыстных друзей-масонов… И я, послушно сделав уготованное мне по этому сценарию возмущенно-ошарашенное лицо, внутренне лихорадочно размышлял. Не все известно братьям-масонам, ох, не все! И если то, что мой братец выдал мне в библиотеке — правда, а я почему-то сразу безоговорочно поверил в это, то не так-то уж и безукоризненно выглядит этот план — дождаться рождения ребенка от меня, чтобы выдать его за дитя Владимира. Сколько в нём будет крови Романовых? Правильный ответ — ноль целых фиг десятых… И об этом прекрасно известно и моему приемному отцу, и его ближайшему другу и советнику. Какой можно сделать вывод? Либо коварные планы разрабатывались отнюдь не моим венценосным родителем, либо это — лишь верхушка айсберга, нарочно выставленная напоказ, как приманка для недовольных нынешним наследником престола и сочувствующих возможному — то есть мне.

Как бы то ни было, а отказываться от помощи Валентина Михайловича я тоже не спешил. Учитывая мое шаткое положение при дворе, отрицательное отношение родни, да еще и огромный такой скелет в шкафу — мое происхождение, мне жизненно необходимо обзаводиться своими сторонниками…

Происхождение… Эта мысль тоже не давала мне покоя. Мятежный финский род, секретная пространственная магия… Если я хочу выжить, мне нужно разузнать обо всем этом побольше. Кто знает, а вдруг не зря так стремились император и Громов заполучить ребенка с этим пресловутым даром? И если я сумею им воспользоваться? Но не могу же я бродить по дворцу, хватая каждого встречного за руки и вопрошая — а расскажите-ка мне про уничтожение целого рода!.. Такие тайны хоронят ой как глубоко, и раскапывание этих могил опасно для здоровья.

Глубоко задумавшись, я не сразу услышал почтительный голос юного камер-пажа, напоминавшего мне о том, что пора отправляться в Малахитовый зал, откуда уже все августейшее семейство торжественно прошествует в Большую церковь на праздничную службу. Вздохнув, я бросил последний взгляд в зеркало, набираясь решимости, и отправился на встречу с горячо любимыми родственниками.

Должен признать, что змеиный нрав моих сестричек никак не отразился на их внешности. Даже я, немало пострадавший от их язвительного острого языка и высокомерной чванливости, невольно залюбовался изящными силуэтами девушек, облаченных в белые платья с открытыми плечами и длинными, расшитыми золотыми узорами шлейфами. Владимир, наряженный практически в такой же парадный костюм, как и я, исподлобья смотрел на меня с другого конца зала, окружённый ближайшими друзьями. Выглядел он неважнецки, чрезмерное возлияние и его короткий полёт, окончившийся встречей его дубовой головы с не менее дубовым книжным шкафом, оставили набрякшие мешки под воспаленными, красными глазами. Как я и предполагал, очнувшись после моей атаки, он практически ничего не помнил. Пытался обвинить меня в том, что я напал на него, но тут репутация Алексея-тихони сработала мне во благо. Даже отец отмахнулся от него, морщась от крепкого запаха перегара, и велел отправляться к лекарю и привести себя в порядок, дабы не позорить своим видом семью. Я же, скромно потупив глаза, делал вид, что я не при делах, и вообще, меня тут нет… А вот что теперь собирается делать старший братец с раздобытой им информацией, я не знал. И это здорово напрягало. Его молчание говорило только об одном — он задумал что-то явно грандиозное. И к чему мне готовиться — одному богу известно.

Дождавшись назначенного часа, лакеи распахнули двери зала, и мы выдвинулись торжественным шагом в сторону Тронного зала, где к процессии присоединялись придворные разных рангов. Миновав Кавалергардский зал, император с супругой, Владимир, занимавший место сразу за родителями, как наследник трона, мы с сестрами и князья, министры и советники прошествовали в церковь, где нам предстояло выстоять длительную праздничную службу. Я никогда не отличался особой религиозностью, поэтому мою голову занимали отнюдь не богоугодные мысли. Например, о том, насколько проще и приятнее бы стала моя жизнь, если бы из неё исчез мой брат…

От картин кровавой расправы над Владимиром, красочно рисующихся в моем воображении, меня отвлекло осторожное касание за руку. Скосив глаза, я увидел справа от себя Валентина Михайловича, с лёгкой полуулыбкой взирающего на меня. Рядом с ним стоял молодой паренек, примерно того же роста и комплекции, что и глубокоуважаемый министр-масон… В лице явно просматривались родственные князю Тараканову черты.

— Ваше Высочество, — полушепотом обратился ко мне Валентин Михайлович, убедившись, что никто на нас не смотрит, — позвольте представить вам моего старшего сына, Петра. Думаю, у вас найдутся общие темы для приятных бесед… Буду рад, если вы подружитесь!

И хитрый толстячок многозначительно посмотрел на меня. Ну конечно, сблизиться с его сыном — это, как минимум, хорошая причина для частых визитов в дом Таракановых… Да и неплохо было бы, для разнообразия, иметь в своём окружении хотя бы одного дружелюбно настроенного человека. Отлично придумано! И я благосклонно кивнул обоим, ответив:

— Буду рад пообщаться с вами в более подходящей обстановке. Надеюсь, вы почтите своим присутствием сегодняшний бал?

Получив утвердительный ответ, я устремил взгляд на иконы, состроив максимально благостное лицо.

После праздничной службы, выслушав здравицы от духовенства и знатных особ в адрес императорской семьи и отдельно княжны Екатерины, виновницы сегодняшнего празднества, я получил немного времени для отдыха перед вечерним балом. И решил провести его с пользой, снова отправившись в библиотеку. Она встретила меня привычным и уже полюбившимся мне запахом старых книг, кожаных переплетов и пожелтевших от времени страниц… Искал я хоть какое-то упоминание о княжеских родах Финляндии.