Алексей Сидоров - Эвакуация [litres]

Но на кухне она была не одна.

– Там! – Я показал на качнувшуюся тень. Кто бы это ни был – незнакомец прятался за углом.

– Может, этим? – шепнула девушка, показав на трубу от пылесоса, стоявшую в углу.

Кивнул.

Шагнул на кухню, приготовившись всадить стрелу в незнакомца, но открывшееся зрелище заставило передумать.

Видимо, хозяин квартиры. У старика отсутствовала нога, но это не самое худшее, что с ним случилось.

Если вы видели все эти фильмы про зомби типа «Рассвета мертвецов», то поймете, что за чудовище стояло перед нами. Кожа старика стала серо-черной, частично отслоилась, а еще – жирные белые черви, они копошились прямо в ранах под свалявшейся бородой.

Но старик, в отличие от животных, не стремился напасть на нас. Наоборот, лицо, даже без глаз, выражало глубокую печаль.

Он будто понимал, что застрял здесь надолго.

И по собственной воле.

– Боже! Стреляй же в него, стреляй! – прошептала девушка.

Но я медлил, глядя, как старик переминается с единственной ноги на костыль и обратно.

– Погоди…

– Что тут годить?! Он же зомби!

Я кивнул на кусочек бумажки, лежавший на столе. На ней аккуратным почерком выведено:

«НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! Я НИКУДА НЕ ПОЕДУ!»

– Что это значит? – спросила девушка.

– Что та-там? – спросил Пух из коридора.

– Дедушка там, – ответил я. – Из тех, кто не выехал вовремя.

Мы вышли с Наташей из кухни и плотно прикрыли за собой дверь. Что-то мне подсказывало, что зомби не будет нас беспокоить.

– В смысле не вы-выехал? – Пух испуганно смотрел то на рыжую, то на меня.

– В прямом. Он отказался от эвакуации, а тот кот, – я кивнул на закрытую ванную, – его домашний питомец. Они остались. Вместе. Не поехали!

– И – умерли? – добавила Наташа.

Кивнул.

– И что мы теперь будем делать?

– Придется искать другое убежище…

– Другое? Но там же… – Пух не договорил, но было ясно, что он имеет в виду монстров.

– А какой еще выход? Вечно здесь сидеть? Да еще и с соседями. – Я кивнул на дверь ванной.

– За-зато я на-нашел оружие! – сказал Пух, продемонстрировав тупой ножик.

– Это нож для тортов. Им только если пилить кого-нибудь о-очень долго – в качестве пытки сойдет, – усмехнулся я.

Никто из моих спутников даже не улыбнулся.

– Ну, не знаю… Да не знаю я!

Ну вот, сорвался! Хотя сколько можно-то? Почему я всегда во всем виноват?! С самого детства! Даже в том, что родители пропали, а приемным надо заботиться обо мне. Только не выдержали они со временем, мешал я их жизни.

Да, может, я действительно был лишним в семье, где свой ребенок страдал ДЦП. Дядя с женой смотрели на своего Димку, который не мог самостоятельно завязать шнурки на кроссовках, и на меня, полного сил и энергии, и думали, как же им в жизни не повезло.

Я был абсолютной противоположностью их сыну, поэтому они от меня и избавились. «Здесь тебе будет лучше!» – сказал дядя на пороге детского дома.

Детдом встретил меня затравленными взглядами обитателей и запахом хлорки, вытравливавшим из одежды все прочие запахи.

И этот запах вновь ударил в ноздри. Хотелось отдышаться.

– Погоди ты, не кипятись. Давай сядем и подумаем, что можем сделать! – сказала Наташа.

– Мы?! Ничего мы не можем! Ничего! – Я ударил в стену.

В ванной завыл кот. Тень старика качнулась в стекле кухонной двери.

Развернулся в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь выбраться из ловушки.

Обычная квартира – ни оружия, ни предметов, которыми можно защититься от монстров. Ничего! Абсолютно!

«Только сидеть и ждать, но чего?»

«Смерти! Это же очевидно. Как тот старик на кухне – он тоже ждал помощи, но она так и не пришла. Никто нам не поможет», – подумал я, но вслух сказал другое:

– Не знаю, что делать, но уходить надо. Здесь нас ждет гибель.

Пух с Наташей переглянулись.

– Хорошо! – сказала рыжая. – Тебе видней.

«И с каких пор она стала повиноваться моим приказам?! Я что, теперь главный в банде?! Да на хрен мне это сдалось! Я привык жить один. Привык. Мне так лучше! Безопаснее… Разве они не понимают?!»

Стук в дверь.

И только сейчас я понял, что больше не слышу рева умерших животных в коридоре. Монстры больше не ударяли в дверь.

Зато за ней был кто-то живой.

Человек!

– Вы здесь?! Откройте, пожалуйста! – произнес незнакомец.

Холодок пробежал по спине – голос до боли знаком.

Местонахождение не определено,

дата не определена

– Ты уверен, что стоит открывать? – прошептала девушка.

Я хотел что-то ответить, но слова застряли в горле.

– А да-давайте я, а? – спросил Пух, поднимая трубу от пылесоса. – Вы типа быстренько откроете дверь, а я ша-шарахну его этим!

В дверь снова постучали.

– Откройте, пожалуйста! Я их отогнал, но это ненадолго! – сказал неожиданный гость, потом закашлялся. – Не уверен, что меня хватит надолго.

Снова кашель.

Я не выдержал, бросился к двери. В висках уже стучала догадка, которую не хотел озвучивать даже себе, не то что ребятам. Слишком уж она невероятная…

– Стой, ты куда? – Наташа попыталась меня остановить, но опоздала – я уже растолкал мебель.

Открыл дверь – на меня из коридора практически выпал человек. Нападать он явно не собирался – ему самому требовалась помощь.

– Дверь, блин, закрой! – наорал я на Пуха. Тот аж отпрянул в сторону от неожиданности, а потом начал выполнять указание.

Осторожно помог мужчине лечь на диван.

– Папа?! – выдохнул я.

Наташа прикрыла рот рукой. Тихо звякнула упавшая на пол труба.

– К-кто? – прошептал Пух.

Я не ответил, смотрел на того человека, которого искал всю сознательную жизнь.

На отца.

Помнил его по фотографии. В момент съемки ему было чуть больше, чем мне сейчас, – тридцать семь лет. Уже не молодой человек, но мужчина в самом расцвете сил.

Только сейчас этот «расцвет» чем-то подорван – кожа на лице отца загорела так, будто он упал лицом в сковородку. На щеках начали отслаиваться куски кожи, а еще выступили белые струпья, будто тело отца старалось исторгнуть наружу накопившуюся заразу.

– Т-ты! – произнес мужчин и улыбнулся. Тут же закашлялся. У него пошла ртом кровь.

– Папа!

Отец снова закашлялся. На этот раз крови было значительно больше.

– Я… я не смог… Прости!

– Что ты не смог, папа?! Что?

– У меня почти вышло… кхр-р… Черт! Я был рядом, мог коснуться ее, но не смог… нет, у меня не вышло!

Лицо отца исказила гримаса боли.

– Папа, может, воды? – Я посмотрел на Пуха, но тот развел руками – вода в графине гнилая.

Девушка хлопнула по бедру и достала из-под кофты миниатюрную фляжку.

– На, попей! – Я протянул фляжку отцу.

Тот приоткрыл рот – зубы почернели, часть их раскрошилась, и осколки вывалились на одежду в тот момент, когда я приподнял голову отца, чтобы ему было легче пить.