Антон Федотов - ЖнецЪ. Огнем и маневром

Теперь ясно предупреждение СашкА. Мог бы попытаться и пальнуть от неожиданности. А с учетом позиции ТОГО… Хм, похоже, что первая же проверка его навыков едва не оказалось последней…

А они, кстати, еще даже не добрались до места. Весело…

— А ты что-то против такого исхода имеешь? — лениво поинтересовался Михей, с улыбкой поглядывая на подопечного.

С момента «встречи» с коллегами минули уже 5 часов, пора было делать очередной привал. Едва Матвей оправился и выполнил иные обязательные процедуры, то сразу же пристал к нынешнему наставнику с вопросом «А почему?».

— Нет, конечно, — парень даже помотал головой, будто это могло как-то отогнать от него подозрения в подобных мыслях. — Меня бы первым и закопали!

Снайпер со все той же ленивой улыбкой кивнул. В его практике подобные инциденты уже давно не считались чем-то из ряда вон. Однако парню надо было поболтать — нечего стресс копить!

— У людей подобных нам на выходе всегда есть задача, — начал объяснять стрелок. — У нас нет цели охотиться на другие группы, отлавливать контрабандистов и даже защищать местной «мирняк», ежели его кто чего нехорошего… Приказ — вот все что имеет значение. У них тоже. Вот и получается, что если выгоднее в данный миг разойтись миром, то так и стоит сделать. В следующий раз их, возможно, уже нам отправят глотки резать. И они пойдут. И сделают со всем тщанием… Ну, попытаются.

Матвей вытянул ноги — дать отдых уставшему телу не менее важно, чем слегка сбросить напряжение разговором.

— Я тебе больше скажу, — потянулся словно пригревшийся на солнышке кот Хохол. — Даже во время Великой Бойни не раз наши и их разведчики расходились бортами, выполняя задачу… Вот как мы сейчас.

Матвей недоверчиво поднял взгляд.

— А ты думал? — усмехнулся снайпер. — Был у нас актер знаменитый… Вот не вспомню сейчас по фамилии, так он рассказывал, как они немца, который со страху к ним в окоп угодил, обратно выкидывали. К своим. Живым, что характерно! [15] В РИ: Юрий Никулин — актер и режиссер советского кино. Описываемый случай не совсем о приказе, но про то, что ситуации бывают разные. Однако для разведки и иных специальных частей зачастую гораздо важнее вернуться и доложить, либо напротив выполнить задачу в ином месте, чем уничтожить случайно подвернувшегося противника, тем самы либо «засветив» группу, либо понеся потери, сорвав выполнение приказа. Вот что знаменитый актер писал в своих воспоминаниях о войне: …Прошли передовую, идут тихо по старой запорошенной дороге в лесу. Идут бесшумно, и вдруг из-за угла неожиданно появляется отряд немцев. Минутное замешательство. Наши вправо, в кювет. А немцы влево. Тишина, все залегли. А один немец, толстый такой, видимо, заметался и — к нашим. И вдруг из кювета, где прятались немцы, слышится: «Ганс, Ганс, Ганс!» Его ищут. И наши взяли этого Ганса и перекинули через дорогу. И когда Ганс туда полетел, видимо, от страха в этой тишине громко пукнул. И когда он, как жаба, упал, и немцы грохнули, и наши. И нервно смеялись в течение минуты. Хохотали, лежали и плакали. И потом начали постепенно замолкать. Стало возвращаться понимание, что война. И, не сговариваясь, наши тихонечко проползли и пошли своей дорогой. А немцы, ни слова не говоря, выстроились и пошли тоже дальше…

Матвей кивнул. Умом он вышесказанное понимал прекрасно, да и вопрос задал скорее от стресса. Вот ощущение того, что сжавшимся от ужаса анусом он мог бы перекусить и лом в момент появления из «зеленки» противника прямо перед своим носом, оставлять в покое не желало совершенно!

— А чего они «маски» сбросили-то? — сменил тему парень, молчать некоторое время которому было явно невмоготу.

Со стороны Хохла раздался длинный вздох, но и неучем снайпер своего подопечного решил не оставлять.

— Это был Элли, — только и ответил он. — Штатовский спецназ. Представились друг другу вроде как. Оценили во что обойдется противостояние и… Приняли решение!

— Далеко они забрались от родных полосок и звездочек! — буркнул парень.

Кажется, пожатие плечами становилось любимым жестом снайпера.

— В этом регионе сходятся потоки многих контрабандных маршрутов. Да и вообще раздолье тут для всякой нечисти. Интересы здесь есть практически у любой Державы. Вернее у любой достаточно крупной, чтобы ей нельзя было погрозить пальчиком и отправить куда подальше с миром. Большие Парни не любят делиться сферами своего влияния.

— Понял, — только пробормотал Матвей. — Что мне нужно знать про этого Элли?

Снайпер задумчиво почесал затылок.

— Сейчас — ничего! Вернемся на базу — заставлю изучить портреты и биографию всех более менее известных хищников данной территории.

— Прям папка личного дела есть? — слегка поерничал парень. — С фотографией и отпечатками пальцев?!

— Насколько помню, по поводу Элли я встречал только словесный портрет с предположениями о месте службы и предполагаемым уровнем умения, — припомнил снайпер, поднимаясь.

Матвей встал на ноги следом.

— Вот так вот, — ухмыляясь протянул он. — Значит, встречу я в здешних подворотнях вашего бородача и даже не узнаю!

— На тот свет ты отправишься все равно раньше чем успеешь его рассмотреть, — хмыкнул Михей. — Однако при случае…

Представь себе норвежского дровосека, который не рубит лес, а только и работает над тем, чтобы понравится другим дровосекам. Модно у них там так сейчас. В общем, теперь не ошибешься!

— Эт-точно!

— Пшли! — негромко оповестил снайпер, вместе со всеми уничтожая следы их присутствия на живописной таежной полянке.

Последний («Крайний!», — тут же прервал сам себя Воронцов) привал перед их целью завершился.

Снова пора в путь.

«Да что б вас всех, лесовики-затейники хреновы», — кипятился про себя Матвей, стараясь чтобы внутренняя буря никак не отразилась на его лице. Тем более бесило, что судя по смешинкам в глазах проводника, которые не смогли скрыть даже свисавшие на лицо ленточки маскировочного костюма, мысли парня для Чжао секретом не были. Просто в силу возраста. И огромного опыта. Сколько он к своему полувеку таких молодых и борзых перевидал. И скольких из них, по моторике судючи и на ухваточки глядючи, той «свиданки» не пережили…

Да, точкой их назначения оказалось место встречи с проводником. Командир, как ему и положено, молчавший до последнего момента рыбой об лед, — чтоб его! — просто в какой-то миг сломав ритм шага-бега, дав сигнал к остановке. Сверившись с одному ему понятными приметами он жестом «растворил» группу в зеленке. Никто не переспрашивал и не уточнял. Всяк здесь по заветам Суворова свой маневр знал. Даже Воронцов не слишком выбился из общей массы, залегая в указанной его «опекуном» точке.