Антон Федотов - ЖнецЪ. Огнем и маневром

Тягуче потянулись минуты. никто не предпринимал никаких действий.

— Ху…а…ю?! Вт… вонт?! — донес ветер крик одного из наемников.

Ага, интересуются, кто же на них такой красивый напал, и что ему, красивому, от них нужно.

Граната, упавшая перед залегшими бойцами, была более чем красноречивым ответом. Тут же вокруг нее взлетела земля, как бывает от попадания в нее автоматных патронов калибра 7,62.

«Вполне понятный намек! Следующая будет без чеки, а до этой не дотянитесь — пристрелим!», — оценил Воронцов дипломатические таланты своих коллег.

И зря женщины считают, что мужчины не понимают тонких намеков! Наемники вот, опровергая расхожие стереотипы, свое положение оценили сразу, а потому синхронно, но аккуратно, подняли лапки вверх.

— Ари, Бум, Карло — вперед!

Бесшумными тенями три человека метнулись к месту удавшейся засады. Не перекрывая коллегам сектора стрельбы, они метнулись к мертвым телам, откидывая ненужное им уже оружие подальше и… Попутно убеждаясь, что никто их «спецов» уже точно не оживет.

Сигналы «Чисто!» все трое подали почти одновременно, что стало сигналом коллегам приблизиться. Впрочем, позицию покинули только Хан и Сашок. Снайпера же просто перераспределили сектора наблюдения, чтобы никто не смог повторить подобный фокус уже с ними самими.

Еще живая троица была споро поставлена на ноги и зафиксирована промышленными стяжками.

Война кончилась, начиналась психология…

«Ари, ко мне!» выкинул распальцовку командир.

… И, похоже, в этот раз «играть» будут не только с пленниками, но и со своими.

— Выбирай. — командир коротко кивнул на стоявших в неком подобие строя пленных.

Матвей обвел взглядом троих мужчин в похожем, но не однородном камуфляже. Всех троих роднили серые от усталости и пыли лица и мешки под глазами. Хм, не спалось ночью парням, что ли?

«Ладно, не о том! Выбирай!», — оборвал сам себя Воронцов.

Так, первый оказался блондинистым крепышом, примерно комплекции Сашка. Слегка неровная светлая щетина была слегка бурой от спекшейся на щеке крови. На ветку напоролся, что ли? Взгляд прямой и злой. Сильный противник. Вторым оказался молодой парень, лет лишь на пару старше самого Матвея. Чернявый и смуглый. На миг показалось, что родом он должен быть откуда-то с Аппенинского полуострова. А глазки-то бегают, сам будто нервный какой-то. Третьего же Матвей под слоем грязи на лице рассмотрел плохо, а вот опущенные плечи и упертый в землю взгляд отметил. Хорошие признаки.

Молодой маг вновь перевел взгляд на белобрысого крепыша, вгоняя себя в боевой транс и пытаясь «прочувствовать» каждого из них. А тот перед внутренним взором практика предстал в виде визуальных образов. Хор-р-рош! Сильный человек. Внутренний стержень буквально светиться от уверенности в собственных силах. В другой момент воронцов с удовольствием бы познакомился с таким человеком, распив чарку-другую, да под хорошую закусочку. Однако сейчас…

Матвей незаметно показал командиру два пальца. Тот одобрительно кивнул из-за спин пленников, подтверждая выбор своего бойца. Следом под прицел ощущений попал чернявый парень. Этот был… Нервным. Хаотичным. Эмоции словно качели скакали от «мы все умрем», что справедливо было для всех присутствующих (раньше или позже, правда!), до «дайте только добраться до ваших глоток». Третий… Был ровным… уравновешенным… осознающим положение во всей его красе, но все еще лелеющий надежду сохранить свою жизнь!

— Этот!

Матвей невежливо ткнул пальцем в чернявого. Тот мгновенно скорчился от удара СашкА, после чего в четыре руки отконвоирован метров на двадцать от остальных. Но так чтобы зрители могли наблюдать за ними без особого труда.

— Сдохнуть хочешь? — первым делом спросил Сашок у пленного на языке Вилли Шекспира, небрежно поигрывая ножичком прямо перед его носом.

Тот истово замотал головой, всеми силами показывая, что на тот свет торопиться не слишком сильно. Да и на этом еще не все повидал-испытал!

— Ясно, — довольно усмехнулся «свой» белобрысый. — Тогда от тебя я сейчас хочу услышать всего одно слово. И слово это «Нет!». Понял меня? Услышу что-то другое, и ты покойник. Понял?

— Нет! — громко выкрикнул тот, кивнув головой.

— Ах ты ж умница моя, — аж умилился Сашок. — Громче!

— Нет!!

— Недостаточно убедительно… Ари!

Быстрый, но сильный удар в колено, заставил несчастного всю глотку заорать «Неееееет!!!!». И Матвей бы заорал, если бы у него так же торчали из ноги сломанные кости!

— Ну нет, так нет, — пробормотал Сашок, спокойно перерезая пленному горло. — Пошли за следующим.

Матвей, так и не отведший взгляда от лица чернявого наемника, лишь кивнул. Он прекрасно понимал, что сейчас коллеги не только ломают будущее сопротивление, но и очень внимательно прокачивают его самого!

— Крепкий оказался… — равнодушно сообщил Матвей командиру.

Вряд ли пленные поняли слова, но небрежный тон распознали уж совершенно точно. Хан же лишь кивнул, оставив за Воронцовым право дальнейшей работы. Тот себя ждать не заставил:

— Нам нужен только один РАЗГОВОРЧИВЫЙ пленный.

Грязнуля лишь глубже опустил голову. Плечи его слегка подрагивали. А вот белобрысый наоборот, словно бы распрямился, с усмешкой посмотрев парню в глаза. А затем попросту плюнул в лицо Воронцову.

Жаль, очень жаль…

Однако разогнанное боевым трансом разум и напитанное внутренней энергией тело мало приспособлены к рефлексии и сопереживанию. Одним слитным движением, столь быстрым, что человеческий взгляд не способен был разглядеть метнувшуюся к пленнику тень, он оказался за спиной белобрысого… Чтобы уже через секунду вытирать окровавленный клинок об упавшее тело.

Смелый человек… Был… Достойный. Вести такого, с учетом веса баулов, до точки эвакуации — словно тащить гранату со сгнившим взрывателем в кармане. В любой момент выкинет что-нибудь смертельно-неожиданное. Чернявый же тоже к транспортировке подходил мало — слишком уж нервный и непредсказуемый. Зато последний «собеседник» сломан вполне надежно, так что есть шанс доставить его к особистам живым и здоровым для долгой и вдумчивой беседы.

Лишь сейчас Матвей вспомнил о том, что нужно стереть с лица слюну только что убитого им человека. Он вздохнул, отыскивая в кармане разгрузки влажную салфетку.

«Приеду — напьюсь!», — откровенно решил он, нарушая собственный план отдать все коньячные «излишки» Михею в обменный фонд группы.

Хохол поймет, и за одну бутылочку не обидится.

Парень был в этом абсолютно уверен.

Матвей пил. Сосредоточенно и целеустремленно, не размениваясь на всякие там мысли и рефлексии, он уничтожал жидкость с высоким содержанием спирта. И пусть алкоголь, что сейчас утилизировался с приличной скоростью прямо сквозь горлышко стеклянной бутылки, и был «благородного» происхождения, но от обычного забулдыги, глушащего сивуху в одиночку, парень отличался мало. Разве что лимитом, который он сам себе установил. Две бутылки. В целом — литр. Половина пути уже пройдена, о чем свидетельствовали закатившаяся под стол первая емкость из-под дорогого пойла, и пока еще сопротивляющаяся напору уставшего аристократа не початая вторая. Впрочем, долго подобное противостояние продлится не могло, и вот уже через пятнадцать секунд пробка покинула свое штатное место, открывая прямой путь пойлу к утробе Воронцова.