Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

Когда он попытался высвободить оружие, другой орк, почти вдвое выше Барундина, вынырнул из толпы, сжимая в каждой руке по зловещего вида ятагану. Орк жестоко ухмыльнулся и взмахнул мечом в правой руке, целясь Барундину в грудь, заставив принца дварфов пригнуться. С воплем Барундин выдернул свой топор и поднял его, готовый отразить следующий удар.

Но он так и не последовал.

Гном в сверкающих рунных доспехах вылетел из рядов орков, его сверкающий топор с каждым взмахом рубил врагов по двое и по трое. Кровь орка запятнала его пурпурный плащ и развевающуюся белую бороду. Он был весь в грязи и крови. Еще одним мощным ударом он рассек орка, вооруженного ятаганом, от шеи до пояса.

Барундин в шоке отступил назад, когда Белый Гном продолжил атаку, его топор превратился в крутящуюся светящуюся дугу смерти для орков. Их неуклюжие удары безвредно отражались от его брони или совсем не попадали, когда легендарный воин нырял и извивался в рукопашной схватке, каждый его удар потрошил, разрывал и сокрушал.

Краем глаза Барундин заметил какое-то движение, золотистый свет, и, обернувшись, увидел повелителя рун, Арбрека Сильверфингера. В руке у него был Золотой Рог, сияющий внутренним светом.

Повелитель рун поднес инструмент к губам и издал длинный чистый звук.

Глубокий удар эхом прокатился по полю боя, заставив содрогнуться саму землю. Эта нота, казалось, эхом отдавалась от облаков и поднималась от земли, наполняя воздух громоподобным шумом. Повелитель рун сделал глубокий вдох и снова дунул, и на этот раз Барундин почувствовал, как земля дрожит под его сапогами. Дрожь усилилась, и в истерзанной земле начали появляться зияющие трещины. Орки и гоблины повалились в только что образовавшиеся расселины.

— Ну же, парень, не стой тут и не глазей! — воскликнул Хенгрид, поднимая молот над головой.

Оглядевшись вокруг, Барундин увидел, что орки были ошеломлены, многие из них лежали на земле, зажимая уши, другие вылезали из ям и трещин.

Барундин схватил знамя Жуфбара в левую руку и бросился вперед вместе с молотобойцами будто хвост разрушительной кометы вслед за Белым Гномом.

Молоты поднимались и опускались на орочьи черепа, в то время как топор Барундина вонзался в их плоть и крушил кости.

В течение нескольких минут орки были разбиты, изодранные остатки орды бежали быстрее, чем гномы могли последовать за ними.

Враг был побежден, Барундин почувствовал, как усталость охватила его тело, а ноги ослабли. Он споткнулся, а затем выпрямился, понимая, что находится перед своими собратьями-гномами и должен быть сильным. Он вспомнил своего отца и с проклятием повернулся и побежал обратно через усеянное трупами поле туда, где все еще лежал король. Арбрек стоял рядом с Трондином, баюкая его голову и поднося кружку к губам короля. Тронд проглотил пив, поперхнулся и приподнялся на локте.

— Отец! — ахнул Барундин, останавливаясь и опираясь на штандарт для поддержки.

— Сынок, — прохрипел Тронд. — Боюсь, что с меня хватит.

Барундин повернулся к Арбреку, чтобы как-то возразить, но повелитель рун просто покачал головой. Принц гномов обернулся, почувствовав чье-то присутствие позади себя. Это был Белый Гном. Руками в перчатках он снял шлем, и его густая борода хлынула водопадом. Барундин снова тяжело вздохнул: лицо, смотревшее на него, было лицом старого коробейника.

Белый Гном кивнул ему, а затем прошел мимо и опустился на колени рядом с королем. — Мы снова встретились, король Жуфбара Трондин, — сказал он хриплым голосом.

— Громбриндаль… — прохрипел король. Он кашлянул и покачал головой. — Мне следовало бы догадаться, но я не стал. Это не в нашей природе — прощать, поэтому я могу только выразить свою благодарность.

— Я здесь не из благодарности, — ответил Белый Гном. — Моя клятва тверда, как камень, и ее нельзя нарушить. Я только сожалею, что предводитель орков избежал моего топора, но я найду его снова.

— Без тебя все было бы потеряно, — сказал Барундин. — Этот клятвопреступник Вессал должен быть привлечен к ответственности.

— Люди по своей природе слабы, — сказал Белый Гном. — У них так мало времени, что они боятся потерять все. Не для них комфорт зала предков, и поэтому каждый должен сделать все возможное из своей короткой жизни и дорожить этой жизнью.

— Он оставил своих союзников. Он всего лишь трус, — проворчал Барундин.

Белый Гном кивнул, не сводя глаз с Трондина. Он встал и подошел к Барундину, глядя ему прямо в глаза.

— Король Жуфбара мертв. Теперь ты король, — сказал Белый Гном. Барундин бросил взгляд через плечо Громбриндаля и убедился, что это правда.

— Король Барундин Трондинссон, — сказал Арбрек, тоже вставая. — Какова же ваша воля?

— Мы вернемся в Жуфбар и похороним наших достопочтенных павших воинов, — сказал Барундин. — Затем я возьму Книгу Обид и внесу в нее имя барона Сайласа Вессала из Удерстира. Я исправлю то зло, которое было сделано нам сегодня.

Затем Барундин посмотрел на Белого Гнома.

— Я клянусь, что так оно и будет, — сказал он. — Ты поклянешься вместе со мной?

— Я не могу этого обещать, — сказал Белый Гном. — Убийца твоего брата все еще жив, и пока он жив, я должен отомстить за Дортина. Однако со временем вы, возможно, снова увидите меня. Ищи меня в невидимых местах. Ищи меня, когда мир погружается во тьму и когда победа кажется такой далекой. Я — Громбриндаль, Белый Гном, Хранитель и Счетовод Обид, а мой дозор вечен.

Гномы стояли тихой группой, король Барундин стоял во главе их, глядя на поле битвы. Костры из тел орков теперь были не более чем темными пятнами в грязи и траве, а серое небо было окрашено дымом от очагов халфлингов вокруг поля битвы.

На носилках, украшенных золотыми узорами и стилизованными лицами висящих эмблем предков, лежало тело короля Трондина, которое Фергинал и Дурак держали высоко. Каменотесы короля при жизни были теперь носителями его тела в смерти. За ними стояла большая группа халфлингов, наблюдая за церемонией, и многие из них плакали. Их лохматые маленькие собачки даже почувствовали это настроение, лежа на земле, скуля и тявкая. Со своей стороны, почетный караул гномов стоял в стоическом молчании, их мерцающие кольчуги и длинные бороды были покрыты инеем от холодного воздуха.

Арбрек подошел к Барундину и кивнул. Новый король Жуфбара откашлялся и повернулся к собравшимся скорбящим.

— В жизни Король Трондин был всем, чем должен быть гном, — сказал Барундин. Его грубый голос был глубоким и сильным, слова хорошо отрепетированы. — Он никогда не забывал клятв, а его жизнь была посвящена Жуфбару и нашим кланам. Теперь, когда он смотрит на нас из Зала Предков, мы возносим благодарность за его жертву. Теперь я должен взять на себя бремя, которое он нес на своих плечах все эти долгие годы.