Сергей Семаргов - Последняя звезда [litres самиздат]

– Одного надо взять живым, это я беру на себя, – передал Филби по внутренней связи, видя намерение Алексея атаковать.

– Понял, командир, – беззвучно отозвался Алексей и в следующую секунду камнем упал с потолка на свою жертву. Дроздов ещё не успел приземлиться, а охранник был уже мёртв: падая, давя всем весом, Алексей мягкой коварной рукой зацепил голову солдата за подбородок, потянул в сторону-вверх, увлекая тело за собой в падении, и вот – уже хрустят позвонки, ломаются кости, рвутся нервы и волокна, крошится трахея. Вот уже и убит крэглинг, но даже не успел ничего понять: сидит, нелепо запрокинув вывернутую голову вверх. Нижние руки уперлись в землю, а верхние всё ещё пытаются ухватить ускользающий аннигилятор. Но даже мёртвому врагу не оставляет оружие Алексей. Не спешит он выпускать свою жертву из мягких удушливых объятий, он смотрит на своего товарища, – не нужна ли ему помощь, не пригодится ли тело мертвого крэглинга, чтобы, к примеру, прикрыться им от пуль как щитом.

Но командир в помощи не нуждается, он тоже закончил свою работу. У вражеского солдата было очень мало времени, чтобы опомниться. Времени же на то, чтобы что-то предпринять, не было совсем: подпустив к себе пластуна на такое близкое расстояние, а уж, тем более, дав ему зайти со спины, сверху, он подписал себе смертный приговор. Вся работа заняла у Филби не более двух секунд, чуть больше чем у Дроздова, ведь нужно было сохранить «языку» жизнь. Капитан не стал падать на голову охраннику, а спрыгнул ему за спину. Мягкое, вязкое движение, – и противник выведен из равновесия; он инстинктивно хватается руками за воздух, пытаясь восстановить утраченный баланс; он еще не понимает, что на него напали. Плавное, но непреодолимое усилие – и аннигилятор охранника устроился в свободной руке Филби. Обезоруженный противник краем сознания начинает понимать, что он в опасности. Его движения по-прежнему бессмысленно-инстинктивны: он хватается за ускользающее оружие, открывает рот, чтобы крикнуть, позвать на помощь, ищет ногами землю, чтобы не упасть. Поздно! Мягкая рука плотно обвивает его голову снизу, не даёт раскрыть рта; выведенный из равновесия, солдат продолжает падать, а хват на голове затягивается, скользит к шее, сдавливает горло. Но у крэглинга четыре руки, а у человека – две: двумя нижними руками упирается падающий крэглинг в землю и ему удаётся на секунду остановить падение. Тщетно! Горло его сдавлено железными клещами, он задыхается, хватается всеми четырьмя руками за две руки капитана, пытаясь освободиться, забывает упираться в землю – хлоп! Этого только и ждал Филби, со всего маху шарахнув обезумевшего крэглинга об пол головой. Короткие конвульсии – и вот уже обмякшая туша бывшего охранника висит у Филби на руках. Но этот солдат не станет очередной жертвой богу войны, он ещё поживёт, потому, как уже приложил Филби к шее врага санитарный пакет, и вот – сотни медицинских ботов латают череп, впрыскивают лекарство, насыщают кровь кислородом, не дают пойманной душе уйти раньше времени! Ибо еще ждут эту невинную солдатскую душу страшные адские муки: будут допрашивать её опытные следователи из штаба разведки. Будут тянуть жилы, кошмарными снами будут сверлить мозг, сладкими грёзами затуманивать, убаюкивать с одной только целью – вытащить всю информацию, добраться до самых глубин подсознания, переписать все воспоминания, и запротоколировать все сведения, которые только могли оказаться в этой простой солдатской голове. Таковы правила войны. И рука Филби не знает жалости, ибо не ради удовольствия он делает свою суровую страшную воинскую работу.

– Дело сделано, капитан! – Дроздов отпустил своего мертвеца, поднялся, по-кошачьи озираясь по сторонам.

– Вижу! Молоток! – Филби положил опутанного по самые уши охранника в угол, накрыл голографической завесой. В том месте, куда легла туша охранника, засиял зеркальной чистотой голый и пустой пол.

– Надеюсь, ты его не до смерти, – сказал Алексей, так же пряча своего крэглинга. С неестественно вывернутой головой тот так и остался лежать на полу, в том самом месте, где его настигла обрушившаяся с потолка смерть.

– Да нет, не до смерти! Удушье, сильное сотрясение мозга, шок, возможно, кома, но жить он будет и говорить будет, а это главное! Однако нам надо двигаться, у нас в запасе менее трёх часов!

И разведчики бегом устремились по коридору вниз, туда, где в сердце Цитадели горел своим запредельным звёздным светом аннигиляционный реактор. Алексей на ходу включил гравитатор, взлетел, оглянулся на Филби. Филби последовал его примеру, и они двумя странными птицами заскользили вдоль стен. Стараясь двигаться вдоль инженерных сетей, разведчики, не переставая, сеяли семена победы: микроскопические маяки. По ним будут наводиться ракеты. Они помогут найти дорогу и истребителям и пехоте, когда та прорвётся в Цитадель.

А главное – в конце пути пластунам нужно заложить маленькую аннигиляционную бомбу. Филби еще раз ощутил её тяжесть в рюкзаке. Бомба не большая, но её мощности хватит, чтобы вывести реактор из строя, обесточить станцию и оставить её без защитных полей.

Лишь бы не засекли!

Сегодня на заседании ученого совета Института пространства-времени будет заслушан доклад Туфа Орбисона по теория Равновесии. До сих пор эта теория, равно как и её последователи считалась в научном сообществе ошибочной, и даже вредной.

Однако недавно Правительство Республики выделило дополнительные средства на разработку этой теории и объявило серию специальных грантов для ученых, занимающихся этой проблематикой. По словам премьер-министра, «к пониманию значимости проблемы нас подталкивает сама жизнь, её всё более ужасающие предупреждения». О каких предупреждениях идёт речь?

Из выпуска новостей «Вестника Республики.

– Лишь бы не засекли, – подумал Кророгл, аккуратненько выпуская из кармана бота-контрразведчика. Маленький тараканчик, запрограммированный на поиск таких же, как он – маленьких вражеских тараканчиков-ботов, засеменил по направлению к зоне вторжения. Лаз из коридора было не видно, его высверлили между стенными панелями. Вражеский разведчик спустился на станцию между фальшстенками, где проходили провода и трубы коммуникаций, вышел через технический бокс и пошёл по направлению к центру Цитадели – наверняка к реактору.

Полковник Кророгл в который раз поразился ловкости людей. Так замаскировать корабль снаружи, что его в принципе невозможно было найти! Только тщательный просмотр голографических записей с двух разных точек наблюдения дал подсказку: первые тридцать минут разведкапсулы ещё были видны, а после их затянули маскировочной сеткой, и они пропали. Но контрразведка никогда бы не сумела в такой короткий срок обнаружить те места, где как пиявки присосались незваные гости. Спасла идея Кророгла проанализировать серию технических инцидентов. Пришельцев выдали технические неполадки, которые устроили вражеские боты, расползающиеся и размножающиеся здесь, действительно, как тараканы! А вела эта дорожка неполадок прямиком от центра Цитадели к месту проникновения гостей. Дедуктивный метод был коньком полковника, начинавшего свою карьеру в качестве детектива полиции.