Omerzon - Дети под чужими звездами [litres самиздат]

Я помню первые слова матери, после моего выхода из стазиса. «Мы близко», «Это наш дом». Все её системы мониторинга сгорели. Она была слепа и просила своих детей о помощи, а мы бились в судорогах от внезапного пробуждения.

Я и еще около 12 тысяч колонистов вылетели с доживающей последние годы своего существования Земли 29 февраля 2236 года. Мы были последними, кто покинул наш дом, оставив позади миллиарды людей. Покинули, чтобы впереди у человечества, да и у каждого из нас лично, была возможность выжить и жить лучше и мудрее. Смешно об этом думать, беспомощно лежа на холодном полу в стазисной жидкости, больше похожей на кисель или даже слизь.

Наш путь пролегал на ковчеге «Letzter» сквозь космическую тьму к далекой звезде, в обитаемой зоне которой должен быть наш новый дом. 630 лет – долгий срок, но мы надеялись на безопасное путешествие и подходящие нам условия на планете.

– Мы близко. Это наш дом. – не утихала Мама. Искусственный интеллект, оберегающий долгий сон наших тел, пока наше сознание хранилось под присмотром Отца – интеллекта, следящего за системами Лэтцтера.

Похоже, что-то все же пошло не так.

– Я слышу, Мама! Подожди, дай прийти в себя. Какой временной маркер? – голос справа. Первый помощник капитана.

– 650 лет с момента отбытия. – Как ни в чем не бывало отчеканил синтезированный голос. Она будто успокоилась, услышав свою подопечную.

Я смог открыть глаза. Огромное помещение, залитое светом и заставленное нашими колыбелями, наполнилось неуклюжим движением.

– Марк! Хватит прохлаждаться. – первый помощник смотрела прямо на меня. Её строгое лицо выражало озабоченность и властность. Её крепкое тело била дрожь, но она будто не замечала этого. Пусть с её подбородка и стекал кисель, придавая вид полоумной, я не позволил себе улыбнуться этой картине. – Приходи в себя и быстро проводи диагностику. У нас явно что-то произошло.

Я доковылял до панели ручного взаимодействия с ИИ. Ноги и руки не слушались – сотни лет без движения дают о себе знать.

– Мама, выведи экран диагностики. Голосовой запрос главного инженера Марка… – на секунду я запнулся. Какая у меня фамилия… Откуда я… Такие простые вопросы висели у меня в голове без ответа. Только гулкая пустота. Но что-то всплыло…

– Марк, что так долго? Мне нужен твой отчет!

– Марк Соловьёв. Голосовой запрос Марка Соловьёва.

– Запрос принят. Формирую отчет диагностики.

На всплывшем в воздухе экране побежали голограммы с данными по стазисным капсулам, системам жизнеобеспечения и взаимодействия Мамы с другими ИИ – Отцом и Капитаном.

– Вот, я нашел. 608 год. Множественные повреждения системы. Перепады напряжения, часть капсул законсервированы. Отец сделал резервные копии сознания пассажиров. Капитан был поврежден. Похоже на столкновение с космическим телом. 628 год – мы приземлились на Тазанис, экстренный запрос системы на открытие камер. Данные повреждены. Похоже на сбой, где-то на пути к Маме. Такие же попытки десять лет спустя и сейчас.

Экран погас. Вместе с ним отключилась вся электроника. По залу прошел испуганный гул, отражаясь от стен. Здесь нельзя было оставаться ни в коем случае. Я пошел вдоль стены наощупь в сторону выхода. Нужно было вскрыть дверь и попытаться выбраться. В стороне люди тоже пытались двигаться, шептались, говорили в полный голос, кричали друг другу, звали кого-то.

Мне было 12, и я жил с родителями в Новом Воронеже, когда очередная вспышка на Солнце пробила защитный купол и обесточила наш город и 3 соседних. Это был не первый раз, когда город погружался во тьму, но отпечатался в моей памяти сильнее всех. Начался хаос. Машины на улицах перебились, сотни жертв в авариях, в домах, на работе. Точно в такой же тьме, как сейчас, люди точно так же кричали, водили руками в темноте и толкались в панике. А я шел вдоль стены, тихо шепча «Только не задавите, только не задавите… Мама… Мама!»

– Мама! Что за черт происходит? Мама! – кричала помощник капитана.

Включился аварийный свет. Красное зарево залило зал, искажая всё неверными черными тенями. Мама больше не отвечала и это было действительно страшно. Когда ИИ руководит всеми жизненно важными процессами вплоть до хранения пищи, его молчание – плохой знак.

Двери пришлось открывать самим. Пыхтели впятером над проводами и створками битый час, но в итоге смогли выбраться.

Лэтцтер оказался в плачевном состоянии. Полутемные коридоры с перегоревшими лампами, отпавшими от стен панелями, скрывавшие когда-то линии труб и проводов, и запах гари, сырости и чего-то еще…

Многие двери заблокированы. Люди стали понимать всю глубину проблемы. Наша колониальная миссия на грани провала. Неизвестно, что из оборудования уцелело. Неизвестно даже, сможем ли мы поесть в ближайшее время.

Только сейчас я заметил, что нас проснулось не так уж и много. Человек 50 навскидку. Не хватало еще, чтобы остальные погибли. А если Мама и Отец вышли из строя, то мы не сможем вырастить новые тела и не вдохнем в них искру сознания из хранилищ Отца. В общем, с каждой секундой появлялось всё больше вопросов, ответы на которые могут быть очень плохи.

– Марк, – обратилась ко мне помощник капитана. – бери ребят и быстро к Отцу. Я пойду проведаю Капитана. Надеюсь, он не сильно пострадал.

Как же её зовут? Я помню её. Я знаю, что из команды она самая главная. Еще на Земле мы часто контактировали… Борисова… Александра Борисова. Сашка, так я её звал. Один из немногих, кому было можно…

– Да, Саш… – её укоризненный взгляд всё сказал за неё. Нельзя вот так при всех пренебрегать субординацией. Она главная и нужно поддерживать её статус. Иначе всё может пойти к черту уже сейчас. – Да, первый помощник. Мне нужен инструмент. По пути к отцу зайдем на склад, как раз не далеко.

– Делай, что нужно. Встретимся здесь же, когда закончите. – Сашка отвернулась от меня и приблизилась к нашим пробужденным пассажирам. – Прошу внимания! Я первый помощник капитана, а соответственно старший на Лэтцтере и несу ответственность за пассажиров. Мне нужно добраться до капитана, пока мой инженер будет устранять неполадки вместе с Отцом. На время своего отсутствия я прошу вас не покидать пределы блока…

Дослушивать её монолог я не стал. Вместо этого я подозвал к себе парней, которые помогли вскрыть дверь. Как никак люди проверенные, по крайней мере в одном деле. Я кратко объяснил им суть нашей миссии, и мы отправились в сторону Отца, на сколько я помнил дорогу.

Картина упадка, сопровождавшая нас в каждом коридоре, на каждой лестнице и в каждой не запертой комнате, не добавляла уверенности. Конечно, страх и неизвестность помогают людям найти общий язык, поэтому уже минут через 10 мы все познакомились. Артём – строитель, точнее оператор строительных принтеров; Виктор – как и я, мало, что помнит из прошлого, но сам утверждает, что заканчивал факультет ботаники в каком-то университете; Макс и Олег – разнорабочие, даже успели поработать с куполами городов. Сложная работа, но важная. Точнее была важной. Всех нас объединяло одно – мы бежали с умирающей планеты, не в силах что-то изменить.