Сергей Семаргов - Последняя звезда [litres самиздат]

– Вот и будете тестировать!

– Но тесты – это шум, на корабле ещё не очень комфортно!

– Плевать, я его капитан и я должен быть с ним, до вылета осталось не так много времени!

Ещё немного посопротивлявшись, Туффир махнул рукой и удалился в лабораторию, проверять, как готовится научное оборудование.

Филби не стал терять времени и уже спустя два часа представил Туффиру на утверждение список своего экипажа. Туффир подписал, не глядя, только спросил: «Ты уверен, что это именно те люди? Может тебе дать побольше специалистов на выбор?»

– К дьяволу выбор!

– Ну, как знаешь! – и Туффир подписал.

По прошествии пяти суток весь экипаж был в сборе, и начались изнурительные и прекрасные дни тренировок.

Филби любил это время. О, как он любил это время! Когда душа распахнута навстречу новому миру, разум впитывает как губка новые знания, тело с каждым днём становится всё выносливей и быстрее, реакции чище и точнее, команда слаженней и дееспособней! Это была словно вторая молодость, подарок, и ребята это ценили. Большинство членов экипажа были людьми среднего возраста, для которых жизнь не так часто подкидывает новые приключения. Поэтому, услышав призыв своего боевого товарища, многим из которых Филби не раз спасал жизнь, а кое-кто не раз спасал жизнь и ему, все тотчас откликнулись и явились:

Старый знакомый и добрый друг, весельчак и балагур, а помимо всего прочего, великолепный профессионал Евгений Вязин, – куда же без него? Без Жениных шуток Филби не мыслил дальние походы. Да и вообще ничего не мыслил, по-правде говоря.

Старый друг и большой умница Тохойя, представитель тахинянской расы, которого Филби помнил ещё по академии. В войне с тусалонцами Тохойя заработал орден Славы и приз симпатий команды. Кто хорошо знал этого тахинянина, про которого говорили, что он был рождён с оружием в руках. И, правда, Тохойя детально знал, умел стрелять и ремонтировать более сотни различных видов и систем вооружений.

Рукастый Крис Хромов, главный инженер и механик корабля, очень грубый на вид человек, но обладающий волшебными руками, которые, как неоднократно убеждался Филби, ремонтировали и чинили абсолютно всё, к чему прикасались.

Хрупкая Лида Харламова – главврач, великолепный психолог, художник, да просто красавица. Досье характеризовало эту молодую женщину как большого профессионала с военным опытом. Филби доверял её ещё с Тайкогра. Не одной тысяче солдат она спасла жизнь просто тем, что сумела вовремя выслушать и помочь. Картины из-под её кисти выходили замечательные, а уж влюблялись в неё просто все поголовно. Но сердце Лиды принадлежало другому. Филби даже видел как-то раз этого парня. Он приезжал после тренировочного дня забрать Лиду домой. Ничего особенного в нём не было. Воистину, женская душа – загадка.

Хитрый змей Чаркс со своими разведчиками, на случай, если в той, другой Вселенной нам не будут слишком рады. Уж Чаркс сумеет склонить к сотрудничеству кого угодно, хоть грязного вордвига, хоть дьявола. Не мытьём, так катаньем, не подкупом, так силой оружия. Благо, на корабле его предостаточно.

С собой Чаркс привёл своих парней, все сплошь ветераны всех прошедших и будущих войн вместе взятых. Филби любил этих ребят. Они свои, из разведки, с ними всегда можно найти общий язык.

Вторая часть команды (Филби так мысленно и делил их на части, не мог пока ничего с этим поделать) представляла собой научный блок.

И, конечно же, возглавлял его сам Хаваз Орбисон, ведущий научной программы «Чёрной звезды», магуин, приёмный сын Туффира Орбисона и вообще славный малый, слегка помешанный на науке, весь в отца. Хаваз так же притащил с собой:

Роберта Накамуру, биолога и генного инженера. Про этого трудолюбивого парня Филби не мог сказать ничего плохого, здесь он доверял Хавазу. Кроме того, Филби нравились те маленькие существа, которых создавал Накамура в ходе своих многочисленных генных экспериментов. Накамура потом за ними любовно ухаживал и всегда ходил в сопровождении пары-тройки каких-нибудь умильнейших созданий. Зачем нужен был генетик на «Черной звезде», Филби не понимал, но Хаваз считал, что это необходимо для каких-то там научных экспериментов. Ну и пусть.

Не обошлось в команде и без «засланных казачков». Орьёр Вартарар Орар Раг, таргонец, представитель командования имел статус наблюдателя. Поговорив об этом таргонце с Вязиным, они оба решили, что таких «представителей» видали неоднократно. Практика этих ребят была в том, что они обычно молча и безучастно шатались по кораблю, со всеми весело общались, болтали, играли в карты и пили водку, но в критической ситуации доставали удостоверение и бластер и мочили. Например, капитана или штурмана. Например, за «измену Родине». Так что с этим типом надо будет поосторожнее, решил для себя Филби.

Пройдут месяцы совместных тренировок, и Филби будет знать свой экипаж, как свои пять пальцев, как своё собственное тело. Знать и понимать, на что они способны, а на что не способны. Чувствовать их границы и возможности. Физически ощущать их настроение и ещё много, много чего. И наоборот, команда будет чувствовать своего капитана. Понимать его с полуслова, с полувзгляда. Он – отец, они – дети. Он – капитан, они – команда. Большая власть, большая ответственность.

Шёл второй месяц подготовки. Команда врастала друг в друга, изучала корабль и сливалась с ним. Корабль отвечал взаимностью и обучал, обучал, обучал.

Тодд сразу привязался к этому новому незнакомому кораблику. Здесь было тепло и уютно, много зелени и деревянных покрытий, и если не видеть его со стороны, а взять какую-то отдельную часть, например, каюту, можно подумать, что ты находишься не на суперсовременном трансгалактическом лайнере, а в маленьком домике где-нибудь на окраине густого крадаирского леса. Особенно ему нравился рекреационный отсек, любовно усаженный садами, где стены были увиты плющом, а на мостиках-переходах слышалось пение птиц. Он привык любить свои корабли. Этому секрету его научил отец, который вообще относился к любой технике, как к живому существу. Он говорил об этом так:

– Технику надо любить, ценить. Вот посмотри, во что ты превратил личный гравитатор? Почему он у тебя весь в пыли и грязи до такой степени, что даже пылесборники считают твой прибор частью земли и не чистят его?!

– Но Па-а, – возражал Тодд, – зачем его мыть, ему же грязь всё равно не помеха, там же идут ядерные реакции внутри!

– Это не важно, что там внутри! Это прибор, на котором висит твоя жизнь, когда вы с пацанами носитесь под облаками. А если, пыль и грязь сделают его излишне скользким и он выскользнет из твоей подвески, а если пыль послужит помехами для радиосвязи? Да мало ли что! Ты же его не любишь, не ухаживаешь за ним, не следишь, не чистишь. Почему же тогда он должен заботиться о твоей жизни?